Покачнувшись, он обернулся. В остывающей двери осталась огромная дыра с рваными и оплывшими краями — словно в нее выпалили из тяжелого плазменного орудия. Собственно, так оно и было на самом деле. Хирш помотал головой, развернулся и пошел вперед по широкому коридору грузовой палубы, с каждым шагом ускоряя ход.
Ему не нужна была карта. Он знал конструкцию этого типа фрегатов как свои пять пальцев. Нужно только добраться до центрального лифта, а там уже дело техники. На ходу Арон быстро скользнул взглядом по показателям брони. Левое плечо повреждено, но сустав работает. Защита левой стороны с термическими повреждениями. Левый бедренный сустав шевелится плохо, и это мешает набрать скорость. Запас вооружений… главный калибр на нуле, на ручных излучателях меньше процента мощности. Ну, так себе. На пару выстрелов. Есть, конечно, еще малые бронебойные ракеты для тяжелой техники, но использовать их внутри помещения — самоубийство. А вот реактивные двигатели в порядке и реактор выдает больше семидесяти процентов. Это хорошо. Очень хорошо.
Когда адмирал подбежал к широким раздвижным дверям, ведущим к центральной транспортной хорде, ожила внутренняя сеть. Системам брони удалось автоматически подключиться к местной сети фрегата. Корабль опознал командующего флотом обороны и открыл приоритетный доступ к системам. Двери перед Хиршем распахнулись, и адмирал, тяжело лязгая железными ботами, вывалился в общий коридор, ведущий к лифтам.
Оглянувшись по сторонам, Арон устремился вперед — по следующему коридору, уже не такому большому и абсолютно темному. Вокруг никого не было, ни души. Это неудивительно — во время боя команде не положено болтаться по подсобным помещениям. Но Арон чувствовал себя неуютно. Что-то происходило на корабле. И он не мог понять — что именно. Но сейчас не до дурных предчувствий, сейчас ему нужно добраться до командной рубки. Чего бы это ни стоило.
Свернув пару раз, Хирш вышел к дверям хорды — центрального лифта. Эта огромная труба пронизывала корабль насквозь, и специальные вагоны, которые принято было называть лифтами, могли на огромной скорости перемещать персонал и грузы от кормы до носа. Сейчас, во время боя, они, конечно, были отключены, сами лифты в доках. Во время боя им двигаться нельзя, серьезное потрясение может запечатать хорду движения и лифт с персоналом застрянет.
Подойдя к дверям, Хирш железными пальцами содрал панель управления и повернул аварийный рычаг движения. На броню тут же пришел запрос о подтверждении от ИИ корабля, и Арон заверил его адмиральским кодом. Световые полосы на дверях лифта погасли — система движения центральной хорды отключилась, как во время аварии. Адмирал, недолго думая, взялся за створки железными руками и раздвинул их в стороны, под протестующий скрип сервомоторов. Немного, чуть-чуть, надо просто приоткрыть щель в огромный туннель, только и всего.
Сунув голову в темноту, Хирш зажег налобный прожектор и окинул взглядом пустое пространство. Проверил связь — на его вызовы по-прежнему никто не отвечал, будто центральный узел связи был недоступен. Конечно, если знать личные коды экипажа, то можно попытаться связаться напрямую с вахтами пилотов, навигаторами, оружейным отсеком или с кем-то еще. Но он чужак для корабля, для него открыты лишь личный командный канал. Самый главный канал, это верно, но на нем пусто. Есть общая связь с адмиральским приоритетом, но и от нее никакого толка, потому что и тут никто не отвечает.
Хирш бросил взгляд на часы. Сколько прошло времени? Три минуты, пять? Что там делает Вайс — отбивает атаки противника, или уже превратился в ком раскаленной плазмы? Ох, не к добру это все, не к добру.
Хмурясь, Хирш шагнул в черный проем и активировал полетный режим брони. Реактивные двигатели запустились успешно, автоматика выровняла курс, и адмирал снова устремился в темноту, подобно ракете, пущенной в цель.
Несясь на бешеной скорости по широченной трубе центрального лифта, Хирш с некоторым запозданием подумал, что, наконец, сделал это. Осуществил свою мечту. Взял на абордаж целый фрегат, как самый настоящий пират. Правда, свой собственный фрегат, и без всякого сопротивления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Времени ему хватило ровно на одну усмешку. Потом вперед появилось пятно света, броня взвыла предупреждающим зуммером, Арон сбросил скорость и скомандовал поворот. Туннель впереди был разбит, в стене виднелся огромный пролом. В него Арон и нырнул, пытаясь погасить скорость.
Это ему почти удалось. Идеальной посадки не вышло, пришлось кубарем прокатиться по коридору и с лязгом впечататься в стену, разнеся к чертям собачьим какой-то из блоков технического обслуживания.
Поднимаясь из его обломков, Хирш бросил взгляд по сторонам. Плохие новости. В коридоре разбиты стены, потолочные плиты изуродованы, обнажая пустоты и балки несущих конструкций, жженые следы на стенах и полу. Тут был бой. Вайс, или как там его, скорее всего, прав — это вражеский десант. Хорошие новости — до входа в командную рубку подать рукой.
Скрипя и лязгая поврежденной броней, Хирш двинулся вперед, к раздвинутым дверям, ведущим к центральным отсекам. Он двигался быстро, но не забывал посматривать по сторонам. В коридорах пусто, но на стенах виднеются выжженные пятна и проплавленные канавы. Свернув к центральной площадке, Арон чуть не наступил на тело. Это оказался молоденький энсин в комбезе технической службы. У него была полностью сожжена голова, от нее остались одни угли.
Сердито засопев, Хирш аккуратно переступил через труп и двинулся дальше, к самой площадке, где находился вход в командную рубку. Здесь, на небольшом перекрестке, он остановился. Двери в рубку управления фрегатом открыты, стальные толстые пластины заслонок раздвинуты. Около них, на полу, лежали пятеро морских пехотинцев в черной легкой броне — они обороняли дверь до последнего. Рядом, вповалку, лежали несколько матросов фрегата и кто-то из техников. Они еще сжимали оружие, и почему-то казалось, что они палили друг в дружку. Арон вскинул левую руку и устремился к дверям, тяжело печатая шаг.
Темный коридор, ведущий в центральный зал, был пуст, но на стенах виднелись длинные полосы ожогов. Свет впереди мерцал — будто все экраны в общем зале управления сошли с ума. Подходя к светлому проему, адмирал лишь на миг замедлил шаг, с сожалением подумав, что нужно было брать костюм с полным зарядом оружия.
Огромная комната, похожая на шар, где вместо стен были экраны управления, была залита светом. Несколько экранов были разбиты и мигали как взбесившиеся стробоскопы. Здесь было людно, очень людно. За пультами, раскиданными по залу, горбились дежурные, вдоль стен бродили техники, в центре, у блока управления толпился сразу десяток человек. Сделав шаг, Арон застыл. В тот же миг, все кто был в зале, все они, обернулись к нему. Одновременно.
Даже не успев подумать, Хирш чисто инстинктивно отметил несоответствие — слева, далеко в углу, из-за пульта, поднялась черная фигура. Скафандр неизвестного типа, ему не место в рубке управления фрегатом Союза. Не размышляя, Арон вскинул руку и выстрелил прежде, чем успел подумать об этом. Полный заряд, максимальная мощность. Уничтожить чужое, злое, неизвестное, неправильное…
Черная фигура вспыхнула, как факел, когда лучи от выстрела Хирша пронзили ее насквозь. Две дыры в черной груди расползлись в сторону алыми звездами, слились в одну большую пробоину, перерезавшую пополам чужой скафандр. Миг спустя, верхняя часть отделилась от туловища, и тяжело упала за пульт.
Арон обернулся к центральному блоку — и вовремя. Толпа людей в мундирах фрегата зашаталась, расступилась, и открыла еще одного чужака в черной броне. На этот раз Хирш успел ее рассмотреть. Черные, чуть надутые латы, похожие на глубоководный костюм. Гладкие большие плечи. Вместо шлема — шар прозрачного пластика. И сквозь него на адмирала смотрит человек.
Все же человек. Широкое бесцветное лицо, бледные сжатые губы, острые скулы, черные глаза, лысый, как бильярдный шар череп. Изможденный, вымотанный до предела, высохший как мумия. Но — человек.
