— Как бы сигнальные контуры не сработали, — покачал головой Ромон, глядя на творение наших рук.
— Не, не сработают — ответил я. — По крайней мере, не должны. Металл должен изолировать наши чары от тех, что на стенах и вообще здесь. Этот контур будет играть роль портала, или, простым языком, трубы через воду. Представь, что магия стен — эта самая вода, а контур — труба. Так наша магия пойдет по ней, не коим местом не задевая "воду".
— Будем надеяться, что твоя теория на этот раз права тоже, — сказал Когора. Девушки оттеснили нас от окна и запустили внутрь объемную, очень качественную, вполне осязаемую иллюзию Силоны. Чары были наложены на небольшую пластинку серебра, поэтому не должны были распасться сразу, как мы уберем контур. Они продержаться около часа, пока металл не начнет нейтрализовать саму иллюзию.
Силона оглянулась на свою копию, которая теперь сидела на её месте и подошла к окну.
— Давайте быстрее, а то вдруг…
— Не каркай! — заметил Ромон. Теперь была его очередь поколдовать.
Я пока грузил на Лиона свои вещи и девчонок, он неуверенно утверждал, что свои силы у него еще есть и на отрез отказывался принимать чужие. Ну-ну, все равно придется, — подумал я про себя, наблюдая, как Силона выбирается из окна. Задача трудная, если учесть, что стен или вообще чего-нибудь касаться нельзя. Ромон помогал ей тонкими чарами левитации, и все же девушка чуть не застряла. Пока я пытался удержать готовые чары и не порвать паутинку, Ромон в быстром темпе расширял проход.
Наконец, мы вытащили серафиму и синхронно облегченно вздохнули. Как из-под земли неожиданно (почему как? так и есть, из-под земли!) выпрыгнул Лион.
— Все готовы?
— Что, сразу троих поведешь?
— Не хочу еще раз сюда возвращаться.
Я согласно кивнул. Не он один чувствовал себя здесь, как вор в Эрмитаже… Я вынул контур с решетки, стянул проволоку со срезов. Все трое друзей молча наблюдали, как выросла новая решетка. Н-да, защита здесь все-таки классная…
— Сила, постарайся, чтобы Триада не узнала о твоем чудо-контуре как можно дольше, — посоветовала мне Силона.
— Это точно, такое изобретении нужно держать в полнейшем секрете, даже от своих. Иначе все защитные заклинания потеряют свой смысл, — согласился Лион. — А теперь, ну-ка все взялись за руки. Представьте, что вы маленькие дети, а я ваш воспитатель…
— Зачем? — хохотнул Ромон.
— Чтобы не потеряться во время экскурсии под землей… — продолжил Лион напускным учительским тоном, каким объясняют малышам, что совать пальцы в розетку не безопасно, — Ну ясно сказал же — взялись за руки!
Я пожал плечами и предложил свою руку Ромону. Поскольку в другой у меня был контур, я и стал замыкающим цепочки. Лион взял за руку Силону, и мы с тихим "Ох!" девушки провалились вниз.
За чертой охраны, где архангелов можно было не опасаться, мы выползли на землю. Меня мутило. Ну не переношу я этого ощущения… И вообще, у меня на магию, кажется, аллергия. По мне, так технический прогресс однажды заткнут магию к лешему за пояс. Не даром на Земле Темняков бьют с помощью пистолетов и разных штучек, испытавших на себе лично действия умелых рук чокнутых умов.
На месте нас ждала нервно подпрыгивающая где-то раза три в минуту Мила.
— Ну наконец-то! Все уже в роще, только вас ждут! Времени и так мало, а вы…
— Мила, — как можно ласковее начал я. — Ты хоть представляешь, что нам пришлось сделать? И как? И где, в конце концов?! Лучше помолчи, иначе я тебя пришибу!
— Подумаешь, нервный какой…
Дальняя сторона восточной части леса, роща для собраний.
Со слов Силоны.
Вот они расселись в круг и все смотрят на меня в ожидании сенсации. А я не журналист! И как Доминга выдерживал месяца в полной изоляции из мертвого камня?! Отец всегда садил меня за проступки в другие камеры, так было куда легче, а тут…
Меня до сих пор трясло от чувства мертвой материи вокруг, настолько плотной, что душно становится… Эта пытка, даже в пещерах на Земле (а случалось и там бывать), нет такого давления на психику.
Но меня выручил Лион.
— В общем и целом, вся наша позиция меняется… — начал он, и тут меня словно прорвало:
— Скажите мне, кто-нибудь помнит, что говорил Доминга про Наместника?
Многие зашептались, и не я поняла, кто сказал:
— Говорил, что твой отец — полное дерьмо, Силона. Самое настоящее подлое животное.
— Нет!
Начались выкрики со стороны, типичная ситуация, когда мы не можем прийти к соглашению
— Он никогда так не говорил! — кричал кто-то.
— Но думал!
— Не думал, он знал наверняка!
— Тихо!!! — одновременно закричали с разных концов толпы Вилоу и Сила. И по их хотению наступила давящая, полная тишина с отсутствием любых человеческих звуков. — Хватит вопить, словно стадо гуманоидов! — продолжила Вилоу, а Сила благородно уступил даме место сделать выговор первой. Его лицо удивленно вытянулось, когда он обнаружил, что, видимо, Вилоу говорит именно то, что хотел сказать он. — Мы здесь собрались не для того чтобы устраивать драку, а чтобы выслушать Силону! И времени и так мало, на примитивные разборки времени не хватит!
Все пристыжено заткнулись, усиленно думая над своим поведением. Я вздохнула чуть полегче, а Сила одобряюще показал Вилоу большой палец. Инициативу на себя вновь взял Лион, и должна признаться у него это неплохо выходит.
— Наше мнение о настоящей власти, как и предвидел Доминга, немного расходится с действительностью. Даже не знаю, как вам и сообщить…
— При чем здесь Наместник? — спросила Цинну, кипя негодованием, — Ясно же как божий день — он подлец! Посадить в подземелья как приговоренную к казни собственную дочь!
— Мы ошибались! — выкрикнула я, прожигая ангела презрительным взглядом. Она то не стояла в таком положении, как мой отец, не выбирала между своей жизнью и жизнью близких людей… — наше мнение о наместнике было…
— Ошибочным… — произнес кто-то, стоящий в стороне, так, чтобы свет магического огня не подал на него, а тень деревьев скрывала лицо, но при своих слова он отважно сделал шаг на встречу свету. Многие их присутствующих двадцати небожителей, считая меня, синхронно ахнули. Это был мой отец.
Несколько минут стояла тишина, а после в ней же Бигонор (власть) громко заявил, указывая на меня:
— Предательница! Ты привела его сюда, к нам!!!
Чего-чего, а такого высказывания я не ожидала. Его мысли подхватили и остальные, тишина взорвалась недовольными и злыми выкриками, а мой папа стоял под этими ненавидящи взглядами и гордо отвечал каждому величием. Все же и он, и я — потомки самого древнего рода благородных серафимов, которые издавна были приемниками Создателя на Земле и здесь, и гордость свою никогда не уроним, как бы туго нам не пришлось. И думаем мы не только о себе…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
