Однако «моральный закон» требует провести какое-то новое распределение собственности на базе взаимных обязательств со стороны бедных и богатых. Но оно должно быть осуществлено по доброму желанию правящих классов. Справедливость, гуманность, жалость — все социальные добродетели должны заставить богатого смотреть на бедного как на полезного члена общества, нужного для его собственного счастья, содружества с которым он должен добиваться, помогая ему зарабатывать, давая в обмен за его труд средства к существованию и счастью. «Только взаимная помощь и содействие людей друг другу могут привести к могуществу, безопасности и процветанию общества. Такова цель, которую должно ставить перед собой каждое правительство» (15, 123). Этого «морального закона» буржуазия никогда не придерживалась. Но просветители, ослепленные блеском воображаемого идеального будущего, даже пороки буржуа, видимые уже в их время, относили за счет пороков феодализма и клерикальной реакции.
В своих произведениях Гольбах часто повторяет, что государство должно обеспечить всех работой, оно должно воодушевлять богатых и бедных, делать добро, развивать производство, особенно сельскохозяйственное, вырывать с корнем нищенство, проявлять гуманность. Эти проблемы для государства являются основными вопросами, так как его цель — удовлетворить все нужды и обеспечить счастье большинства — именно большинства, так как всегда найдутся несколько недовольных даже самыми справедливыми руководителями. Члены общества, занятые трудной и необходимой работой, обеспечивают изобилие, излишки, роскошь жизни маленького числа руководителей, которые должны взамен этого обеспечить надежность, мир, уважение прав человека, образование и счастье. В конце концов эта трудовая масса создает все социальные богатства, это она является источником силы общества. Поэтому государь должен постараться обогатить нацию, увеличить аграрную и ремесленную собственность, создавая таким образом максимум полезного равенства, т. е. равенство, совместимое с естественным неравенством.
Собственность и власть Гольбах считает категориями, вырастающими из естественного неравенства людей. Поэтому в порядке рассмотрения основных принципов человеческого общества он ставит также проблемы возникновения и общественного значения неравенства. Нет двух людей, говорит он, которые обладали бы одними и теми же чертами, чувствовали и мыслили одинаковым образом. Люди отличаются друг от друга по своим физическим и духовным силам, страстям и идеям, представлениям о благосостоянии и средствам, избираемым ими для достижения этого благосостояния. Именно эти различия делают неизбежным, даже целесообразным социальное неравенство. Если бы все люди были одинаковы и в физическом и в духовном отношении, то они не нуждались бы друг в друге. Именно различие способностей и вызываемое этим неравенство делают людей необходимыми друг другу (см. 14, 155). Таким образом, преувеличение Гольбахом роли биологической организации людей привело его к признанию правомерности эксплуатации человека человеком.
Как уже было сказано, Гольбах враждебно относился к феодальной собственности. В своих произведениях он яростно нападает на духовенство и дворян, призывает уничтожить все их привилегии, устранить барщину, десятину и т. п. Он считает, что одна из основных причин пороков феодального общества коренится в экономическом неравенстве людей. Богатства, говорит философ, распределены слишком неравномерно, вследствие чего миллионы людей нуждаются в самом необходимом, тогда как небольшая кучка граждан утопает в роскоши. Почти во всех нациях, констатирует он, три четверти населения не имеет ничего, между тем как все богатства собираются в руках небольшого числа сословной знати, которая только и привлекает к себе заботы правительства.
Причину всех общественных несчастий Гольбах видит в сословной борьбе, раздирающей общество. Спесивое дворянство считает постыдным для себя участие в общем деле с народом, которого оно гнушается, относясь к нему свысока. Военные в союзе с государем считают, что они не связаны с согражданами никакими узами. Духовенство, «отрешившееся от мира сего», иными словами от связующих его с обществом уз, помышляет только о том, чтобы сохранить свои права, незаконно захваченные у народов (см. 15, 287).
Гражданство, говорит Гольбах, приобретается не кровью, не правами рождения, а воспитанием. Он утверждает, что предрассудки относительно происхождения явились источником самых гибельных злоупотреблений в большинстве европейских государств. Когда какое-либо из сословий общества на основании одного лишь факта своего благородного происхождения может претендовать на богатство и почести, это должно неизбежно лишить всякой энергии остальные. Более того, таланты не переходят к потомкам вместе с именами. Среди низших сословий, среди тех, кто занимает в обществе самое безвестное положение, нередко встречаются люди, которые сами по себе полны достоинств, хотя их предки ничего собой не представляли (см. там же, 261—262).
Наследственная аристократия — наиболее паразитический класс общества, а королевский двор, по убеждению философа, можно было бы назвать постоянным союзом, заключенным несколькими недостойными аристократами с целью развращать государя и угнетать подданных. «Если трон является источником блеска дворянского сословия, то он же скоро становится и орудием его разложения и порабощения» (там же, 272).
Доказывая несоответствие привилегий знати природе человека и его естественным правам, Гольбах наносил удары по жадной и ленивой своре прихлебателей версальского двора. Своей критикой существующих общественных и политических отношений он стремился содействовать делу разрушения старого порядка, давал идейное обоснование возможности общественного преобразования на буржуазных началах.
«...Законы природы, — говорит Гольбах, — дают каждому человеку право, именуемое собственностью и представляющее собой не что иное, как возможность использовать исключительно для самого себя предметы, доставляемые своим талантом, трудом и мастерством» (15, 118—119). Буржуазная собственность, по его мнению, возникает, в противоположность дворянским привилегиям, из рачительности и труда граждан.
Гольбах не видит лежащей в основе частной собственности эксплуатации человека человеком. Поэтому, отстаивая неравенство, он выступает против экономического равенства людей, полемизирует с Мелье и Морелли, выдвигавшими утопическую для своего времени, но исторически прогрессивную идею необходимости упразднения частной собственности в целях устранения социальной несправедливости. В период написания «Естественной политики» (1773) Гольбах имел возможность познакомиться с их идеями. Основной труд Морелли «Кодекс природы» вышел в свет в 1755 г., а выдержки из знаменитого «Завещания» Мелье были изданы Вольтером в 1762 г. «...Природное неравенство людей делает невозможным равенство их имуществ. Напрасны были бы все попытки сделать общей собственность существ, неравных по силе и уму, по предприимчивости и активности натуры» (там же, 120—121). Исходя из этого положения, Гольбах считает, что самая мудрая организация общества может лишь поставить перед собой задачу воспрепятствовать опасному использованию неравенства сил и состояний, не позволить гражданам вредить друг другу. Люди не могут быть экономически равными: это подорвало бы конкуренцию, сделало бы ненужным взаимный обмен услугами между людьми, словом, подорвало бы капиталистическое производство. «Это неравенство не только не вредит обществу, но и способствует сохранению и поддержанию его существования» (там же, 100). Таким образом, согласно Гольбаху, общество устанавливает между своими членами необходимое и законное неравенство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
