Слабая и беспомощная, конечно. В следующий раз она попытается продать мне прибрежную виллу в Канзасе.
Арланд появился, замаскированный под человека, правда, очень большого. Камуфляж не совсем сработал. Одеть Арланда в одежду с Земли все равно, что надеть заячьи ушки на тигра. Ушки, конечно, миленькие, но тигр все равно страшный. Футболка была натянута на его плечах и слишком сильно обтягивала его руки. Он выглядел как медведь: широкие плечи, мускулистые руки, широкая грудь и плоский, жесткий живот. У него была такая фигура, которая позволяла носить весь вес вампирских доспехов и давала ему возможность махать тяжелым оружием часами без отдыха. Если полузащитник НФЛ на полной скорости врежется в Арланда, то игрок американского футбола просто от него отлетит.
Маршал подхватил офицера, будто рослый мужик был легче ребенка, положил его на заднее сиденье, а сам скользнул в пассажирское кресло спереди. Я завела двигатель, дала задний ход, и мы медленно покатились назад. Стены ускользнули с нашего пути, и когда, мгновение спустя, мы выехали на мою подъездную дорожку, рокот машины разнесся по улице. Я заглушила двигатель и затаила дыхание, прислушиваясь. Успех операции держался на отсутствии свидетелей.
Было десять минут пополуночи, и в районе царила тишина. Я подняла ручник и позволила легкому уклону дорожки сделать остальное. С легким шорохом, полицейская машина скатилась с дорожки, пересекла улицу, и поехала вниз по Камелот Роуд. Я аккуратно повернула руль, подводя ее к тому месту, где парковался Мараис до того, как начался весь сыр-бор, и я воспользовалась магией. У меня была лишь малая толика сил вне гостиницы, но и ее здесь было достаточно.
Воздух рядом с окном водителя начал мерцать, и Око материализовалось прямо из воздуха чуть справа за автомобилем, на его внешней оболочке, только что серебристого цвета, теперь клубилось идеальное отражение дороги. Я ошиблась на три фута.
— Остановить запись, — приказала я. — Стереть десять последних минут. Проекция положения.
Око излучало бледный луч зеленоватого света, который превратился в голографическую проекцию камеры приборной панели. Я медленно припарковала машину на место, пытаясь соответствовать ей. Мне потребовалось три попытки. Офицер Мараис любил парковаться очень близко к обочине. Наконец-то реальная камера приборной панели и голографическая проекция совпали.
— Домой, — сказала я Глазу. Он приземлился мне в руку, и я извлекла карту памяти, вставив ее обратно в бортовую камеру.
Район был еще пустынен. Здорово. Никто не заметил моих ночных маневров. Я вышла из машины и кивнула Арланду. Он вышел из автомобиля, поднял офицера Мараиса и усадил его в кресло водителя. Я пристегнула его ремень, и, дотянувшись через открытое окно, осторожно, держась подальше от зеркал, включила камеру. Мы тихо отошли в сторону, и пошли вглубь микрорайона.
— Что мы делаем? — пробормотал Арланд, его внушительная фигура маячила рядом со мной
— Мы сделаем большой круг и выйдем к гостинице с другой стороны, чтобы не попасть в камеру.
— Не будет ли в записи пробела?
Я отрицательно покачала головой.
— Око зафиксировало более четырех часов видео, а затем превратило его в семь часов отснятого материала, используя случайный алгоритм с фальшивой отметкой времени. Это полностью переписало ваше прибытие. Сейчас реальная камера приборной панели записывает уже поверх этого видео. К тому времени, когда он проснется, последние кадры со случайным алгоритмом будет заменены реальными видео. Когда офицер Мараис будет его смотреть, он будет видеть часы, как сидит перед гостиницей и ничего не происходит.
Незначительные скачки в поле зрения камеры — это единственный признак нечестной игры, который может быть. Око проанализировало кадры на sd-карте и позиционировало себя, чтобы вид точно соответствовал, но идеального соответствия положению автомобиля было очень тяжело добиться. Потратив больше времени, я, скорее всего, смогла бы добиться лучшего результата, но рано или поздно кто-нибудь заметит меня в полицейской машине.
— Разумно, — кивнул Арланд.
Да, разумно и очень дорого. Дистанционная камера стоила мне кучи денег и услуги, которую было очень сложно отплатить.
Мы свернули на Бедивер Роуд.
— Дина — сказал Арланд. В его голосе была легкая шероховатость. Не Леди Дина, а Дина. Он что-то затевает. Что не есть хорошо.
— Да?
— Я всего лишь скромный солдат.
Ну вот, приехали. Слышала я уже от него когда-то подобную речь. Ничего хорошего она не сулила.
— Нас с вами связывает общее прошлое.
Ладно, на что он уже мог обидится?
— Мы были товарищами по оружию, сражались бок о бок ради общей цели. Мы преломили вместе хлеб.
Неужели это из-за еды? Он расстроился, что мы не подали на обед красное мясо? Но мы предупредили их, чтобы не ждали обильной трапезы в первый день, ведь отдельные обеды будут доставлены в покои. Мы не собирались накрывать банкет до завтрашнего дня.
— Такого рода связь остается с тобой.
Он обиделся, что я позволила отрокарам попалить из пушек? Или потому, что они явились в гостиницу первыми, а вампиры последними? Но мы вроде все компенсировали, позволив Святой Анократии первыми открывать официальную церемонию в бальном зале.
— Дина…
Он опустил голову и посмотрел мне в глаза. Мелкая дрожь пробежала у меня по спине. Арланд был полностью сосредоточен на мне. Его лицо было красивым, но его глаза были захватывающими. Глубокие, насыщенно синие, как правило, в них была властность или агрессия, но прямо сейчас они были теплые, смягченные эмоциями, пока они выглядели почти бархатными. Он потянулся и взял мою руку в свою, мозоли на его сильных пальцах слегка царапнули мою кожу.
Я поняла, что мы остановились под дубом у какого-то дома. Внезапно, ночь стала о-очень маленькой, и Арланд целиком ее заполнил собой.
Я оставила свою метлу в гостинице. Здесь были только я, темнота, и вампирский рыцарь.
Он взял мою ладонь, проведя большим пальцем по моим пальчикам.
— Я хочу знать, чем я вас обидел. Какой бы промах я не допустил, я постараюсь его исправить.
Было бы здорово понимать, о чем он говорил. Сложно сконцентрироваться, когда на тебя так смотрят.
— Скажи мне, — Он стоял слишком близко. Его голос был слишком интимным. И он по-прежнему смотрел на меня с таким теплом, как будто я была кем-то особенным. — Что я могу сделать, чтобы вернуть твое расположение?
Он погладил мою руку. Почему-то это показалось более интимным, чем поцелуй. Мой пульс участился. Это было абсурдно. Если я не создам между нами какую-нибудь дистанцию, я могу сделать что-то, о чем позже пожалею. Если вы ответите вампиру «да», он услышит только «я сдаюсь», а я не собиралась сдаваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
