И опять же все прекрасно понимая и даже в чем-то разделяя взгляды собрата, авторитеты на словах обязаны его осудить. Не потому, что повязался – это, как уже говорилось, понятно. А потому, что все благополучие лидеров строится на «работе» их пацанов. И если те не будут верить в декларируемые старшими постулаты, на которых и стоит «братство»… Не будет тогда никакого благосостояния, а одна только сплошная махновщина со всеми ее прелестями.
Михей допустил серьезную оплошность – он позволил одному из быков сунуть нос в свои дела.
– А как погоняло того пацана? – на всякий случай поинтересовался Гном. И почти не удивился, услышав в ответ:
– Кирпич.
«Тесен этот мир…» – подумал авторитет.
– Слышал я Кирпича, – заявил четвертый разборщик, Матвей. – Солидный, правильный пацанчик, давно в теме, он не будет гнать по-пустому.
И в сказанном тоже был намек, понятный всем. Если Кирпич давно в теме, он знает и правильно понимает многое. То есть для него уже давно не секрет те игры, что ведутся старшими с правоохранителями. И надо думать так, что хитропопый боевик отыскал повод свести с Михеем какие-то свои, сугубо личные счеты. Если бы между ними не стояло что-то, о чем «правильный пацанчик» никогда и никому не скажет, но будет рад, когда авторитеты приговорят старшего. А приговор в данном случае неизбежен.
– Ну, что… – проговорил Гном. – Зовем малого?
Остальные авторитеты лишь кивнули в знак согласия. Вообще, в этой среде многословие не приветствуется и не поощряется.
– Зови! – Боня взмахнул рукой, обращаясь к одному из телохранителей – а куда же без них? – обосновавшихся за столиками у самого входа.
Телохранитель встал с места и вышел за дверь. Вернулся через несколько секунд, сопровождаемый невысоким и щупловатым на вид парнем. Однако телосложение – не главное. Главное, чтобы башка у человека работала правильно.
Кирпич не спеша подошел к столу, занятому авторитетами:
– Здравствуйте.
Было заметно, что присутствующих он не боялся, держался уверенно, вел себя без подобострастия.
– Что сказать хочешь? – Насупившийся Боня выглядел крайне серьезным и озабоченным. – Что за нужда тебя к нам привела?
– Михей – сука, – спокойно сообщил Кирпич. – Пашет на «красных».
– На ментов? – Боня прикидывался дурачком – обстановка требовала.
– Нет, – ответил Кирпич. – На чекистов.
– Обоснуй, – предложил авторитет.
Кирпич начал рассказ. О давней «стрелке», на которой их жестоко ломал спецназ ФСБ. О человеке, которому эти спецназовцы подчинялись. И о том, что совсем недавно Михей и тот человек приезжали к ним в загородный дом. Причем Михей вел себя так, как будто в этой паре главный не он, а чекист.
Если Кирпич и приврал, то совсем немного. Можно сказать, что просто сгустил краски в некоторых моментах. Чтобы предательство Михея выглядело более убедительным.
– Серьезная предъява… – задумчиво произнес Боня.
– Ты понимаешь, что одних только голых слов в этом случае мало? – спросил жалобщика Гном. – Здесь серьезные доказы нужны. Михея мы все знаем как пацана правильного и порядочного. Сейчас, получается, твое слово против его. Как быть? Чекист ведь не придет, не расскажет, что к чему… Да и вообще, видел ты мужика; а откуда уверенность, что он – чекист?
– У меня есть человек, который этого чекиста знает очень и очень давно, – совершенно спокойно сообщил Кирпич. – И этот чекист до сих пор пашет на Контору. Он не пенсионер, а действующий сотрудник.
– Кто он?
– Не из братвы, – ответил Кирпич. – Коммерс.
– Барыга против авторитетного пацана? – Боня брезгливо оттопырил губы. – Несерьезно…
– Это не просто барыга… – сказал Кирпич.
– Чего он, весь золотой, что ли? – бесцеремонно вмешался в разговор Петрусь.
– Это Малышев…
– Тот самый, что ли? – первым спросил Гном. И опять подумал о том, что этот мир до неприличия тесен.
– Да, – ответил Кирпич. – Тот самый.
Боня, которому фамилия ничего не говорила, покосился в сторону Гнома, вопросительно приподняв брови – действительно ли тот, о ком сейчас говорили, заслуживает того, чтобы его выслушали. Гном в знак согласия кивнул в ответ.
– Где этот человек? – спросил Боня.
– В машине на улице…
– Зови.
Кирпич направился к выходу. Один из телков заступил было ему дорогу, но только Боня сделал знак – пропусти.
– Что решать будем? – обратился он к остальным авторитетам. – И кто такой Малышев?
Последний вопрос был адресован Гному.
– Малышев – очень серьезный коммерс, – ответил тот. – Очень круто стоит. Ходили слухи, что за ним действительно чекисты. По крайней мере, никто из братвы за все годы ничего с него поиметь не смог. В том числе и я. А решать… Я думаю, этот малый не просто так к нам обратился. Вот пусть он и решает.
– Если барыга подтвердит то, что сказал этот парняга, Кирпич… – Петрусь на мгновение задумался. – Бог ему навстречу. Пусть делает, как считает нужным.
Ну в принципе от Петруся другого ожидать и нельзя было. Все прекрасно знали, что его территория граничит с территорией Михея. И если тот уйдет со сцены, Петрусь под шумок сможет несколько расширить свои владения.
– Ты что думаешь? – Боня развернулся к Матвею.
– Согласен, – чуть качнул подбородком тот. – Ясно ведь, что Михей этого малого чем-то всерьез занозил. Вот пусть сами между собой и решают.
– Ладно. – Боня принял сказанное авторитетами к сведению. – Тогда я скажу еще кое-что. Я звонил Михею. Сказал, что будет разговор, в том числе и о нем. Предложил приехать сюда…
Авторитет выдержал небольшую паузу.
– И что Михей? – живо заинтересовался Петрусь.
– Сказал, что не приедет, – скривился Боня. – Дескать, некогда ему…
– Ну-у! – Петрусь оттолкнулся от стола. – И какие тут еще доказы нужны? Человеку конкретно сказали, что по нему толковище будет, а он…
В это время в зал вернулся Кирпич. Рядом с ним, чуть прихрамывая, шагал высокий худощавый мужчина. Сутулость, изможденное усталое лицо, бледная кожа… Сейчас в нем практически невозможно было узнать того Малышева, что довольно часто мелькал на телевизионных экранах. Хотя, если приглядеться…
– Мы слушаем тебя, – обратился к Виктору Боня.
– А что вы хотите услышать? – Голос негромкий, хрипловатый, усталый.
– Расскажи про своего этого… – легонечко толкнул в бок предпринимателя Кирпич. – Про «безопасника» своего…
– А что про него рассказывать? – непонятно у кого спросил Малышев. – Андрей Михайлович Старостин, майор ФСБ…
Виктор рассказывал, ничего не скрывая. Как он продал душу чекистам за возможность начать свой бизнес и остаться в Москве. Как дела его – не без помощи Конторы – пошли в гору. Как Старостин захотел прибрать к рукам раскрученное Малышевым дело и вступил в альянс с бандитом.
– Понятно… – протянул Боня. – Ты иди, добрый человек. А нам кое о чем поговорить бы надо…
Кирпич и Малышев отошли к выходу, присели за свободный столик.
– По идее, – начал Боня, – какого-то косяка за Михеем я не вижу. Решил лавэ поднять… А то, что тему чекист предложил… Так ничего страшного в этом нет. Вон менты бывшие уже давно свои бригады сколотили, живут по понятиям. И никто им не предъявляет, что «красные» по жизни.
– Михей не по делу пасть распахнул, – высказался Матвей. – Он на добро чекистов замахнулся. И если что не так… Там ведь не будут разбираться, один у нас такой умный или мы все. Кто как, а лично я под раздачу попадать не хочу. Надо Михея в стойло ставить. Оборзел уже до края, все рамсы попутал.
– Мне интересно, какого хрена его чекист в дольщики взял? – сказал Петрусь. – За какие заслуги? Чем он с ним рассчитывался? Да и Матвей прав: чекисты за свое всем нам кровь пустят. И чего теперь из-за одного ненормального Михея прятаться, все дела бросать? Я так не согласен!
– Толя?.. – Боня развернулся к Гному.
– Косяк, конечно, есть, – задумчиво сказал Гном. – Пусть и небольшой… Дело тут в другом. У парнишки какие-то свои счеты с Михеем. И он их по-любому сведет, с нашего согласия или без него. Духовитый малый, что уж тут говорить…
– И что ты предлагаешь?
– То же самое. Пусть он сам и решает с Михеем. А мы – как бы в стороне…
– Не дело серьезным людям от ответственности прятаться! – значительно провозгласил Боня. Когда-то он пару лет провел на зоне и при случае корчил из себя законника. – Надо объявить Михея…
– Ага! – очень невежливо перебил старшего Петрусь, самый молодой и нетерпеливый. – А явку с повинной в полицию не отнести? Дескать, так и так, пацаны, мы вот тут решили Михея завалить! Берите нас под белы руки!
Боня недовольно скривился. Однако роковое слово – завалить – прозвучало. И не было уже сомнений в том, что именно такое решение и примет сходняк. Судьба Михея уже была решена.
– Может, еще кто хочет что сказать? – больше для порядка спросил Боня.
