Все изменилось в один момент. Майкл почти подошел к оцепеневшей от ужаса Сюзанне, когда поднявшаяся со своего стула Кристина, шумно втянув воздух, и что-то пробормотав под нос, начала падать. Реакция Майкла была мгновенной, словно он не собирался убивать свою тетку, а все это время наблюдал за бывшей женой третьим зрением. Подхватив потерявшую сознание девушку, он отнес ее к кожаному дивану у стены и осторожно положил. Вадим, наконец, овладел собой и, взяв со стола стакан воды, поспешил к дивану, но замер, потрясенный выражением лица Майкла Риса, смотревшего на бесчувственную девушку. От леденящей душу маски убийцы не осталось и следа. Только стыд и боль, и еще что-то, не поддающееся пониманию того, кто хоть немного знал Майкла Риса. Вадим снова ошибся. Чтобы не испытывал Майкл к своей жене, это точно не было равнодушием. Рязанцев так и остался стоять сбоку от него со стаканом в руке, не замеченный своим другом. Протянув руку, Рис чуть было не коснулся спутавшихся волос, упавших на лицо Кристины, но словно обжегшись, одернул сжавшиеся в кулак пальцы.
Сюзанна перевела дыхание, поняв, что опасность миновала. Оторвав взгляд от лица девушки, Майкл поднял голову и посмотрел на нее.
— О чем, ты, черт побери, думала, когда несла всю эту чушь? — хрипло проговорил он, стараясь не повышать голос. — Ты просто идиотка. Если бы она хотела меня посадить, то давно бы сделала это. Я и сам готов был нести ответственность. — Майкл поднялся и засунул руки в карманы, словно опасаясь рецидива. — Я не хотел этого разговора. Но нужно все прояснить. — Он вплотную подошел к Сюзанне, и она испуганно съежилась под его ледяным взглядом. — Я не трону тебя. Момент упущен. Можешь сказать спасибо Кристине. — Насмешливо бросил он, глядя на нее с презрением. — Я поясню кое-что, раз уж ты решила предать огласке историю, которую по глупости рассказала тебе Вика. Удивляюсь, что ты так долго молчала. Значит, ты думаешь, что я стал жертвой шантажа, или мой отец? Тогда ты не умнее его жены. Я не в тюрьме только потому, что Джон не мог допустить, чтобы его сын предстал перед судом. Он придумал для меня другое наказание. И вот его плоды. В этом завещании. Не нужно никакого шантажа. Джон просто совершил акт справедливости. Он всегда был святошей.
— Майк, я что-то ничего не понимаю. — Напомнил о себе Вадим. — О чем вы говорите? Какой акт справедливости? Что за суд? Что ты натворил?
— Тебе не нужно ничего понимать, Вадик. — Не оборачиваясь в его сторону, небрежно бросил Майкл. — Все давно в прошлом. Никто не будет ничего оспаривать. Кристина Монахова — единственная и полновластная хозяйка состояния Рисов. Я не беден, чтобы горевать из-за утраченных миллиардов. И моя гордость не пострадала. Я был готов. Восемь лет я рассчитывал только на себя. Ничего не изменилось.
— Майкл. — Нерешительно прошептала Сюзанна. В ее глазах было отчаянье. — Это не справедливо. Ты его сын.
— Он решил, что я не достоин этого звания. По-своему, он прав.
— Но он же простил тебя.
— Но не изменил решения. Джон Рис никогда не отступал. Я не ждал чуда.
— Ты мог бы побороться.
— Нет. — Грозно рявкнул Майкл, взглянув на Роберта. — Ты тоже был в курсе?
— Да. — Кивнул он без всякого выражения. — Но это твое дело. Ты знаешь, что я никогда не лезу.
— Да. Думаю, для тебя ничего не измениться. Ты продолжишь работать в редакции.
— Да. — Уверенно кивнул Роберт. Он не боялся за себя. Кристина не станет его увольнять. Он не сделал ей ничего плохого. В отличие от своей жены, Роберт догадывался, чем может закончиться сегодняшний день. Он успел хорошо узнать Джона Риса. Это было в его духе. Благородный человек. Майклу стоило бы поучиться у отца.
— Нужно вызвать врача. — Спохватился Майкл, взглянув на бледную Кристину. И она вдруг открыла глаза. Взгляд ее затуманенных глаз остановился на лице Майкла. Судорожно вздохнув, девушка попыталась сесть. Голова все еще кружилась. Майкл инстинктивно потянулся к ней, собираясь помочь. Но предостерегающий взгляд серых глаз остановил его, с холодным равнодушием, он отступил назад, небрежно передернув плечами.
— Я хочу домой. — Она вдруг посмотрела на Роберта, словно угадав в нем единственную расположенную к ней душу. — Вы отвезете меня в аэропорт?
— Что? — немного уязвленный ее выбором, спросил Вадим. — Вы не можете уехать. Нужно оформить необходимые бумаги. Джон ясно выразился, что вы должны возглавить издательский дом и модельное агентство. Вы не можете управлять ими из Лондона. Вам придется переехать сюда насовсем. Вы не можете продать принадлежащие вам фирмы, не можете передать другому лицу.
— Я все поняла. Я ничего не могу. — С сарказмом улыбнулась Кристина. Краска постепенно возвращалась на ее лицо. — Но вы не учли одного. — Девушка гордо расправила плечи. Мне ничего не нужно. Я любила Джона, как отца. Я уважаю его волю, и ценю его благородный поступок. И я понимаю, почему он это сделал. Но я отказываюсь от наследства. — Она перевела взгляд с потрясенного лица адвоката на мрачное неприступное лицо Майкла Риса. — Это все твое, Майкл. Мне ничего не нужно. — Повторила она. — И никогда не было нужно. Только ты так этого и не понял. Мне был нужен только ты.
Она сама не ожидала, что скажет подобное. Всему виной обморок и расшатавшиеся нервы. И рядом нет Лиз. А без нее она, словно голая. Майкл посмотрел ей в глаза долгим изучающим взглядом. В нем больше не было жесткости и злости. Он совершенно владел собой и своими эмоциями, но ее слова заставили его вздрогнуть или ей показалось, и показалась короткая вспышка боли в суровых глазах.
— Я всегда это знал, Крис. — сказал он бесцветным голосом, потирая подбородок. — Сюзанна была бы счастлива, прими я твой благородный отказ, но я этого не сделаю. Ты останешься здесь, ты будешь управлять делом моего отца так, как хотел он. Ты удивишься, но я считаю, что он сделал правильный выбор. Сейчас не время и не место для рассуждений и принятия решений. Тебе нужно отдохнуть. Роберт отвезет тебя. А я приеду утром, и мы все обсудим в спокойной обстановке.
Пораженная Кристина смотрела на него во все глаза. Нет, это не может говорить Майкл Рис. Он сошел с ума или что-то задумал. Он хочет отмстить ей, заставив ее чувствовать себя тупой неудачницей, а ведь это неизбежно, если она примет наследование. Она ничего не смыслит в бизнесе, в то время как он собаку на этом съел. Как консультант, он быстро покажет ей, кто реально достоин стать продолжателем семейного дела. И она все равно откажется, но только при других обстоятельствах, после того, как он вырвет у нее остатки души, лишит ее последних капель рассудка. Боже, ей придется бросить все. Лондон, квартиру, свои картины, Вуда, весь ее маленький шаткий мирок, а ради чего? Ради сомнительной перспективы быть ученицей великого бизнесмена Майкла Риса, по ошибке лишенного наследства. А ведь она даже смотреть на него не может без постоянных порывов к тошноте. Они физически не смогут работать вместе. Все полетит к черту. Годы ее борьбы с самой собой и страхами прошлого. Она снова перестанет есть, спать…. Джон, Джон. Ты хотел мне помочь. Но так ты только погубишь меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
