Камилла пошла по коридору, тянувшемуся вдоль подвала, заглядывая то в одну, то в другую комнату. Это были разного рода служебные помещения и кладовки, а в конце размещалась прохладная комната с высокими каменными стенами — главная кладовая. Дверь была приоткрыта вовнутрь. Теперь доставлявшиеся из деревни масло и сливки хранились наверху, в сундуке со льдом, поэтому старая! кладовая использовалась для других целей. Вдоль стены напротив двери тянулись ряды полок, уставленных десятками баночек под стеклянными крышками и заткнутых пробками бутылок. На рабочем столе лежала небольшая мраморная плита, на ней — ступка и пестик.
Камилла окинула комнату взглядом, находясь под прикрытием двери; пройдя в глубину кладовой, она обнаружила, что находится там не одна. Справа от нее, перед другой стеной с рядами полок, стояла тетя Гортензия. В это утро на ней был пышный зеленый пеньюар с желтыми завязками, рыжие волосы скрывались под белым чепцом, украшенным зеленой бархатной оторочкой. Она не услышана шагов Камиллы и, пока та пребывала в нерешительности, потянулась к полке и достала с нее какую-то бутылку с этикеткой.
— Доброе утро, тетя Гортензия, — поздоровалась Камилла.
Гортензия вздрогнула и стремительно повернулась, едва не выронив бутылку из рук.
— Как ты меня напугала! — воскликнула она. — Я не слышала, как ты вошла.
— Извините. Вас не было видно из-за двери.
Камилла подошла к полкам и стала с любопытством их разглядывать, читая наклеенные на банки и бутылки этикетки. Это были травы, собранные Летти. Обычные пищевые приправы: тимьян, шнитт-лук, базилик, майоран, петрушка, летний чабер — высушенные и истолченные или оставленные листьями. На другой полке стояли лекарственные травы: ангелика, ромашка, иссоп и многие другие. Были там и смеси, эликсиры, настойки и отвары. Пока Камилла их изучала, Гортензия поставила бутылку обратно, на этикетке которой значилось «пижма».
— Хобби моей сестры Летти, — прокомментировала Гортензия, слегка сморщив нос в знак неодобрения. — Это даст ей возможность хоть чем-то занять себя. Но она слишком много экспериментирует. Я предпочитаю собственные микстуры и остерегаюсь принимать се снадобья. Хотела поискать тут что-нибудь от нервов и желудочное средство. Мне всю ночь не удаюсь сомкнуть глаз. А что ищешь здесь ты?
При ярком утреннем свете кожа Гортензии выглядела серой и несколько увядшей. Ее глаза — не зеленые и не голубые — смотрели на Камиллу с осуждением.
— Я не ищу ничего определенного, — призналась Камилла. — Просто решила начать знакомство с домом с подвала. Надеюсь, вы ничего не имеете против? Когда вы будете готовы к этому, тетя Гортензия, я хотела бы посоветоваться с вами относительно многих вещей.
Гортензия хмыкнула.
— Сейчас я к этому не готова. После ряда потрясений, которые обрушились на мою голову в последние дни. И после бессонной ночи. А как спалось тебе?
— Я спала глубоким сном, — сообщила Камилла. — Ни разу не проснулась до самого утра.
— Значит, она тебя не побеспокоила? Она не подходила к твоей двери и не пыталась войти?
— О ком вы говорите? — изумилась Камилла. — К моей двери никто не подходил.
— Вот и хорошо. А то она могла тебя напугать. Я всегда предлагала запирать ее на ночь, но папа и слышать не хотел об этом.
— Да о ком вы говорите? — недоуменно повторила свой вопрос Камилла.
— Конечно, о моей сестре Летти. Стоит ей разволноваться, и она начинает ходить во сне. И никогда не знаешь, что она сделает в следующую минуту. Вчера вечером я застала се на лестнице: Летти взбиралась на чердак. Хорошо, что я успела ее остановить и уложить в постель.
Гортензия достала баночку с листьями мяты, сняла стеклянную крышку и принюхалась. Затем насыпала ложку листьев в чайник, который принесла с собой, добавила туда горстку ягод шиповника и закрыла крышку чайника. Подойдя к двери, она остановилась.
— Пожалуй, тебе будет страшно жить в этом доме.
— Страшно? А чего мне бояться?
Гортензия пожала плечами.
— Спроси как-нибудь Летти, какое снадобье она дала папе вечером перед сердечным приступом. — С этими словами она вышла из кладовой, оставив Камиллу в недоумении.
Глава 9
А весна тем временем начала свое победное шествие по долине Гудзона. Предприимчивые крокусы высунули головки из еще не оправившейся после зимней оторопи земли, возвещая о смене времен года. В доме тоже происходили перемены.
Камилла решительно и энергично взялась за осуществление планов обновления и реконструкции Грозовой Обители. Бут добродушно посмеивался над ее усилиями, не скрывая своего скептического отношения. По его мнению, было бы лучше, если бы Обитель потихоньку развалилась; тогда они избавились бы от ненужного бремени и поселились бы в каком-нибудь комфортабельном современном доме.
Тем не менее, он добросовестно помог Камилле найти и нанять плотников, которые уже приступили к работе. Старый Тоби охотно взялся за организацию земельных работ, используя свои давние знакомства в деревне. По крайней мере, Тоби всей душой поддержал замысел Камиллы вернуть Грозовой Обители былую славу, радуясь возможности командовать нанятыми для этого рабочими. Он, кажется, возомнил себя Наполеоном, сражаясь с сорняками и дикорастущими кустарниками. Тоби щедрой рукой сеял траву, сажал молодые деревья на место старых и засохших, разбивал клумбы.
Наняли еще одну кухарку, освободив Грейс для исполнения обязанностей горничной, однако Камилла быстро убедилась в том, что в деревне нелегко было найти прислугу для работы в доме. Грозовая Обитель имела дурную репутацию, которую еще предстояло исправить. Гортензия, нуждавшаяся в личной служанке, так ее и не получила, поскольку Камилле не удалось найти девушку на такую должность.
С помощью Летти Камилла провела тщательный осмотр всех комнат, чтобы решить, в каком ремонте нуждается каждая из них. Летти была очень мила, охотно помогала Камилле и ни в чем не отказывала, но у новой владелицы Обители было такое чувство, что та тоже не верит в осуществимость затеи племянницы. Летти по-настоящему оживала только в заполненной травами кладовой и в саду; помогая Камилле, она действовала как во сне, словно имела дело с туманом, которой вот-вот рассеется.
Гортензия проявляла открытую враждебность к планам обновления Грозовой Обители. Камилла вскоре обнаружила, что до ее приезда все обитатели дома — как слуги, так и господа — руководствовались в своем поведении неписаным соглашением: делать вид, что Гортензия единолично ведет домашнее хозяйство. Она отдавала приказы, строила планы, решала возникавшие проблемы. Но уже через несколько дней Камилле стало ясно, что всеми этими делами за спиной Гортензии скромно и незаметно занималась Летти. Поведение тети Летти, оберегавшей старшую сестру от осознания никчемности ее хозяйственных потуг, могло бы показаться Камилле трогательной и деликатной игрой, если бы эта игра не давала бы Летти возможности действовать и распоряжаться по своему усмотрению, не считаясь с волей сестры. Камилла вознамерилась изменить сложившуюся ситуацию; она поняла, что без дополнительных усилий с ее стороны жизнь в доме вернется в прежнее русло, и умиротворенная Гортензия начнет давать ей милостивые указания. Она не напрашивалась на конфликты, но и не могла подчиниться принятым здесь ранее правилам, если стремилась к реальным переменам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
