химии, романтик химических веществ и знаток человеческих душ, сначала приводила клиента в сон, потом пробуждала — клиент получал трип, за которым пришел, а потом честно засыпал опять, искренне уверенный, что все, что он видел, ему приснилось. А когда просыпался, то жал руки мадам Эльвире и рекомендовал ее фирму знакомым. Это была очень тонкая работа, требующая учета многих факторов — состояния здоровья, психики, индивидуальных особенностей, поэтому Эльвира очень не любила эту материализацию — слишком тонкая работа плюс расходы веществ, но делала. Потому, что она профессионал. И очень любит деньги.
А тут случай был нестандартный. Одна дама, больная раком, не может решиться на операцию, не знает, как ей поступить. Эльвира уже работала с ней и так, и этак, и честно к медицинскому психологу отправляла, но больная дама все равно явилась снова и сказала, что она много молится, ответа не получает, вот и хочет, чтобы ей явился Иисус и ответил на ее вопросы по поводу операции…
— Нет! — сказал Макс, — Я не могу. Это даже больше, чем богохульство. Это я даже не знаю, что… Как я могу принять на себя такую ответственность за жизнь человека — я же не Иисус!
— Максик, поэтому и побеспокоила тебя во время отдыха — пока ты еще с прошлой роли не вышел… Никакой ответственности на тебе нет. Вот, посмотри, я сделала копию ее медкарты, украла из сумочки: три профессора — консилиум, за операцию. А она просто боится, надо укрепить бедняжку, решить за нее…
— Я не могу. Это слишком, я не Иисус.
— Вот, если ты не скажешь ей, что делать, то она умрет и ты будешь виноват!
Макс молчал. Это все сильно на него давило. Вышел, позвонил «номер два» посоветоваться. «Номер два» сказала своим добрым голосом:
— Я вообще не работаю с материализацией снов, Максик, не могу вам советовать. Мне не нравится, когда Эльвира дает людям наркотики без их ведома, поэтому я отказалась иметь дело с этим всем.
Максик все равно сопел в трубку и ныл, что он не Иисус, и что же ему делать, пусть она скажет, как ему быть.
— Понимаю, Максик, ваши переживания, — вздохнула «номер два», — и мне импонирует ваше чувство ответственности, но не могу решить за вас… Но. Может быть, вы конечно, не Иисус, но для решения моральной проблемы можете воспользоваться распространенным этическим принципом «чтобы сделал Иисус?». Кроме того, вспомните, кем является Иисус для большинства верующих… Попробуйте несложный самоанализ и вам станет гораздо легче. Всего доброго! — и отключилась.
Опять это! Опять он должен решать сам и нести за это ответственность.
Несчастная больная задремала, пытаясь найти ответ на самый главный вопрос. Разум, затуманенный ведьминским зельем, не отличал сон от яви.
— Начали! — прошептала Эльвира, — Помни, времени мало, счет на минуты, ей нельзя больше…
Иисус, словно сошедший с классических портретов — длинные, волнистые волосы, разделенные на пробор, добрые глаза, длинное домотканое платье, подпоясанное веревочкой, светящийся нимб, окружающий святую голову… Слишком молодо выглядит, как для того, кому за тридцать, но это же Сын Божий, он вне времени, пространства и возраста. Иисус сел на диван, рядом с женщиной…
Режиссер Эльвира махала протестующе руками — по сценарию Иисус должен быть стоять над женщиной, нависая. В такой доминирующей позе гипнотический эффект лучше — пусть дура сделает, что говорят врачи!
Но Макс сел рядом. Он слишком хорошо помнил, как нависал над папаша-алкаш над маленьким Максиком, пытаясь взразумить бестолкового сына — было очень страшно видеть эту доминирующую позу, взрослый Макс не помнит ничего, что ему папаша говорил, помнит только свой страх — и никакого вразумления…
— Я знаю, что ты в беде, — ласковым голосом сказал молодой Иисус, взяв женщину за руку, — Ты много молилась… Чего ты хочешь?
Женщина давай объяснять про операцию, что она боится, ей надо дать врачам ответ… Какой ответ ей дать?
— Я не могу ответить на твой вопрос, — сказал вдруг Иисус после паузы. Эльвира крутила пальцем у виска и показывала кулак, — Людям дана свобода выбора и право принимать решение.
— Какое решение будет правильным? — спросила женщина
— Любое, — ответил Иисус, Режиссер Эльвира подпрыгивала на месте и била себя ладонью по лбу
— Любое, — повторил Иисус, — Если ты выберешь операцию, то у тебя появится шанс подольше быть рядом с теми, кого ты любишь. Если нет, то ты скоро умрешь и быстрее попадешь в лучший мир, но тех, кого любишь, увидишь не скоро… Подумай, чего ты хочешь, что для тебя важно, что для тебя лучше. Выбирай.
Это был странный Иисус.
— Я буду тебя любить в любом случае, — сказал Иисус. Сказал то, что сам хотел услышать, — чтобы ты не решила, всегда приму тебя в свои объятия. Дитя мое, — сказал он этой женщине много старше себя, — отринь страх, ничего не бойся! Решения не бойся, операции не бойся, смерти не бойся… Меня не нужно бояться, я всегда тебя буду любить. Я дал врачам ум и знания, выслушай их обязательно, но сама прими решение… Любое решение будет правильным.
Эльвира стучала пальцем по часам на руке. Сейчас женщина заснет, нужно заканчивать материализацию…
— Люблю тебя, малыш, я всегда рядом, — снова сказал Иисус то, что всегда сам хотел услышать. Отечески поцеловал в лоб и эффектно удалился в, ослепивших женщину, бликах света, от мерцания которых сознание ее совершенно отключилось…
— Это что такое было, святоша недоделанный?! — иисус получил крепкую оплеуху от блудницы вавилонской. Как полагается, подставил другую щеку, получил вторую оплеуху, — Что за отсебятина?! Кем ты себя возомнил! Иисусом?
— Я поступил правильно, нельзя на нее давить, — пытался иисус объяснить, — ей нужно утешение от Иисуса в сложное время, а не его командование.
— Она умрет — ты будешь виноват!
— Я готов, — кротко ответил иисус, — Я поступил так, как сделал бы Иисус.
— Ага! — закричала Эльвира, — это «номер два» с тобой поработала, да! Змея, которую я пригрела на своей груди!
— Я сам так решил, — гордо ответил Макс, — я много прочитал церковных книжек в последнее время…
Короче, еще долго ругались. Эльвира за эту работу ему не заплатила,
