— Мне все равно, сколько там снега. Я больше не выхожу из дома.
— Это очень благоразумно, — сказал Альмен дружелюбным тоном.
— Никакого благоразумия в этом нет. У меня нет выбора. Я бы предпочел выходить, можете мне поверить. Поскольку предпочел бы зрение, если вы способны это понять.
— Естественно. — Альмен, пожав плечами, взглянул на сиделку. Та кивнула.
— Это не было моим решением — стать слепым. И тем более в этом не было никакого благоразумия!
— Так, господину фон Альмену уже пора уходить, ведь у него встреча с вашим сыном. — Сиделка встала.
Альмен тоже.
— Я действительно хотел лишь заглянуть…
Он протянул слепому руку, сиделка взяла пациента за локоть и помогла ему найти ладонь Альмена.
Он удивил Альмена своим крепким пожатием.
— До свидания и всего хорошего, — пожелал ему Альмен.
— Да, да, — ответил Веренбуш.
Выходя, Альмен слышал, как тот пробормотал:
— Жаль.
15
Карлос по-прежнему сидел на своем стуле, держа на коленях с инструментами кейс. Теперь он встал, и, когда сиделка прошла вперед, он наделил Альмена легким кивком.
Их снова вывели в зал ожидания.
— Терри мне звонил. Произошло недоразумение. Он ждал нас в офисе. Но он скоро появится здесь, госпожа Хадорн.
И верно: в этот момент послышались шаги по паркету. Вскоре после этого в комнату вошел Терри.
Этот человек не был бы симпатичен Альмену и в том случае, если бы он не знал, что два дня назад тот пытался его убить. Он почувствовал, как волосы у него на затылке вздыбились, как у собаки перед битвой за территорию.
Терри по-прежнему носил свою гесслерскую бородку, но теперь она была пронизана седыми нитями. Его худое лицо стало морщинистым, глаза глубоко запали.
Он шагнул к Альмену с протянутой рукой, немного запнулся, заметив Карлоса, но двинулся дальше и пожал Альмену руку.
Ладонь Веренбуша была потной.
— Long time no see, — вырвалось у него. Потом, глянув на стол, он добавил: — Да тебе — вам, — как я вижу, даже ничего не предложили?
— Госпожа Гербер уехала за покупками, — оправдалась сиделка.
— Естественно, — начал объяснять Терри, — госпожа, э-эм-м…
— Хадорн, — подсказала сиделка.
— Госпожа Хадорн — сиделка моего отца. Это не ее работа что-то предлагать гостям.
Только после того, как она оставила их троих, Терри бегло подал руку и Карлосу.
— Карлос де Леон, мой ассистент.
Терри запер дверь и сел к столу с аспидной доской.
— Прошу вас, — он указал на два стула напротив.
Они сели, и на какое-то время воцарилось неловкое молчание.
Если частота мигания может быть мерилом нервозности человека, то Терри Веренбуш очень нервничал. На его переносице выступили мелкие капельки пота. И то и другое придало Альмену еще больше решимости, чем у него было и до того.
Он подал Карлосу знак. Тот открыл свой кейс, вынул из него красноватую архивную папку из тонкого картона и подвинул ее по столу к Веренбушу.
Альмен положил на нее ладонь:
— Но я должен предпослать этому следующее: эти снимки оставлены также у моего адвоката вместе с подробным протоколом о твоей роли в этом ограблении и о том, что ты предпринял, чтобы заставить замолчать новых посвященных в дело. Плюс мои показания, данные под присягой, о моей роли в этом деле. Он знает, где мы сейчас находимся, и ему дано распоряжение передать все эти документы в полицию и прессе в том случае, если завтра я не объявлюсь у него лично живым и здоровым.
После этого он выпустил папку из рук.
— Он обязательно должен при этом присутствовать? — спросил Терри.
— Карлос мой личный ассистент, — только и счел нужным ответить Альмен.
Веренбуш открыл папку. В ней были фотографии вазочек со стрекозами, сделанные Карлосом. Он медленно просмотрел их, то и дело переводя взгляд на Альмена и снова на снимки. Листки слегка дрожали у него в руке.
— Тут не хватает одной, — сказал он наконец.
— Ее выкупил Клаус Хирт.
Терри кивнул и поднял глаза на Альмена. Он ничего не говорил. Ждал.
— Я мог бы пойти с этим в полицию и получить обещанное ими вознаграждение.
Веренбуш поднял брови.
— В полицию? С тем, что ты украл?
— Я не украл это. Я случайно обнаружил эти предметы у Хирта, опознал их и спрятал в надежном месте.
— Почему ты этого не делаешь?
— Может быть, я это и сделаю. То есть в том случае, если мы не придем к соглашению.
— Давай, выкладывай. — Терри откинулся на спинку стула. Он хотел казаться раскованным, но у него не получалось.
— Очень просто: я возвращаю тебе вазочки, а ты выплачиваешь мне вознаграждение, которого я при этом лишаюсь, из твоего кармана.
Альмен видел по Веренбушу, с каким напряжением тот обдумывает предложение.
— И что я буду с этого иметь?
— Ты можешь устранить или уничтожить вещественные доказательства. — Альмен сделал выразительную паузу. — И тем самым обрубишь ниточку, ведущую к нам. — Пауза. — Ко мне и к Таннеру.
— С Таннером я не имею ничего общего, — быстро выдохнул Терри. Альмен не возражал. Он дал время своему предложению подействовать.
Веренбуш размышлял.
— А Хирт?
— Он сидит тихо. Он тоже замешан в деле. Неважно, с одной стрекозой или с пятью.
Терри достал из кармана платок и вытер лицо.
— А тычто будешь с этого иметь?
— Без вещественных доказательств я перестаю быть опасным свидетелем. Это колоссально снимает напряжение, когда живешь в стеклянном доме.
Аргумент не убедил Веренбуша.
— То же самое было бы и в том случае, если бы ты пошел в полицию. В чем твоя выгода?
Тут Альмен даже улыбнулся, настолько он чувствовал себя уверенным в победе:
— От страховки я получил бы четыреста тысяч. А от тебя получу пятьсот.
Йоханн Фридрих фон Альмен торговался впервые в жизни. Он чувствовал себя — в данном случае и при данных обстоятельствах — вовсе не так плохо. Несмотря на это, он надеялся, что его визави не выдвинет ему в ответ менее крупное предложение.
Но визави и не сделал ничего подобного. Он поджал тонкие губы, покачал головой и наконец спросил:
— Можно мне подумать над этим?
Альмен взглянул на Карлоса, который все это время сидел не двигаясь. Он понял намек легкого отрицательного движения головой и снова повернулся к Терри:
— Нет.
Веренбуш кивнул.
— Как? Где? Когда?
— Как: мы передаем вазочки, ты — наличные деньги. Где: в отеле «Зеешлосс». Когда: двух часов тебе хватит?
