Я взглянул на худенькую девочку, такую же златовласую и голубоглазую, как и ее мать. И которая, увидев разыгравшуюся сценку, пребывала в очевидном ужасе… Она, наверное, маму в машине ждала, а когда собрание затянулось, ей стало скучно, и она пришла самолично. Я ее помню. Ее Ирой зовут. Хорошая девочка, мне она понравилась. Она навещала Злату в больнице трижды, в отличие от большинства прочих одноклассниц, что приезжали лишь разок.
— Анна Леонидовна, послушайте, пожалуйста, моего доброго вам совета… Я, будьте уверены, обязательно добьюсь того, чтобы моя дочь училась в комфортной обстановке, и чтобы ей в этом никто не мешал
Сказав это, златовласая прокурорша, попрощавшись, вышла вон, уводя за собой дочь…
— Ну теперь можно поговорить в спокойной обстановке, — к мужику возвращалась его уверенность в себе
— Владимир Александрович, — воскликнула пришедшая в себя после разыгравшейся сценки мамашка парня, которому в этой жизни не суждено встречаться со Златой, — ну хоть вы скажите…! Вы же доктор! Разве это нормально, что эта девочка будет учиться с обычными, нормальными детьми…?! С нашими детьми!
— Ну, давайте честно, — ответил тот, — ненормально, во-первых, то, что вы здесь устроили. Разве так можно? То есть, если, не дай Бог, мой ребенок завтра каким-то образом пострадает, вы что, точно так же накинетесь на нее? Я вам с рук подобного не спущу, будьте уверены…
— Но…, — начала было желавшая счастливого детства своей для дочери женщина
— А во-вторых, Анна Леонидовна, вы, конечно, можете и не говорить, ибо это врачебная тайна, тем более, Злата — несовершеннолетняя, но какой диагноз был ей поставлен относительно памяти?
Бабуля взглянула на меня, а затем, ответила:
— Частичная амнезия…
— Вот! — поднял вверх указательный палец Владимир Александрович, — частичная амнезия… Я не специалист по заболеваниям центральной нервной системы, конечно, я — кардиолог, но поверьте, пожалуйста, мне доводилось видеть людей, страдающих от частичной амнезии, и я могу ответственно заявить, что у Златы нет ни частичной амнезии, никакой бы то ни было еще… Я внимательно понаблюдал сейчас за ней, и… нет! Здесь — помню, здесь — не помню… так не бывает! Ну или Злата — уникальный случай в медицине, во что я тоже не верю. Злата — чрезвычайно уверенная в себе девочка, с богатым словарным запасом, а люди, от любой из форм амнезии — совершенно иные…
— Но в выписке же…, — удивилась бабуля
— Вашей внучке диагноз поставили с ее слов. Это не инструментально установленный факт, иначе, там было бы написано совершенно иное.
— То есть она…? — «классная» многозначительно посмотрела на Владимира Александровича
— Я не стану обсуждать это в присутствии ребенка, извините…, — ответил тот
— Златочка, — обратилась ко мне «классная», — подожди, пожалуйста, свою бабушку на первом этаже, на лавочке. Мы скоро закончим
— Хорошо, Екатерина Петровна, до свидания…, — ответил я и взглянув на бабулю, пошел в сторону выхода
— Злат, — окликнула меня учительница у самого выхода, — я более не желаю слышать, как ты хамишь взрослым людям…
Глава 10
11.08.2020, вторник, Москва, Зеленоград, 15 микрорайон, пруд, около 12 дня.
Сидя на бетонном бережке искусственного островка, чуть в стороне от небольшой группы рыболовов, подложив под задницу пакет, дабы не испачкаться, я заканчивал перекус (по времени уже пора было). Подчистив пищевой контейнер от гречки, вперемешку с пшенкой, я, положив в него ложку, убрал его, вместе с наполовину пустой бутылкой воды, обратно в рюкзачок, из которого затем достал немного хлеба, который взял из дома специально, чтобы уток покормить.
Легкомысленно болтая ногами, принялся кидать в воду хлеб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну и утки, разумеется, долго ждать себя не заставили… И откуда только на городском пруду столько водоплавающих пернатых, блин? Кстати, помимо самых обычных крякв, заметил и каких-то рыжих уток. Сколько живу, таких не видел ни разу…
От созерцания утиной борьбы за кусочки хлеба, меня отвлек звук вызова моего телефона, достав из рюкзачка который, глянул на дисплей. Матушка звонит.
— Привет, мам, — сказал я, принимая вызов, — как долетела?
— Привет, Злат, нормально долетела, — ответила та, зевнув в трубку, поинтересовавшись затем, — как вы там, с бабушкой? Все хорошо? Вчера к доктору сходила? Что тебе сказали?
— Да, все неплохо, мам. Вчера со Стёшей сходили в поликлинику. Доктор сказала, что у меня вроде как все неплохо. И что она ждет меня с опекуном, то есть, с тобой или с бабулей, на прием тридцать первого августа, — ответил я
— Вот как? Хорошо…, — сказала мама
— Сколько там сейчас времени, в Гонконге этом? — спросил я
— Семнадцать часов, — ответила матушка, зевнув вновь, и пожаловалась, — а нам сегодня еще офисы двух компаний посетить надо…
— Китайцы, что, в круглосуточном режиме вкалывают? — поинтересовался я
— Ну, не в круглосуточном, конечно…но они и правда много работают, — ответила та, спросив затем, — как там в школе? Вы же с бабушкой ходили на родительское собрание?
Бабуля, вчера, когда мы возвращались из школы домой, так и не раскололась на тему того, к какому же конкретно выводу относительно меня пришел папаша-кардиолог. Сказала лишь, махнув рукой: «А! Глупости болтал всякие…». Впрочем, самому догадаться было несложно. Он явно считает, что Злата — симулянтка, которая подобным образом ловит «хайп».
— Ходили. В общем, если в двух словах, то родительское меньшинство, в составе трех человек, возжелало моего немедленного и добровольного ухода из школы. И как минимум две из трех присутствовавших там мам моих одноклассников — оказались весьма интересными личностями, но чего они мне могут сделать? Ничего… А вот третья…там была тетенька, работница прокуратуры…
— Мама Иры? — перебила меня матушка
— Мама Иры, да, — согласился я
— И она тоже была против твоего присутствия в классе? — спросила маман
— И она тоже…, — подтвердил я
— Странно, вы же с Ирой с начальных классов дружите…, — удивилась мама, — я ей позвоню
— Мам! — в свою очередь перебил ее я, — Мы с ней не были подругами, хотя Ира мне лично очень симпатична. Мы просто одноклассницы, и мы были, это ключевое слово, в хороших отношениях. Раньше. А вчера, я серьезно обидела ее маму, по мнению самой этой мамы…
— Злата! — недовольно воскликнула мама, — Что у вас там, блин, произошло?
— Мам, у Ириной мамы есть номер нашего телефона? — вопросом на вопрос ответил я
— Есть… Она, помню, звонила мне как-то…, — задумавшись ненадолго, ответила маман
— Вот! Наш номер у нее есть! Но вместо того, чтобы позвонить нам и спокойно все выяснить тет-а-тет, так сказать, она, и еще две женщины, тоже родительницы, пошли в школу и устроили там черт знает что! А когда эта милая женщина начала прямо угрожать нашей Семье, я немножко вызверилась на нее…, — сказал я
— Ясно…, — каким-то уже слишком спокойным голосом, ответила мама, — Злат, может действительно, ну их всех? Давай сменим школу…? Новая обстановка, новые друзья и подруги…
— Нет, мам! Меня теперь недолюбливают три человека… Три человека из всего класса! Это из-за троих одноклассников и их родителей, которым я не по нраву, по каким-то надуманным причинам, мне теперь нужно круто менять свою жизнь?! Нееет, мам, обойдутся они! Более того, я бы добровольно не ушла, даже если бы все мои одноклассники терпеть меня не могли и были против моего присутствия. Поверь мне, мам, до их хотелок, да и, вообще, до них самих, мне нет никакого дела! И ежели вдруг весь класс по какой-то невероятной причине перестанет со мной общаться, я не расстроюсь ни на секунду. Мне достаточно и того, что Стёша — моя подруга. А настоящих подруг, как известно, много не бывает. Единственное, что…эта прокурорша может реально устроить нам какую-нибудь гадость, а то и не одну…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
