сам прихватив Пахомку пошли в конец ряда, где я приметил лавчонки восточных купцов.
Мм, как приятно пахнет специями, тысячу лет не видел перца, хотя он тут конечно известен. Просто сельчане в жизни не разорятся на эту роскошь. А я таки прикупил кисет со смесью специй, которые добавлялись по вкусу. Здесь не принято солить или перчить общий котёл. Нет, конечно, сотрапезники порадуются, но дурных нема. Хочешь добавить приправы, добавь щепотку в свою ложку и наслаждайся едой.
Мы пробыли в Хлынове ещё две седмицы. За это время кожевник отдал нам обещанные ножны, и мы сдали клинки Семёнову корешу, он его знавал ещё по Новгороду. Долго они не пролежали, за три дня не ушёл ни один клинок, а потом чохом всю партию выкупил восточный дяденька, по виду вельможа, не купец. Просто зашёл в лавку, а через некоторое время прибежал посыльный под охраной двух дюжих охранников, притащил золото.
После раздела у меня прибавилось ещё сорок семь золотой дирхем.
Это уже заявка на успех. Мы сразу заторопились домой, наши односельчане несколько дней назад отъехали, а мы присоединились к составному каравану. Один купчина вёз мешки с поморской горькой солью, а ещё два напарника везли всякий шурум-бурум для лесных жителей, они будут менять на шкурки, мёд и прочие богатства леса на городской товар.
Четверо саней с утра, не торопясь, спустились на накатанную дорогу по реке. Возчики, три купца и шесть охранников плюс наша пятерка на своих пустых санях. Мы так торопились убраться из города с деньгами, что не успели закупиться теми товарами, которые выгодно было бы взять.
Не знаю, связано ли было последующее событие лично с нами, но через полдня, когда мы далеко позади оставили город, вдруг раздался свист и сверху, с крутого склона посыпались люди. В первый момент я растерялся, а когда дико заржала лошадь, тащившая повозку перед нами, получив в заднюю часть крупа стрелу, я осознал, что это нападение. Первыми с разбойниками сцепились купеческие охранники, потому что мы тащились последние и удар пришёлся на вторые сани.
- Прячься под сани, - крикнул я Пахомке, а сам достал секиру и спрыгнул на снег.
Чёрт, что же они делают, суки. Стрела срикошетила от деревяшки и перед моим носом цвиркнула в небо.
Нападавших человек пятнадцать, явно не профессиональные вои, вооружены кто как, тут и вилы, дубины и сулицы. Но их много и среди них есть лучник. На меня бегут двое, увидев меня они тормознули, наверное, я поразил их высотой интеллекта и тонкими изысканными манерами.
Сходу ткнул острием секиры одного, попал ему в живот и тому стало не до изучения чужих саней. Второй попытался ткнуть меня копьём, но от избыточного адреналина я впал в ярость, просто уклонился и рубанул лезвием. Оставив позади вой серьёзно раненного человека, а разрубил плечо я ему конкретно, я рванул к следующей телеге, где охранник лежал в снегу, пятная его кровью, а дюжий купец махал дубиной, отгоняя трёх нападавших.
- Хек, - отоварил я ближайшего, увлёкшегося тыканием вил в раненного купца, - этот не жилец, уж больно удобно подставился и я просто приголубил страдальца по черепушке. Второго подсёк под колено, и он с воем осел на землю. Третий, чертяка побежал в сторону головы каравана.
Я же в несколько огромных шагов догнал его и ткнул как копьём острием в спину, добравшись через тулуп до спины. Этот явно легко раненый, но наверняка желание воевать подрастерял.
Вылетев к основной свалке, обнаружил, что драка закончилась. Правда более-менее целым остался только один охранник, ещё двое сидят, постанывая, ещё парочка не подаёт признаков жизни. Один купчина трясёт окровавленной башкой, второй прижимает тряпку, пропитанную кровью к бочине.
Так как мои все на ногах, Семён со старшим не успел к раздаче, ну и правильно, обидно было бы потерять товарищей, то они приступили к осмотру места происшествия. Надо оказать помощь раненным.
Мы сдвинули сани ближе к нависающему бережку и разведя костёр, принялись приходить в себя.
Наши потери, - три охранника, ещё двое ранены, но на ногах. Купчина с разбитой головой уже оклемался, второй кряхтит, у него пропорот бок и ему оказали первую помощь, замотали тряпкой, остановив кровь. Нападавшие легли все, оставив двоих пленных. Оба моих, тот, что получил в спину отделался кровоподтёком и синячиной, сейчас лежит на снегу, морщась от боли. Второй душегуб мычит, вся нога в крови, похоже скоро отойдёт, помощи ему не оказали, только связали руки, вот он и истекает, пачкая кровью белоснежный снег.
Больше всех ярится купец, потерявший лошадь. У него груз соли, а на себе много не увезёшь. Вот он и просит всех, разобрать мешки по саням. Народ кривится и пока отмалчивается.
Шуда с Пахомом и Прохор, старшой Семёна занимаются мародёркой. Оказалось, что большинство ворогов положил я и Шуда и своего лука. Вот он оказался самым результативным. Достал с неудобного положения снизу вверх лучника, а потом перебил наиболее опасных.
Согласно принятым обычаям, всё их имущество достаётся тому, кто их завалил. Вот мои и обдирают тела, оставляя только исподнее. Трупы оттащили к проруби и спустили под лёд.
- Не по-христиански оставить их непогребёнными, - сказал старший купчина с разбитой головой. Чтобы не дать их на съедения волкам решили спустить под лёд. Копать промёрзшую землю даже не подумали.
Шуда сбегал и притащил верхнюю одежку лучника и простенький охотничий лук с пятком стрел.
- Слышь, душегуб, а как вашего старшого то звали, — это я обратил внимание, что все одеты и вооружены убого, а один довольно прилично. На нём обнаружился тегиляй - кожаная куртка, простёганная изнутри плотной тканью. А под нею кольчужная рубашка из стальных колец с короткими рукавами. Да и меч средней паршивости говорил о том, что этот явно не смерд.
Мужик запирался, пока не вернулся мой Шуда. Тот просто взял стрелу и молча, иначе не умеет, воткнул ей в коленку партизану. Дикий вой заставил непуганых сорок спорхнуть с ближайшей ели. Еще пару таких нравоучений и мужик выдал, что это барин их заставил. Они из деревеньки, что километров в семи отсюда. Злодей барин заставил взять грех на душу, заняться смертоубийством.
Сейчас мужик ревёт белугой, клянясь, что у него выхода не было.
- Ладно, а как вы сюда добрались?
- Так Митька с санями остался.
- Далеко?
- Не, в версте отсюда, - и мужик махнул рукой.
- Шуда, смотайся с Прохором, приведи
