Джон ответил объятием:
— И ты тоже, Старк. Заботься о Бране.
— Можешь не сомневаться! — Они отодвинулись и с неловкостью поглядели друг на друга. — Дядя Бенджен велел, как только я увижу тебя, передать, чтобы ты шел в конюшню, — наконец сказал Робб.
— Мне нужно попрощаться еще с одним человеком, — сообщил ему Джон.
— Тогда я тебя не видел, — ответил Робб.
Джон оставил брата стоящим в снегу, окруженным фургонами, волками и лошадьми. До арсенала было недалеко. Джон прихватил свой сверток и по крытому мостику направился в замок.
Арья находилась в своей комнате, она укладывала вещи в полированный сундук из железного дерева, такой большой, что она сама поместилась бы в нем. Нимерия помогала. Арье нужно было только показать, и волчица бросалась через всю комнату, брала зубами нужное шелковое одеяние и приносила его. Но уловив запах Призрака, она присела на задние лапы и тявкнула на вошедших.
Арья обернулась, заметила Джона и вскочила на ноги. Она обняла его за шею своими тонкими руками.
— Я боялась, что ты уже уехал, — сказала она, дыхание ее перехватывало. — Меня не выпускают, чтобы попрощаться.
— А что ты сейчас делала? — Джон был удивлен.
Арья отодвинулась от него и скривилась.
— Ничего. Я просто собиралась. — Она кивнула на огромный сундук, наполненный не более чем наполовину, и вещи, разбросанные по комнате. — Но септа Мордейн сказала, что я сделала все не так и вещи мои сложены неправильно. Она считает, что настоящая южная леди не бросает свои вещи в сундук словно тряпки.
— Значит, ты так и поступила, маленькая сестрица?
— Но они же все равно перепутаются, — сказала Арья. — Какая разница, как они сложены?
— Кстати, о септе Мордейн, — заметил Джон. — Едва ли ей понравится, что Нимерия помогает тебе. — Волчица безмолвно поглядела на него темно-золотыми глазами. — Но ничего. У меня есть кое-что для тебя. Ты возьмешь это с собой и спрячешь подальше.
Лицо Арьи осветилось.
— Это подарок?
— Можешь называть и так. Закрой дверь.
С опаской взволнованная Арья выглянула в коридор.
— Нимерия, сюда! Охраняй. — Она посадила волчицу снаружи, чтобы та помешала нежеланному вторжению, и закрыла дверь. К этому времени Джон уже развернул все тряпки, которыми обмотал свой подарок.
— Вот.
Глаза Арьи расширились… Темные глаза, подобные его собственным.
— Меч, — сказала она негромко.
Ножны из мягкой серой кожи зашуршали вкрадчиво, словно грех. Джон медленно извлек клинок, так чтобы сестра увидела глубокую синеву стали.
— Это не игрушка, — сказал он. — Будь осторожна и не порежься. Лезвием можно даже бриться.
— Девочки не бреются, — заметила Арья.
— Иногда приходится. Ты когда-нибудь видела ноги септы?
Арья хихикнула:
— Она такая худая.
— Ты тоже, — сказал Джон. — Я велел Миккену сделать это для тебя. В Пентосе и Мире и в других свободных городах такими пользуются бандиты. Голову им не срубить, но дырок можно наделать изрядное количество — если поторопишься.
— Я умею двигаться быстро, — сказала Арья.
— Тебе придется тренироваться с мечом каждый день. — Джон вложил оружие в ее руки, показал, как держать, и отступил. — Ну, как ты себя чувствуешь? Он тебе по руке?
— По-моему, да, — отвечала Арья.
— Вот первый урок, — сказал Джон, — протыкай их насквозь. — Он указал на платья, висевшие на стене.
Арья шлепнула его плоской стороной меча по руке. Удар оказался болезненным, но Джон обнаружил, что ухмыляется как идиот.
— Я знаю, с какого конца им пользуются, — сказала Арья, но тут же сомнение пробежало по ее лицу. — Септа Мордейн отберет его у меня.
— Нет — если не будет знать о нем.
— А с кем мне практиковаться?
— Найдешь кого-нибудь, — пожал плечами Джон. — Королевская Гавань — настоящий город. Он в тысячу раз больше Винтерфелла. Ну а пока не найдешь партнера, наблюдай за тем, как фехтуют при дворе. Бегай, катайся верхом, укрепляй силы. И что бы ты ни делала…
Арья знала, что сейчас последует, и они договорили вместе:
— …не… говори… Сансе!
Джон растрепал ее волосы.
— Мне будет не хватать тебя, маленькая сестричка.
Арья почувствовала, что собирается плакать.
— Жаль, что ты не едешь с нами.
— В один и тот же замок нередко ведет множество дорог. Кто знает? — Джон чувствовал себя теперь увереннее. Он не хотел допускать печаль в свое сердце. — Ну а теперь мне пора. Если я заставлю дядю Бена ждать, весь первый год на Стене мне суждено выносить ночные горшки.
Арья побежала к нему для последнего объятия.
— Сперва положи меч, — предостерег ее со смехом Джон.
Застенчивым движением отставив оружие, она покрыла лицо брата поцелуями.
Джон повернулся назад к двери, Арья взяла меч, взвешивая его в руке.
— Чуть не забыл, — сказал Джон. — У всех хороших мечей есть имена.
— Например, Лед. — Она поглядела на клинок в своих руках. — Неужели у него уже есть имя? Ну говори же.
— Разве ты не догадываешься? — поддразнил Джон. — Назови свою самую любимую вещь.
Арья сперва удивилась, а потом поняла. И они хором произнесли:
— Игла!
Воспоминание это долго потом согревало его в дороге на север.
Дейенерис
Свадьбу Дейенерис Таргариен с кхалом Дрого, страшную и варварски великолепную, сыграли на поле возле стен Пентоса, потому что дотракийцы верили, что все важные события в мире и в жизни мужчины должны совершаться под открытым небом.
Дрого созвал свой кхаласар, и они пришли, сорок тысяч воинов-дотракийцев, вместе с несчетным количеством женщин, детей и рабов. Они остановились вместе со своими стадами у городских стен, воздвигли жилища из спряденной травы и съели все, что можно было найти вблизи. Добрый народ Пентоса с каждым днем проявлял все большее беспокойство.
— Мои друзья-магистры удвоили численность городской стражи, — говорил Иллирио, сидя ночью за блюдом с уткой в меду и оранжевым хрустящим перцем во дворце, что принадлежал Дрого. Кхал отправился к своему кхаласару, предоставив дом в распоряжение Дейенерис и ее брата до дня свадьбы.
— Только лучше выдать принцессу Дейенерис скорее, чем они скормят добро Пентоса наемникам, — пошутил сир Джорах Мормонт. Беглец предложил ее брату свой меч в ту самую ночь, когда Дени продали кхалу Дрого, и Визерис охотно принял его. С той поры Мормонт сделался их постоянным спутником.
Магистр Иллирио непринужденно расхохотался, поглаживая раздвоенную бороду, а Визерис даже не улыбнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
