– Господин, идемте в каюту, господин! – Слуга крепко взял его за руку и решительно поволок в капитанскую каюту.
– Я себя хорошо чувствую! – попытался освободиться Норманн.
– У меня для вас послание от Максима.
– Что? Откуда? Почему сразу не отдал?
– Вот, держите. Велено передать после ранения.
Норманн открыл обычную записную книжку, в которой оказалась самая настоящая врачебная инструкция. Максим просто и доходчиво описал, как действовать во всех случаях жизни, начиная от тяжелого ранения, кончая лечением обычной простуды. Причем лекарства или мази просто пронумеровал, указав, что и в какой очередности следует принимать в том или ином случае. Прочитав инструкцию, Норманн первым делом побежал к раненой в спину Леанте.
– Господин! – Слуга снова вцепился в руку. – Нельзя! Девушка получила необходимые снадобья!
– Ты хочешь сказать, что все раненые получили лекарства из этой сумки?
– Разумеется, господин.
К заходу солнца напичканный антибиотиками и болеутоляющими, обмотанный, словно египетская мумия, Норманн с кряхтеньем улегся в кровать. Дромон в связке с трофейными когами несло течением к песчаному острову, где было назначено место встречи с остальными кораблями.
Легкораненые встали на ноги к обеду второго дня. До этого Норманн в единственном числе и правил, и работал с парусом, и следил за буксируемыми трофеями. Батюшка Иоанис вместе с камбузным персоналом и слугой все свое время отдавали уходу за ранеными корабелами. Помощь выздоравливающих пришлась кстати, скорость каравана заметно увеличилась. Наконец впереди показался желанный островок, где уже собрались все корабли, тоже с трофеями. Стоящие на якоре дромоны практически сразу подняли паруса и резво побежали навстречу. Не надо было быть телепатом, чтобы почувствовать беду, которая стряслась с экипажем Норманна. Связка когов с рыскающим[7] дромоном впереди служили самым лучшим оповещением о случившемся.
– И ты хорошую добычу взял, – обняв Речана, сказал Норманн.
– Было дело, мы подошли совсем близко и начали обстрел из аркбаллисты. Немного побили экипажи, а оставшиеся сами запросили пощады.
– Трофеи все твои или Нилу тоже улыбнулась удача?
– Он первый из нас захватил два кога, – доложил Речан, – причем схитрил изрядно.
– Что же придумал наш молодец?
– Сделал вид, что идет на абордаж, в ответ купец свел вместе оба корабля и выставил вдоль борта дружину.
– И у нас такое было! – вздохнул Норманн.
– Только ты с дури на палубу полез, а Нил приблизился на пятьдесят шагов и ударил луками.
– Аркбаллисту не трогал?
– Еще как трогал! – довольно улыбнулся Речан. – Железные стрелы бросал, пока купец не упал на колени и не заплакал.
– Нил молодец, сумел договориться с Генгистом.
– Хочешь сказать, что Ульфор тебя не послушался? Не поверю!
– Так оно и было! – Андрей сожалеющее развел руками. – Я даже толком не смог нацелить аркбаллисту!
– Мурманы тебя боготворят. С тобой связана надежда на восстановление справедливости! Они не могли ослушаться.
– Приказы отдавал Ульфор, а не я.
– Вот оно что! – Речан подошел вплотную и перешел на шепот: – Мурманы стараются тебе угодить да свою удаль показать.
– Показали уже. – Андрей безнадежно махнул рукой. – Половину людей потеряли, остальные с ранами.
– А ты в сторонке стоял и смотрел, как они на врага наскакивают?
– Я быстро понял, что надвигается беда, зашел сзади и разбил вражеский строй.
– Для мурманов ты потомок Одина, им требуется указующее слово! Андрей Федорович, оставь другим подвиги берсеркера.
– Я не камикадзе и голым на мечи не полезу! – фыркнул Норманн.
– Кто такой камикадзе, я не знаю, – несколько озадаченно ответил Речан, – но сейчас ты атаковал врага без брони.
– Ну и что? Мне так удобнее прыгать с палубы на палубу.
– Чем и соблазнил своих мурманов на безрассудный бой. – Вывод был очевиден.
– Я самым последним пошел на врага!
– Эх, Андрей Федорович, разве так можно? Ты даже не знаешь, с кем делишь хлеб!
– Ты о чем?
– О том! С тобой кэмперы, лучшие воины Севера! Они слепо бросаются в самое пекло.
– Здесь нет никаких кэмперов, Ульфор привел мурманов и норгов, – решительно возразил Норманн.
– Запомни слово «кэмпер», эти воины сродни тевтонскому рыцарю, выше может быть только берсеркер.
– Рыцарь приносит присягу верности! – возразил Андрей.
– Тебе поклялись в Медвежьем замке, так что разлучить вас может только смерть.
– В таком случае, почему Ульфор без моей команды отдал приказ идти на абордаж?
Речан развел руками:
– Ты позволил ему командовать, а он вместе с дружиной решили показать тебе свою храбрость.
Как ни горько было это признавать, но Речан оказался абсолютно прав. Норманн попросту прятался за спиной Ульфора, позволяя лидеру норвежцев самостоятельно принимать важные решения. До поры до времени такое положение дел помогало пришельцу из двадцать первого века скрывать как свое неумение руководить, так и незнание тактики морских и сухопутных сражений. Всему приходит свой конец, желание норвежской дружины показать свою удаль и отвагу закончилось гибелью половины экипажа. Хорошо еще, что сам остался жив, у корабельщиков Ганзы был почти что стопроцентный шанс перебить атаковавших их безумцев.
Стоянка у песчаного острова затянулась на две недели, захваченные корабли нуждались в экипажах. Кроме того, необходимо было восполнить потери, понесенные во время безрассудной атаки на торговый караван. Попытка соблазнить рыбаков из прибрежных поселений закончилась полным провалом. Желающие присоединиться к норвежцам давно и прочно вошли в состав экипажей, а новых добровольцев не нашлось. Оставался последний вариант, и Ульфор на двух дромонах начал готовиться к отплытию в Норвегию.
– Куда ты спешишь? – Норманн попытался остановить лидера норвежцев. – Генгист и без тебя справится.
– Он соберет крепких воинов, я возьму самых лучших.
– Почему ты в этом так уверен?
– Мы с тобой не раз сражались бок о бок, я могу поручиться перед людьми за твою отвагу.
– Гангист хороший рассказчик, знает много саг, – согласился Андрей. – Ты не зря поставил его по правую руку от себя.
– Сейчас я своими глазами видел бой непобедимого берсеркера. Ты один перебил больше врагов, чем все остальные воины дромона.
– Вот уж неправда! Мой меч не взял и дюжины!
– Отважный Рус на моих глазах перебил две шеренги врагов из трех. Я обязан рассказать об этом новым воинам.
– Я держал в руках молнии и разил корабелов Ганзы лучевыми ударами! – съязвил Норманн.
– Правильно сказал, мечи сверкали быстрее молний, ты прошел сквозь вражеский строй, словно солнечный луч через черную мглу.
Дальше спорить было бесполезно, не переубедить, это точно. Вероятнее всего Норманн снова оказался объектом мифотворчества, как это уже случилось с описанием похода по Волге.
– Хорошо, – согласился Андрей. – Отправляйся за пополнением. Только будь поосторожней и не гоняйся за ненужными трофеями.
Норвежцы собрались, словно дежурная рота по тревоге: менее чем через час дромоны ушли на Север. Тихо подошел Речан, и они вдвоем долго смотрели вслед уплывающим за горизонт парусам.
– У тебя есть согревающие примочки? – поморщившись, спросил Норманн.
– Сильно болит? – поинтересовался соратник. – Тебе повезло, обычно булава дробит кости, делает человека инвалидом до конца дней.
– Откуда узнал, что булава? – удивился Андрей. – Я же был один!
– Люди все видят, та булава с твоей кровью сейчас в руках Ульфора. Он ее везет как вещественное доказательство твоего подвига.
– Снова пойдут ненужные разговоры, – вздохнул Норманн. – Я успел уклониться от удара, вот и все.
– Об этом и разговор, никто не может уйти от удара булавой, а ты и вражескую руку отвел, и самого врага убил.
Снова имя Норманна начнет обрастать домыслами. С точки зрения человека двадцать первого века, они не сделали ничего особенного. Боксеры на ринге уклоняются практически от всех ударов, попадаются только на обманки или специально отработанные серии ударов. А что, хорошая мысль! Почему бы не придумать собственную систему атаки, которая заставит противника подставляться под завершающий удар. Тренер по боевым единоборствам ежедневно твердил, что на каждого супермена обязательно найдется еще более умелый боец.
Глава 8
Аквитания
В ожидании подкрепления из Норвегии Норманн с Речаном организовали некое подобие штаба. Они собрали мурманов и попросили их рассказать все известное об Аквитании и маршруте через Ла-Манш и Бискайский залив. Норвежцы охотно делились своими познаниями, но в большинстве случаев это были родовые саги. Длинные истории или песни рассказывали о боях, о грабежах, о подвигах богатырей и приведенных домой кораблях с дорогой добычей. Никакой конкретики, если не считать названий городов. Предки мурманов многократно грабили такие богатые торговые центры, как Париж и Лиссабон, на несколько лет установили свою власть в Руане, Нанте и Бордо. Увы, для благополучного плавания по неведомым водам требовалась информация совершенно иного характера. Норманна и Речана интересовали морские течения, которые в тех местах достигали весьма приличной скорости. Нелишним было бы узнать об опасных скалах и рифах. Рельеф берега значительно влиял на ветер, скалистые обрывы создавали воздушные мешки длительного штиля. Подобная информация позволила бы маленьким корабликам значительно сократить время нахождения в пути.
