апреля по обвинению в измене и попытке разгласить секретную информацию. Утром двадцать первого апреля его выпустили из тюрьмы, но через несколько часов он скончался от кровоизлияния в мозг. Из тюрьмы Мартинесу удалось переправить жене записку. Посмотрите, пожалуйста, она лежит в моей папке.
Лиза раскрыла папку и нашла записку Мартинеса. «Нас предали свои, – прочла она и подняла глаза на Андрея, но тот не шелохнулся. – Пьера отправили на верную смерть. У него не было ни единого шанса. Я не собираюсь молчать. Я не прощу им Пьера. Прощай! Береги детей!»
Лиза вернула записку.
– Кто такой Пьер?
– Еще один агент службы общей разведки, Пьер Матин. Он погиб при исполнении задания. – Андрей усмехнулся. – И знаете, когда это произошло?
– Двенадцатого апреля? – догадалась Лиза.
Андрей кивнул. Лиза откинулась на спинку кресла.
– При каких обстоятельствах погиб этот Пьер? – спросила Лиза. – Тоже в проклятом поезде?
– Этого я не знаю. – Андрей вздохнул. – В архивах ничего нет ни о его гибели, ни об операции, в которой он участвовал.
Лиза смотрела на Андрея, не в силах вымолвить ни слова. Он протянул руку и дотронулся пальцем до ее локтя. Лиза вздрогнула.
– Расскажите о том, как пропал ваш дед, – попросил Андрей.
– Хорошо! – Лиза кивнула. – Все началось с того, что мне позвонил из Иерусалима человек по имени Авраам Ашинзон…
2
Министр внутренних дел Николя Сервель отложил в сторону докладную записку и поднял глаза на начальника аналитического отдела службы безопасности Филиппа Прадля.
– Как я понимаю, этот русский – отличный профессионал, – сказал Сервель глубоким, хорошо поставленным баритоном.
Прадль неопределенно пожал плечами. Он склонялся к мысли, что бегство Андрея Соколова из квартиры Поля Госсе было чистой случайностью, а не результатом высокого профессионализма, но спорить с министром не решился. Сервель уловил настроение собеседника.
– Согласитесь, Филипп, виртуозно уйти из квартиры, вырваться из окруженного квартала и исчезнуть бесследно, не сев при этом ни в такси, ни в автобус и не спустившись в метро, мог только профессионал. Которого, кстати, хорошо прикрывали его коллеги. Вероятно, из русского посольства.
Прадль кивнул и осторожно сказал:
– И все же я не исключаю случайность.
– Я тоже не исключаю, – согласился Сервель. – Но понимаю, что ее вероятность чрезвычайно невысока. И потому давайте рассмотрим наиболее простой вариант. Итак, он профессионал. Что из этого вытекает?
– Из этого вытекает то, что русские решили получить данные об операции «Каталина», вероятно, для того, чтобы предать их гласности.
– Разве у них нет этих данных? – удивился Сервель. – Почему вместо того, чтобы просто покопаться в своих архивах, они направляют к нам агента?
Прадль снисходительно улыбнулся.
– У них в архивах нет достаточного количества доказательств. А пресса их потребует. И потому русским нужны документы, стенограммы заседания правительства, свидетельства очевидцев.
– Очевидцев? – Сервель смешно вздернул бровь. – Разве кто-то из участников этой операции жив?
Прадль кивнул.
– Увы!
Сервель взял из коробки, стоящей на столе, сигару и отщелкнул ее кончик блестящим резаком. Он тридцать шесть лет провел в политике, дошел до поста министра и имел все основания полагать, что постиг тайны власти. Сервель даже вывел собственную формулу ее получения: «Власть берут словами, а удерживают делами». Ради восхождения на вершину власти он был готов давать любые, даже самые невыполнимые обещания и делать любые, даже самые пустые заявления. Потом, когда власть уже получена, можно объяснять и выкручиваться, подменять понятия и жонглировать словами. Но все это потом. А сейчас у него одна задача – взять власть, и ради ее решения он готов на все. Даже на шаг, наносящий ущерб интересам его страны. Ничего страшного. Франция это переживет. Она пережила войны, оккупации, поражения, предателей и диктаторов. Она переживет и этот удар по своему престижу. Но зато он, Николя Сервель, достигнет вершины власти и через полгода торжественно въедет в ворота Елисейского дворца с авеню Габриэль, а не с улицы Сент-Оноре. Въедет как хозяин, а не как чиновник, приглашенный отчитаться о проделанной работе или получить очередные указания.
Прадль не мигая смотрел на собеседника. Опытный аналитик прекрасно понимал, что творится в душе министра.
– Вы считаете, что пришло время сказать миру правду?
Сервель поморщился. Филипп ждет его прямых указаний. Их не будет. Филиппу придется догадываться обо всем самому и самостоятельно принимать решения. Если, конечно, он хочет занять пост руководителя службы безопасности при новом президенте Французской Республики.
– Наше посредничество в ближневосточном конфликте окажется под угрозой, – заметил Прадль, желая окончательно прояснить ситуацию перед принятием решения.
– Оно и сегодня под угрозой, – отмахнулся Сервель. – Посредничество – это химера. А мое отставание на семнадцать пунктов за полгода до выборов – это реальность. И потому любой скандал, который способен сократить это отставание, должен приветствоваться.
Министр наконец зажег сигару и выпустил тонкой струйкой ароматный дым. Прадль, получив прямое указание, заметно оживился.
– Я подготовлю документы для этого русского, – сказал он.
– Документы документами, – кивнул министр, – но главное…
– Найти его раньше, чем это сделает Гравье? – догадался Прадль.
Сервель кивнул.
– Агентура Гравье активно занимается поиском этого русского, – сказал Сервель. – Но полиция окажет вам всю необходимую помощь. И разведывательную, и оперативную.
– Мне бы не хотелось передавать ему документы официально, – заметил Прадль. – Конечно! Было бы лучше, если бы он нашел их сам. Случайно.
Сервель улыбнулся, и голубоватый дым сигары разделился над его головой на два восходящих потока.
– Это разумно, Филипп. – Министр провел рукой над головой, разгоняя дым. – Но помните, Гравье проиграл первое сражение, и потому он больше не будет шутить. Он просто уберет этого русского. Поэтому, Филипп, у нас есть только один вариант – успеть раньше.
Прадль кивнул. Он понимал, что ввязывается в опасную игру, но у него нет другого выхода. Он должен либо все получить, либо все потерять. Так сложилось. И он эту ситуацию принимает. Игра стоит свеч. И шансы на успех у него и у Сервеля неплохие. А остальное зависит от них.
3
Халат Андрею Лиза давать отказалась, ссылаясь на указания врача, но Андрей вскочил с кровати, завернувшись в простыню.
– Куда вы?! – встревожилась Лиза. – Доктор велел сутки не вставать.
– Ерунда, – отмахнулся Андрей. – Я себя прекрасно чувствую.
Он сел за большой письменный стол, взял лист бумаги и предложил:
– Давайте обобщим все, что у нас есть.
Лиза подошла ближе. Андрей поправил сползающую простыню, разгладил лист и выдернул из металлического стакана остро отточенный карандаш.
– Ваш дед Жан Вальдман отправляется 12 апреля тридцать пятого года на встречу с Гитлером. Встреча должна состояться в вагоне Восточного экспресса. В этом
