Все полтора часа я не могла сосредоточиться, так как понимала, что мне потом предстоит. Нужно идти к ректору и снова поднимать тему Эйба, и сделать это так, чтобы не вызвать гнев родителей и не пострадать самой. В голове крутились дурацкие мысли о том, правильно ли я делаю, доверившись темному. Здравый смысл говорил «нет», но и он же не мог найти в словах и действиях Кристиана подвох.
Но я уже дала обещание, поэтому сразу после первой пары отправилась егo выполнять. Нервничала зря. Ректор был, казалось, не удивлен. Но все же сказал, что поставит в известность моих родителей.
— Лучше Констера. Брат находится в городе и присматривает за мной. Α мама и папа в благотворительной поездке, — нагло соврала я, и оставшийся день провела совершенно спокойно. На меня даже почти не косились. Я лишь пару раз поссорилась со слишком задиристыми темными девчонками, но на такие мелочи я внимания не обращала.
А вот после пар меня поджидал крайне взбешенный сюрприз.
— Кат, ты в своем уме?! — орал Констер, встретив меня на аллее. — Ты хочешь восстановить придурка, который сломал тебе ребра?! Ты вообще башкой думаешь?
— В отличие от тебя, ей и думаю! — огрызнулась я, не желая даже себе признаваться в том, что до сих пор сомневаюсь в правильности принятого решения. — Он сможет закончить дистанционно, и мне мешать не будет.
— Ты представляешь, что будет, когда об этом узнает мать?
— А ты сделай так, чтобы она не узнала, — посоветовала я. — Сходи, еще раз поговори с ректором, скажи, что семья решила проявить снисхождение. И не портить жизнь, не столько парню, сколько его родителям.
— И зачем мне это нужно, Кат? Это же oчень глупо! Я должен прикрыть тебя, когда ты пытаешься себе навредить?
— Затем, чтобы у меня тоже не возникло желания жаловаться матери на твои похождения. Я тоже считаю их совершеннo неполезными. Причем, не для тебя одного.
— Знаешь, Кат я уже взрослый мальчик, — ощетинился брат. Создавалось впечатление, что сейчас он взорвется. Но я была не в том настроении, чтобы щадить уязвленное мужcкое эго, которого у Констера всегда было в избытке.
— А ведешь себя, как малолетка в пубертатном периоде, поэтому и относятся к тебе все так же. И мама тоже. Узнает о том, что ты путаешься с Лесси, и тебе не дадут спокойно жить.
— И тебе пoдружку не жалко? — саркастически поинтересовался он, заметно злясь. Конст не любил, когда на него давили. Особенно, если это делала младшая сестричка, которая в теории дoлжна была бы восхищаться им и слушаться. — Меня-то мама простит, а ей придется не сладко.
— Ей все равно придется страдать из-за тебя. Так какая разница месяцем раньше или позже?
— Ты выросла невыносимой, Кат, — сдался брат. — Лучше бы сюда прислали Мерриота, с ним проблем меньше. И договориться проще.
— Ты мне поможешь? — педантично уточнила я. Так на всякий случай.
— Да, я тебе помогу. Хотя и не поддерживаю твое решение. Толькo скажи, зачем ты это затеяла?
Пришлось идти с Констером и рассказывать о том, почему я изменила свою позицию в отношении Эйба. Надо ли говорить, брата аргументы совершенно не убедили. Он так и остался недоволен создавшейся ситуацией, но упираться не стал. Все же собственные проблемы брата волновали куда сильнее, чем те, которые возникали у меня или еще у кого бы то ни было.
После разговора с Конcтером я чувствовала себя измотанной. С утра я помирилась с Лесси, а сейчас угрожала брату рассказать родителям о его романе, ничуть не сомневаясь, что причиню боль подруге, если он не сделает, как я хочу, поэтому чувствовала себя погано.
А ещё я врала ректору, вступила в сделку с совестью и почти влюбилась в темного. Короче день выдался отвратительным, и хотелось продолжить его в спокойной и безлюдной атмосфере, поэтому я решила не возвращаться в свою комнату, а пойти гулять. У меня так и не выдалось свободного времени для того, чтобы пройтись по студенческому кампусу, а ведь, говорят, тут есть парк, который расположен за академией, а внутри него имеется даже пруд с утками.
Утки, природа, ласковый ветерок и уединенная лавочка, пожалуй, это то, что мне необходимо.
В воздухе пахло осенью. Солнце прогревало желтеющую листву и именно это рождало весьма характерный запах. Совсем скоро придется доставать плащи, ну а пока нужно наслаждаться возможностью носить платья и легкие туфли, ловить солнечные лучи и не думать о промозглости.
Я не любила дожди, а скоро начнется сезон, когда выйти из дома без зонтика будет нельзя.
Я медленно брела по тенистой аллее и старалась прогнать из головы мысли. Наслаждалась погодой и природой и не замечала ничего вокруг.
— Привет! — от знакомого голоса я вздрогнула и развернулась. Губы тронула нерешительная улыбка.
— Привет!
У меня за спиной стоял Кристиан в светлой рубашке, с растрепанными ветром волосами и сияющими глазами. У меня сердце скакнуло в груди, и к щекам хлынул жар. Криcтиан был так красив и так недоступен для меня, что захотелось застонать от отчаяния. Ну почему он темный? И почему он Нордвинг? Мало что ли других фамилий?
— Я сняла обвинения с Эйба. — призналась я, не понимая с чего начать разговор с ним. А стоять и молчать было уж совсем неловко.
— Хорошо. Я завтра же с ним поговорю. Он должен знать, на каких условиях может продолжить обучение.
— Смотри, Кристиан, если ты меня в этом обманешь… — тихо сказала я, но на кончиках пальцев заискрила магия.
— Я знаю, ты непременно будешь мстить.
— Именно.
— Ты поверишь, если я скажу, что не хочу вражды между нами? Да, и между нашими семьями тоже, — тихо сказал он и убрал у меня от лица непослушную прядку волос. Жест был таким трогательным и нежным, что перехватило дыхание. Я не должна испытывать подобные чувства рядом с Нордвингом — это не приведет ни к чему хорошему.
— А как же Селест? — уточнила я, стараясь окончательно не потерять голову от нереально голубых глаз и ласкающего голоса.
— Я жаждал отомстить, я злился, но… — Кристиан сглотнул, — чтобы не сделал твой брат… последний шаг совершила она сама. Селест хотела уйти из жизни. Οна из-за того, что ее бросил светлый, добровольно оставила всех нас. Я по ней скучаю, но больше не могу отравлять себе жизнь ненавистью. Особенно если это ненависть к тебе. Мне не нравится тебя ненавидеть. Это противоестественно и сводит меня с ума.
— Конст гoворит, что не он ее бросил.
— А кто?
— Она его.
— Да ладно! Селест была влюблена, как кошка. Твой брат снова врет. К тому же когда все произошло… — нахмурился Кристиан. На лбу пролегла складка и парень помрачнел. От прежней легкости не осталось и следа. Мы хотели делать вид, что между нами нет пропасти, но от этого она не могла бесследно исчезнуть.
— Когда она погибла? — тихо уточнила я, не в силах заставить себя остановить разговор, который повернул совсем в другую степь.
— Нет, когда они расстались, — поправил Кристиан. — Констер не скрывал, что ее бросил. Я спрашивал его сам.
— Потому что Констер привык быть этаким мачо, — отмахнулась я, начиная снова злиться на брата. — Α таких не бросают девушки…
Кристиан хотел что-то возразить, но потом замотал головой.
— Не хочу.
— Что не хочешь? — не поняла я.
— Не хочу говорить про них, — пояснил он. — Я не за этим бежал за тoбой через весь двор академии.
— А зачем ты за мной бежал?
— Потому что мне нравится стоять с тобой и разговаривать. Потому что я хочу пригласить тебя…
— Я светлая, — напомнила я. — Наши семьи не любят друг друга. И это очень мягко сказано.
— Это просто ужин и просто вечер. Или ты всегда делаешь только то, что от тебя ожидают? — с вызовом спросил он.
— Не всегда, но…
— Не доверяешь мне?
Я подумала и осторожно кивнула.
— Не доверяю. Странно было бы доверять пoсле всего, что между нами было.
— Я тоже не доверяю, к тому же ты при нашей первой встрече… — он опустил глаза. — Это было умно и больно.
— Я не знала, кто ты, — внезапно призналась я, раскрывая все карты, понимая, что обнажаю душу. Откидываю панцирь и становлюсь совершенно беззащитной перед ним.
