— В ее духе, — заметил Ричер. — Она не религиозна. — Он обратился к Харпер: — Ну что, идем в дом?
Они прошли по дорожке, поднялись к двери. Харпер позвонила, выждала секунд десять и позвонила еще раз. Тишина.
— Где же она? — удивилась Харпер.
Ричер поглядел на большой массивный замок, отступил к самому краю веранды и с разбегу врезал по нему каблуком. Доски чуть-чуть поддались.
Он снова врезал по двери — раз, другой, третий. Косяк треснул, кусок его отлетел вместе с дверью в прихожую.
— Наверх! — задыхаясь, крикнул Ричер.
Он взлетел по лестнице, Харпер — следом. Он ринулся в спальню. Постель застлана, подушки взбиты, на ночном столике — стакан с водой. Дверь в соседнюю комнату приоткрыта. Он пересек спальню и распахнул дверь. За ней оказалась ванная.
Ванна наполнена отвратительной зеленой водой.
Тело Симеки в воде.
И Джулия Ламар на краю ванны.
Джулия Ламар обернулась, вскочила на ноги. На ней были свитер, брюки и черные кожаные перчатки. Лицо ее побелело от страха и ненависти. Он схватил ее за грудки и со всего маху нанес сокрушительный удар в голову. Удар пришелся сбоку по челюсти, голова Ламар дернулась назад, и она повалилась, словно ее сбил грузовик. Ричер бросился к ванне. Из мерзкого раствора выступало изогнувшееся дугой голое застывшее тело Симеки. Глаза ее вылезли из орбит, голова была запрокинута, открытый рот искажен мучительной судорогой.
Она не шевелилась. И не дышала.
Он подсунул руку ей под шею, приподнял голову, а пальцы другой руки сунул ей в рот. Нащупал гортань, подцепил язык и вытянул из горла. Потом наклонился сделать ей искусственное дыхание, но тут она судорожно выдохнула ему в лицо, зашлась кашлем. Глубокие неровные вдохи перемежались выдохами. Он поддерживал ее голову. Она сипела, из горла у нее неслись натужные хрипы.
— Включи душ! — крикнул Ричер.
Харпер кинулась к кабине и пустила воду. Ричер подхватил Симеку под плечи и под колени, поднял, отступил от ванны и встал посреди комнаты, капая повсюду зеленой жижей.
— Нужно смыть с нее эту гадость.
— Передай ее мне, — тихо сказала Харпер.
Она подхватила Симеку под мышки и попятилась в душевую кабину. Вжавшись в угол, она поддерживала безвольное тело, как могла бы поддерживать пьяного. Под струями воды краска сделалась светло-зеленой, затем из-под нее начала проступать кожа. Две минуты, три, четыре. Харпер насквозь промокла, ее одежда была заляпана зеленью. Она начала уставать.
— Неси полотенца, — выдохнула она.
Полотенца висели прямо над неподвижно лежащей Ламар. Ричер снял два полотенца и, когда Харпер вывалилась из кабины, подхватил Симеку в развернутое полотенце. Укутал ее в плотную махровую ткань и перенес из ванной в спальню. Уложил на постель, склонился над ней и убрал у нее с лица мокрые волосы. Она по-прежнему дышала с хрипом. Глаза у нее были открыты, но смотрели бессмысленно.
Ричер взял ее за запястье и нащупал пульс.
— С ней все в порядке, — сказал он. — Пульс хороший.
— Надо бы отвезти ее в больницу, — предложила Харпер. — От такого немудрено и рехнуться.
— Здесь ей будет лучше, — возразил Ричер. — Она очнется и решительно ничего не вспомнит.
Харпер принесла халат.
— Ты не шутишь?
— Она была под гипнозом. Ламар их всех гипнотизировала. Лучший специалист во всем Бюро.
— Когда ты об этом догадался? — спросила Харпер.
— Наверняка? Только вчера вечером.
— Но как?
Ричер взял у Харпер халат и накрыл неподвижное тело Симеки. Она дышала глубоко, но уже медленнее и напоминала человека, погруженного в глубокий сон.
— Я снова и снова прокручивал все в голове, — ответил Ричер, — с самого начала, изо дня в день. Думал, думал, думал, чуть с ума не сошел. Я знал, что они ошибаются с мотивировкой. Все время знал, но не мог понять почему. Они же все прекрасные специалисты, верно? И так ошибались. Почему?
— К тому же ты знал, что на мотивировке настаивала Ламар. Поэтому ты заподозрил ее.
— Вот именно. После смерти Элисон я невольно подумал на Ламар, потому что тут была близкая связь, а ты сама говорила, что семейные связи всегда имеют значение. Тогда я задался вопросом — а вдруг все убийства совершила она? Вдруг ока маскирует личный мотив произвольным выбором трех первых жертв? Но я не мог понять как. И почему. Скажем, наследуемое имущество поделено справедливо. Оснований для зависти нет. Да и летать Ламар не может.
— Но…
— Но потом словно плотину прорвало. Слова Элисон. Я припомнил их много позже. Она сказала, что ее отец умирает, но «сестры не дадут друг дружку в обиду, верно?». Я решил, что она имела в виду духовную поддержку или что-то в этом роде. Но затем подумал: может, она совсем другое имела в виду? Например, что позаботится о благосостоянии Джулии? Что она знает: все завещано ей одной, а Джулии не достанется ни цента? Но Джулия мне говорила, что все разделено поровну, да и вообще она уже богата, потому что старик и при жизни ее не обидел. И я внезапно задался вопросом: а если она соврала? Если старик вовсе не был с ней щедрым и справедливым? Если она бедна? По виду на богачку она никак не тянет.
А потом я подумал: что, если все — одна сплошная ложь? И что она не летает — тоже вранье? И не просто вранье, но большая ложь, такая большая и самоочевидная, что никому и в голову не пришло проверить. Я ведь даже спросил тебя, как ей такое прощают, а ты ответила, что эту ее слабость все принимают в расчет. Мы приняли. Взяли на веру, как она и рассчитывала.
— Но ведь тут не обманешь: она или летает самолетами, или нет.
— Много лет назад летала, сама мне сказала, — возразил Ричер. — Потом полеты вроде как стали вызывать у нее отвращение, и она перестала летать. Никто из ее нынешних знакомых не видел ее в самолете, поэтому все ей поверили. Но при необходимости она способна сесть в самолет. Если она с этого что-то имеет. А в данном случае она имела немало. Все отходило к Элисон, а Ламар хотела забрать все себе.
— Что ж, меня она одурачила, — вздохнула Харпер. — Что правда, то правда.
— Она всех одурачила. Вот почему она начала с отдаленных мест. Чтобы все только и думали что о местоположении, пространстве, расстояниях. Чтобы ей самоустраниться из общей картины.
— Но она так переживала. Помнишь, она даже плакала?
Ричер отрицательно покачал головой:
— Она не переживала. Она боялась. То было самое опасное для нее время. Помнишь, она еще не захотела использовать часы для отдыха? Потому что знала — ей нужно быть на работе, чтобы быть в курсе любых неожиданностей при вскрытии. Когда же я начал выспрашивать о мотивах, она страшно напряглась, потому что я мог выйти на правильный ответ. Но я сказал, что речь идет о краже оружия, и она расплакалась. Не от переживаний — от облегчения.
— Она поддержала твою версию о краже оружия.
— Она взяла мою сторону, когда увидела, что меня повело не туда. Она вертелась как белка в колесе, да только плохо вертелась, потому что моя версия с самого начала была чушью. В ней зияла дыра с километр в диаметре.
— Какая дыра?
— Чтобы одиннадцать свидетельниц все жили одни — такого совпадения просто не могло быть. Я вроде как поставил опыт — хотел посмотреть, кто не станет меня поддерживать. Не поддержал один Поултон. Блейк вообще не вникал, он переживал из-за того, что переживала Ламар. Но Ламар поддержала меня на все сто. А потом отправилась домой, окруженная всеобщим сочувствием. Но отправилась-то она не домой. Отправилась она прямиком сюда и взялась за дело.
Харпер побледнела.
— Перед уходом она фактически призналась в том, что убила сестру. Чуть ли не открытым текстом. Помнишь? Она сказала, что сестра погибла из-за того, что мы впустую потратили время. Гниловатый юмор.
— Она сама насквозь гнилая. Из-за денег отчима убила четырех женщин. Да еще и удовольствие получала. К тому же какой топкий расчет. Начала, должно быть, еще два года назад. Ее отчим заболел примерно тогда же, когда сестра уволилась из армии. Тут она и начала все тщательно взвешивать и выстраивать. Список женщин из группы взаимной поддержки она получила непосредственно от сестры, выбрала по нему тех, кто явно жил один, и побывала у всех одиннадцати. Перед ней открывались все двери — она ведь агент ФБР. Ты только что так же прошла мимо копа, сунув ему под нос жетон. Возможно, она наплела им, что Бюро-де наконец решило прищучить военных. Усадила каждую и попросила разрешения загипнотизировать, чтобы извлечь из памяти какие-нибудь подробности по этому делу. Элисон для этой цели даже вызвала в Квонтико. Помнишь? Элисон говорила, что летала к Джулии в Квонтико, чтобы та под гипнозом проверила, не застряло ли у нее что-нибудь в подсознании. Ни о каком подсознании речь, понятно, не шла, просто Элисон получила указания на будущее — что ей делать. Остальные получили такие же указания. Лоррейн Стенли тогда еще служила в армии, ей было приказано украсть и спрятать краску. Остальным Ламар сказала, что в свое время им доставят коробку, которую следует сохранить. Всех предупредила, что еще посетит их, и велела все отрицать, если еще до того их начнут о чем-нибудь расспрашивать.
