У Касситской Вавилонии сложилась в современной литературе репутация второстепенной и слабой державы. Однако это плод впечатления от нескольких нехарактерных, хотя и ярких эпизодов касситской истории, известных по междуцарской переписке. В действительности внешняя политика касситов отличалась большим размахом. Около 1560 г. до н. э. касситский царь Агум II по прозвищу «Меч милости» добился от чужеземных стран возвращения величайших вавилонских святынь — статуй Мардука и Царпанит, которые вывезли к себе при разгроме Вавилона хетты. Это явилось подлинным триумфом новой династии: вывоз статуй из Вавилонии воспринимался как знак гнева бога-покровителя и разрыв связи с ним; теперь же получалось, что Агум смог добиться возвращения стране милости богов, утраченной недавно домом Хаммурапи. Похваляясь своим свершением, Агум заявляет в своей надписи, что едва он потребовал от «дальней страны Хани» (т. е. верхнемесопотамского хурритского Ханигальбата, куда к тому времени попали от хеттов статуи Мардука и Царпанит) вернуть святыни, как та немедленно исполнила требуемое. Кроме того, уже при Агуме Касситская Вавилония распространяла свою власть к востоку, на обширное пространство гор Загроса, включая так называемую «страну Кашшу» — совр. Лурестан, где обитала другая группа касситов.
Вскоре, в середине XV в. до н. э. Вавилония была окончательно (и навсегда) интегрирована территориально: последний царь Приморья Эагамиль отвлекся на войны с Эламом, и касситский правитель Каштилиаш III направил на Приморье своего брата Улам-Буриаша; тот победил и убил Эагамиля и принял титул «царя Приморья» в качестве фактического «вице-короля» своего брата на этой территории. Со смертью Улам-Буриаша земли Приморья были полностью слиты с Вавилонией; приморцы было восстали, но новый царь Вавилона Агум III (сын Каштилиаша и племянник Улам-Буриаша) разгромил их и разрушил храм Эа, бога-покровителя Приморья. В те же десятилетия касситы захватили долину Среднего Евфрата, отобрав ее у Ханигальбата-Митанни (Митанни в это время увязло в войнах с египетским фараоном Тутмосом III, и касситы этим воспользовались). Характерно, что после касситской аннексии Приморья его жители еще до конца II тысячелетия до н. э. рассматривались как особый субэтнос «приморцев», отличный от собственно вавилонян — «аккадцев», но уже никогда не пытались отделиться от Вавилонии. Таким образом, страна, которую в древности называли «Вавилонией», окончательно сформировалась как единое целое именно при касситах, и это хорошо понимали сами древние (ассирийцы и пятьсот лет спустя после падения касситской династии продолжали именовать Вавилонию ее официальным названием при касситах — «Кардуниаш»).
Кроме того, касситские цари владели «страной Кашшу» (территорией, непосредственно заселенной касситскими племенами в горах Южноцентрального Загроса), некоторыми областями Кутиума (страны кутиев) в Североцентральном Загросе и даже районом совр. Хамадана за Загросом, на Иранском плато (здесь ими была выстроена крепость, известная еще сотни лет спустя под названиями «Пристанище касситов» и «Крепость вавилонян»). В конце XV в. до н. э. касситский царь Караиндаш выступил, видимо, против Египта, воевавшего тогда с Митанни, вынудил этим египетского фараона Тутмоса IV пойти на мир с митаннийцами и явился одним из учредителей так называемой «Амарнской» международной системы (система постоянных мирных и дружественных дипломатических связей между царями Митанни, Египта и Вавилонии, действовавшая до середины XIV в. до н. э.). Начиная с правления Караиндаша, между Египтом и Вавилонией установились стабильные дружественные отношения, заключались и возобновлялись договоренности о «дружбе» и «братстве»; касситские цари выдавали своих дочерей за египетских фараонов и получали в ответ богатые золотые дары.
Около 1400 г. до н. э. вспыхнул ожесточенный конфликт между касситским царем Кадашман-Харбе и все еще обитавшими в Вавилонии аморейскими племенами — они подняли мятеж и разгромили ряд храмовых центров. Одновременно против царя восстал сам столичный Вавилон. Кадашман-Харбе подавил восстание, залив город кровью, а затем изгнал из Вавилонии на запад за Евфрат «многочисленных сутиев (амореев) от восхода до заката солнца и привел их воинскую силу к небытию». Больше того, преследуя отступающих амореев, Кадашман-Харбе пересек Сирийскую степь и подчинил вавилонской власти ее обширные пространства с центром в Тадморе, установив общую границу с египетскими владениями в Южной Сирии и Заиорданье. Оттесненные касситами через всю Сирийскую степь на ее крайний запад, к оазису Дамаска, сутии-амореи составили ядро древнееврейской этнической общности. А обширные земельные угодья, занимавшиеся ранее в Вавилонии скотоводами-амореями, теперь достались земледельцам и были частично вовлечены в куплю-продажу. Это послужило одним из источников экономического взлета и резкого роста внутренней торговли, которые, как явствует из обилия деловой документации, имели место в Вавилонии к середине XIV в. до н. э. В первой половине того же века вавилонским вассалом успел побывать (хотя и недолго) также Ашшур.
Куригальзу I (ок. 1380 гг. до н. э.) положил начало традиции, распространенной позднее среди великих владык Месопотамии: тяготясь необходимостью жить на территории автономного города Вавилона, не чуждавшегося волнений и бунтов, он выстроил себе новую, военно-служилую столицу — Дур-Куригальзу, где чувствовал себя полновластным хозяином. Вавилон остался священной столицей, располагавшей самоуправлением, а обычным местопребыванием вавилонских царей, средоточием царской администрации стал Дур-Куригальзу. На востоке Куригальзу громил эламитов, и однажды взял и разграбил их столицу Сузы. На западе он прочно владел положением в Сирийской степи и на рубежах Сирии и был так могуществен, что к нему чуть не отложился египетский Ханаан. В письме более позднего вавилонского царя Бурна-Буриаша II в Египет об этом сказано так: «При Куригальзу, моем пращуре, ханаанеи, стакнувшись меж собой, написали ему: “На границу Египта мы пойдем с мятежом, и с тобой заключим союз”. Мой пращур написал им следующее: “Не ищите союза со мной! Если вы поведете вражду с царем Египта, моим братом, и захотите присоединиться к кому-либо другому, не приду ли я и не разорю вас, ибо он в союзе со мной?” Мой пращур ради твоего отца их не послушал!»
Правда, его преемник Кадашман-Эллиль I (ок. 1370 г. до н. э.) обеспечил своей стране скверную славу среди современных ученых тем, что занял довольно жалкую позицию в переписке со своим египетским партнером фараоном Аменхотепом III.
Письма Кадашман-Эллиля в Египет полны унылых попреков по поводу недостаточного уважения, оказываемого ему египтянами, вперемешку с униженными просьбами, обращенными к ним же, прежде всего о подарках. Дошло до того, что вавилонянин попросил дочь фараона в жены, и, получив отказ на том основании, что «издревле дочь египетского царя не отдают замуж чужеземцам», не успокоился, а предложил новую мысль: прислать ему любую египтянку, которую он мог бы выдать за египетскую царевну перед своими подданными! «Есть же другие прекрасные женщины, — писал он. — Пришли любую прекрасную женщину по своему сердцу! Кто мне тогда скажет: “Она-де не дочь царя?”» Получив отказ и в этом, он вновь многословно жаловался: «Ты отказал просто для того, чтобы отказать. Почему брат мой и одной женщины не прислал? Может, и я, как ты, откажу тебе в жене? Нет! Вот мои дочери, я не откажу тебе ни в одной!» — правда, тут же выяснялось, что дочь он готов отдать только в том случае, если фараон срочно пришлет ему золота; если же он промедлит, то… «воистину, и 3 тысячи талантов золота я тогда не приму, а отошлю к тебе назад, и я не дам тебе в жены моей дочери!»
Однако уже его преемник Бурна-Буриаш II (ок. 1366–1340 гг. до н. э.) взял в обращении с фараонами совсем иной тон, твердо ограждая свое достоинство от какого-либо неравенства. Правда, ему не удалось вернуть контроль над Ашшуром, который до того признал ненадолго вавилонский сюзеренитет, но потом отложился и в качестве независимого государства отправил послов в Египет. Бурна-Буриаш с негодованием писал по этому поводу египетскому фараону: «Теперь, вот, ашшурцы — мои вассалы, разве я не сообщал тебе, чего они хотят? Почему они пришли в твою страну? Если ты любишь меня, пусть они не сделают никакого дела. Отправь их назад с пустыми руками!»
Фараон не исполнил этой просьбы. Тем не менее правление Бурна-Буриаша явилось апогеем касситского могущества. Воспользовавшись поражениями Митанни в борьбе с хеттами, он захватил зависевшую до того от Митанни Аррапху, важную область в бассейне Среднего Тигра; установил союз с хеттским Суппилулиумасом, за которого выдал дочь, ставшую великой царицей Хатти; позднее он примирился с Ашшуром, чей царь Ашшуру-баллит выдал за него замуж свою дочь; и, наконец, с относительным успехом отразил первое нашествие арамейско-ахламейских племен — новой волны семитских кочевников, пришедшей на этот раз из Северо-Восточной Аравии и обрушившейся на Средний Евфрат. Сирийская степь при этом оказалась все же занята ахламеями и потеряна для вавилонян. В течение следующих трех столетий ахламеи Сирийской степи являлись постоянной угрозой для караванов, двигавшихся вдоль Евфрата. Арамеи же обосновались в Южной Сирии (арамеи и ахламеи были близкородственными ветвями одной кочевой этнолингвистической общности, которую древние называли то в целом «арамейской», то в целом «ахламейской»; современная наука называет язык этой общности и ее саму «арамейскими» в широком смысле этого слова).
