Другой. Демьян.
Снова накрывает.
Трусь, царапая самые чувствительные точки. Воображаю его эрекцию и сжимаю плечи. А потом представляю вторжение. Оргазм ударяет в низ живота смертельным жаром, прошивает снова, снова и снова. Сильный, обескураживающий и незабываемый, как прыжок со скалы в океан. Я зажмуриваюсь и позволяю себе стонать и дрожать в темноте этого клуба.
Рука Демьяна продолжает двигаться быстрее и быстрее, а затем замирает и прижимается ко мне, да так сильно, что боль чувствую. И двигаюсь сама, ласкаясь об нее.
Открываю глаза и прихожу в себя. Это была фантазия. Я его не оседлала и, конечно же, не двигалась сверху. В жизни бы на такое не решилась. Но оргазм случился в реальности.
В самой, мать ее, настоящей реальности. Я испытала такое яркое удовольствие, что сейчас пальцы покалывает и сердце безумно колотится. Кислорода всего клуба мало — задыхаюсь.
Полулежу в его объятиях на мягком диване. Демьян Баженов довел меня до пика своей рукой. Шок. Шок. Шок. Кожу покалывает теперь уже везде. Господи. Мы ведь не были настолько пьяными!
Поднимаю взгляд. Баженов отрывается от моей промежности и упирает свою порочную руку рядом.
Наши глаза встречаются, я думаю. В темноте плохо видно, кто куда смотрит. Но мы, судя по всему, друг на друга пялимся. И жадно дышим.
На следующем вдохе Демьян стремительно наклоняется и тянется к моим губам. Я взрываюсь от дикого, безумного счастья. Взрываюсь снова и снова в его руках. Эмоций столько, что сладко горю заживу. Полностью готова к происходящему. Вся моя прошлая жизнь именно сейчас воспринимается как подготовка.
Он останавливается в нескольких сантиметрах. Заминка действует ледяным душем. Демьян легонько касается моих губ в дружеском сухом чмоке. Улыбается и садится ровнее.
Внутри что-то умирает.
Осознаю очевидную вещь: я не нужна ему как девушка. Не нужна совсем.
И трахать он меня, разумеется, ни за что не будет. Просто не стоит того, потому что… от меня ему нужна дружба. И нужна, по ходу, сильно. Как он там сказал? У нас схожие когнитивные возможности. Девушку в кровать Баженов найдет другую. Намного сексуальнее, чем я.
Боль обескураживающая. Но я так сильно привыкла к боли за последнее время, в том числе физической, что спокойно пропускаю ее через себя. Она ранит, но почему-то не мучает, ведь все, что происходит, — предельно честно. Так всегда было, с самого детства. Мы не играли в пару, не влюблялись, не учились целоваться друг на друге. Потому что я Демьяна никогда не интересовала.
Накатывает обида, и раздирает желание встать и уйти немедленно. Позорно сбежать.
Следом прошибает ужас, что я могу потерять его. Навсегда лишиться по-настоящему важного человека, своего самого лучшего друга. Из-за чего? Из-за оргазма? Паника. Нет-нет-нет. Ни за что на свете. Он будет моим хотя бы в этом статусе. Так было с детства и будет всегда.
Силой воли саму себя привожу в чувства и мягко улыбаюсь. Раскрываю объятия, и Демьян тут же обнимает, прижимает к себе, как тряпичную куклу, и я отчаянно обнимаю его в ответ.
— Спасибо, — говорю на ухо, чуть снисходительно.
Кивает. Я сжимаю его изо всех своих сил, потому что все еще ощущаю удовольствие, и хочется как-то… продлить? Хотя бы чуточку побыть с ним близко, как в безумной сладкой фантазии.
— Спасибо! — повторяю. — Я была как натянутая струна, мне хотелось.
Он кивает снова. Слышу его низкий голос:
— Я видел. Обращайся.
Боль от того, что никогда с ним ничего не будет, отдается эхом из подросткового возраста, когда у него девок было море, красивых, ладных, а я всегда была другом. Но зато где они все? А я тут. Навсегда рядом.
— Только после следующего развода! — свожу все в шутку.
Демьян громко смеется:
— Договорились. Но, если что, имей в виду.
— Не могу пообещать того же.
— Да знаю, — нарочито вздыхает он. — От тебя минета не дождешься.
— А что, ты бы хотел? Серьезно?
— Пиздец как бы хотел напихать тебе, Кристина Осина. Между твоих пухлых губ.
Опять накрывает! Я хохочу, ощущая колоссальное облегчение: простая пошлая фраза как-то запросто восстанавливает мою самооценку. Мы резко развернулись на сто восемьдесят и играем в игру, что это я не даю ему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Друзей не трахают, Баженов. Даже в рот.
— Да в курсе. — Он допивает свой напиток и откидывается на спинку дивана.
Отголоски оргазма тают, а сердце по-прежнему колотится. Все быстрее и быстрее. «Давай попробуем вместе?» — слова, которые я в жизни не произнесу. Умереть проще. Дружбу разрушить легко, после этого мы просто останемся друг без друга.
Некоторое время сидим, отдыхаем. Я пытаюсь рассмотреть, есть ли у Баженова хотя бы стояк, но под столом не очень видно. Кажется, нету. Тем не менее домой не хочется. Хорошо сидеть рядом с ним и проживать свою фантазию снова и снова.
День сегодня и правда сложный: встреча с бывшим мужем, сбор вещей, фотосессия, клуб, танцы и… оргазм с другим мужчиной. А я, наверное, не до конца восстановилась после травмы, поэтому силы оставляют, начинает клонить в сон.
Погруженная в себя, жду такси на улице, полностью расслабившись и доверившись Баженову. Мы остановились в одной гостинице, только в разных номерах. Он руководит доставкой на базу.
Выходя из такси, ловлю себя на том, что что-то не так. Мозг туго работает, я смертельно хочу спать и не зацикливаюсь. Демьян провожает до номера и идет к себе.
Через полчаса после душа падаю на подушку, кутаюсь в одеяло и закрываю глаза. И только в этот момент понимаю, что не так-то было: запах никотина.
Баженов стрельнул сигарету и курил, пока мы ждали такси. Сломался на второй неделе. А я его даже не подколола.
Глава 22
«Что у нас на ужин?»
В эсэмэске Баженов обходится без приветствия, впрочем, для нас это нормально: переписываемся мы часто и на любые темы. С той ночи в клубе прошло две недели, мы оба много работали и виделись всего пару раз за завтраком, и то бегом-бегом.
А сегодня у меня день рождения.
«У нас столик в том рестике, который ты посоветовал. На девять. Закажешь все, что душеньке угодно».
До девяти, правда, уйма времени, а я жутко соскучилась. Перспектива увидеть Демьяна даже на несколько часов раньше волнует. Быстро подхожу к холодильнику, изучаю содержимое, пишу:
«Если приедешь раньше — сделаю кальмара».
«Это поза?»
Обалдеваю.
«Не рака, а кальмара!»
Пишет. Стирает. Эй! Наконец, приходит:
«Не одно и то же?)»
Смеюсь. Я капец как по нему скучала. Просто капец.
«Мечтай».
«Вино-то прихватить?»
«У меня есть».
«Это у нее всегда есть, в отличие от борща».
«Ты хочешь наесться в мой др борщом?»
«Или раком».
«Кальмаром!»
Прыскаю и громко хохочу.
За перепиской время летит незаметно, и через каких-то полчаса в дверь звонят. Сердце сладко щемит, я спешу открывать и улыбаюсь до ушей, когда вижу моего Баженова. Я безумно рада, что он вырвался из своего айти-плена и приехал, и едва удерживаюсь, дабы не выпалить что-то вроде: «А вот и главный подарочек!» Еще и так красиво упакован — черная рубашка, брюки, это пальто его, которое на высокой фигуре смотрится дико стильно.
Но это будет немного слишком после затмения, что нашло на нас в клубе. Мы хоть и не обсуждали инцидент, думаю, оба поняли, что перешли грань, и теперь стараемся компенсировать неловкость юмором.
Демьян мне снится, и сны эти заканчиваются столь сильным возбуждением, что я просыпаюсь в ночи с колотящимся сердцем и потом долго не могу заснуть.
Обнимаю его за шею и звонко чмокаю в щеку. Самое страшное — потерять его. Насовсем. Поэтому сны свои задвину подальше. По сути, это ведь просто фантазии, которые не имеют ничего общего с реальностью. Непростой период в жизни, развод, стресс, а Баженов так вкусно пахнет. Пройдет.
— Где мой подарок? — Отхожу на несколько шагов и разочарованно развожу руками.
