— Я все сделаю, обещаю, — унимая дрожь в ногах, ответила я, — Как Адель?
— Все хорошо…
Евгений выхватил телефон из моих руки и грубо взяв меня под локоть, потянул к машине.
— Мне больно! — вырываясь кричала я.
— Закрой свой ротик.
Запихнув меня в машину, Мудринский сел за руль и вжав педаль газа в пол, выехал прочь из кладбища.
— Ты чудовище, — прорычала я.
— Советую держать язык за зубами.
Машина остановилась около Загса.
— Выходи.
— Нет…у меня нет с собой паспорта, — оттягивая момент неизбежного, сказала я. Хотя зачем? Кто меня спасёт в этот раз? Никто.
— Твой паспорт у меня, идем.
Силой меня вывели из машины. Мудринский потянул меня по лестнице вверх, игнорируя других людей он прошёл в зал.
— Нам ускоренную версию, — сказал мужчина и развернулся ко мне.
— Конечно.
Началось бракосочетание, я глубоко дышала, только бы не потерять сознание.
— Готовы взять в мужья Евгения?
Мудринский убил меня взглядом.
— Да, — тихо, словно неживая, ответила я.
— Объявляю вас мужем и женой.
После того как нам вернули все документы, Евгений не цацкаясь, затащил меня в машину и повез к себе домой.
— Я поняла…ты всю жизнь питаешь ненависть к Сергею, но при этом у тебя есть чувства к его женщинам. Что в этот раз? Почему не убил меня как Аделину?
— Аделина ещё та штучка, крутила мужчинами как могла, да только стала идеальной когда вышла замуж за Сергея, в целом и Сергей стал другим. Меня очень зацепила эта женщина, но уходить от Собельникова она не хотела, когда я все таки присвоил её себе, Сергей взбесился и попытался вернуть, тогда я решил убить Аделину, Собельников мучился, а потом нашёл отраду в тебе, ты зацепила меня ещё сильнее, было проще убить его, нежели тебя. А теперь заткнись.
Стоило нам подъехать к особняку, как меня схватили за руки и привети в какую-то комнату, бросив меня словно вещь, мужчины закрыли дверь.
— Это нечестно! — ударяя по деревянной поверхности, кричала я.
— Будешь кричать кляп вставим.
Упав около двери, я громко заплакала.
Весь следующий день меня не выпускали из комнаты, мне жутко хотелось пить и есть, а ещё больше в туалет, но все мои всхлипы о помощи заканчивались тем, что им не позволено. И вот когда терпеть совсем не осталось сил, я стала бить руками в дверь.
— Вообще озверела!? Где твои манеры!? — заходя в спальню, спросил Мудринский.
— А твои!? Пусти меня в туалет и дай мне сходить в душ, — топнув ногой, прикрикнула я.
— У тебя на все есть 10 минут, — показывая на дверь рукой, протянул он, и посмотрел на свои часы, — время пошло.
Я сорвалась с места и забежала в ванную, скинув с себя одежду, я включила воду и стала под холодные струи воды. Боль заполнила мой рассудок, я старалась привести себя в чувства, но ничего не выходило.
— Ты принёс мне столько счастья и столько боли, Сергей Собельников…
Когда я вышла из душа, заметила пакет с чистыми вещами, благородно взяв их, я переоделась и вышла в коридор. Довольно хмыкнув, Евгения толкнул меня в спальню и снова закрыл дверь на ключ.
Все последующие две недели, меня морили голодом, выпускали только в душ и туалет.
Подойдя к окну, я взглянула на небо.
— Что если звезда потухает навсегда?
Я была на грани, чтобы не сойти с ума. Я невероятно соскучилась за Аделиной, а меня к ней вообще не пускали.
Дверь в комнату хлопнула, я резко обернулась.
— Когда я увижу дочь!? — сразу же накидываясь на мужчину, грозно спросила я.
— Когда перестанешь хамить, — подходя ближе ко мне, ответил он.
Я стала отступать назад, упираясь в холодное стекло, я выставила руки вперёд.
— Сегодня тебе никто не поможет…пора исполнять супружеский долг..
— Нет…не трогай меня, не смей! — отталкивая мужчину от себя, кричала я.
— Молчать! — закрыв мне рот ладонью, Евгений схватил меня за волосы на затылке и оттянул к кровати, виски сдавило от накатившей боли, я не теряла надежды вырваться. Впрочем нет смысла, бежать мне некуда.
Моих сил не осталось, я раскинула руки в разные стороны, закрывая глаза. Каждое прикосновение Евгения вызвало у меня отвращение, слезы текли по моим щекам, только вот кому они были нужны. Грубые быстрые движения вызывали шквал боли. Я так устала кричать, что сейчас просто лежала подавляя внутренний крик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так будет всегда, — проскольнуло у меня в голове.
Когда Мудринский закончил, он натянул на себя брюки и вышел из комнаты.
Как только дверь закрылась я выбежала в душ, стараясь смыть с себя всю эту грязь, я терла мочалкой тело до покраснения, мне было невероятно больно, но я не останавливалась, дрожь в руках не уходила. Выйдя из душа я легла на пол. Снова слезы, которые я уже не останавливала.
— Меня больше нет. Меня убили, уничтожили, сломали…
Через пару дней меня наконец-то выпустили из комнаты и провели к Аделине.
— Моя маленькая девочка…моя крошка, — крепко обнимая дочь, облегчённо шептала я, — Моя самая любимая…я обещаю сделать все для твоего счастья и твоей свободы, обещаю.
— Алиса, — Алла слегка приобняла меня за плечи, кардиган слетел вниз, оголяя плечи и руки, которые были усыпаны синяками, — брал против воли, — отшатываясь от меня, Алла прикрыла рот ладонью.
— Неважно…я придумаю план, вы сможете сбежать, пообещайте позаботиться об Адели.
— Даже не думай, мы не бросим тебя.
— Пообещайте. Я только вам могу доверять, в моей жизни больше ни осталось никого. Прошу, — умоляя просила я.
— Обещаю. Бедная моя девочка. Прости меня за моего сына, он сломал тебе всю жизнь, — крепко обнимая меня, шептала Алла, а по ее щекам катились слезы.
— Не говорите глупостей, я люблю Сергея…это самое главное, со всем остальным мы справимся.
Через время, меня впервые за это время покормили. Когда Евгений ступил на порог моей спальни, я укуталась в плед и шарахнулась в самый дальний угол комнаты.
— Скоро привезут платье, собирайся, сегодня важный вечер.
— Не буду. Это твой вечер сам на него и иди.
— Прибавила себе работы, — замахнувшись мужчина дал мне хорошую пощечину, я схватилась рукой за покрасневшую кожу, — теперь ещё и синяки замазывать. Больше не перечь мне.
Покинув спальню, он снова закрыл её на ключ.
— Ненавижу.
Через пару часов я активно замазывала синяки. За это время я придумала план.
— Молодец, уже готова, — сорвав кулон с моей шеи, Мудринский застегнул ожерелье из жемчуга и довольно хмыкнул.
— Верни! Это слишком важно, — кричала я.
— Это безвкусица.
— Этот кулон подарил мне Влад, — стараясь выхватить вещь из рук мужчины, взвыла я.
— Этот бестолковый, тем более не стоит носить такие вещи, — открыв окно, Евгений выбросил кулон в заросли.
— Ах…ты…
— Идем, — схватив меня за руку, Мудринский потянул меня к выходу.
— Дай мне заглянуть к дочери, прошу.
— Иди, у тебя две минуты.
Залетев в спальню, я подбежала к Алле.
— Сейчас будет много людей, охрана внизу только спереди, у вас есть шанс уйти через задний ход, вот карточка, пароль дата рождения Сергея, прошу уедьте куда-нибудь подальше.
— Это все очень рисково.
— Все хорошо будет. Прошу найдите способ потом связаться со мной. Я должна знать, что с вами все хорошо.
— Алиса, береги себя.
— Я вырвусь из его лап, обещаю.
Выйдя в коридор, я последовала за Евгением.
Весь вечер он водил меня за собой, а я старалась улыбаться сквозь боль. Судя по тому что все тихо, Алла смогла уйти.
Поздно ночью, Мудринский влетел в мою комнату и схватил меня за руку, до ужасной боли.
— Они сбежали. Твоя идея, да!? — встряхивая меня, да так что аж в голове все переворачивалось, зверски кричал он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О чем ты!? — делая вид, что ничего не знаю, спрашивала я.
— Все ты знаешь. Дура, ты же понимаешь, что за это будешь расплачиваться своей головой, ведь они мне по сути и не нужны.
— Да лучше я чем они. Сколько можно!? Тебе всего мало. У тебя в этой жизни было все, нет ты рушишь жизни других. Чего тебе ещё нужно?! Ты убил Сергея, забрал мою дочь, что тебе ещё нужно? — срывая голосовые связки до хрипоты кричала я, — Откуда в тебе столько ненависти к нему!?
