Из уст Уэса прозвучало почти непристойно. Я успела смутиться и покраснеть, прежде чем сообразила, что говорит он о револьвере. А затем еще раз смутиться, потому что не знала, как объяснить ствол в дамской сумке. Есть ли вообще адекватные причины брать оружие на свидание, если не собираешься пристрелить кавалера? Я точно становлюсь параноиком… Мы повернули с освещенной части в сторону Мэдисон роуд, дальше – только мост через пролив, соединяющий Сорэйн с южной частью соседнего штата.
– Надеюсь, ты поехала со мной за город не для того, чтобы закопать, – Уэс озорно подмигнул, озвучив мои недавние мысли вслух.
– У меня нет с собой лопаты, – в тон повторила его слова, улыбаясь. – Но ты будь начеку.
Одна из причин, по которой мне с детства нравились плохие парни – умение непринужденно разрядить обстановку. С ними всегда так. Вот идешь ты с портфелем учебников по пути к школе, но встречаешь знакомого. Через пять минут стремительно перемахиваешь через забор, чтобы директор не увидел, как вы вдвоем курите за углом, и не рассказал отцу-полицейскому. Сердце колотится от адреналина, а он шутит вдогонку, что ты слишком медлительна и нужно сбросить балласт – выкинуть портфель к чертям. Да, Уэс совершенно точно мой тип.
Тем временем мы проехали длинный подвесной мост и сразу за ним свернули с асфальтированной дороги. Автомобиль запрыгал по ухабам и кочкам, а мое сердце сжалось при мысли о том, что блестящие хромированные детали забрызгает грязью. Да, нежные чувства во мне пробуждались отнюдь не от вида новых платьев или кухонного миксера. Мы ехали через пролесок, свет круглых фар разрывал темноту и выхватывал отдельные детали.
– Куда мы едем? – не выдержала после очередного подскока.
– Увидишь. Еще пару минут, – мне послышалось в его голосе какое-то мальчишеское предвкушение. – Я уже упоминал, что люблю опасных женщин?
– Агрессивных, – поправила я.
– Иногда это одно и то же.
– Говоришь со знанием дела, – отметила я и получила многозначительную улыбку.
– Так ты не расскажешь, зачем пистолет на свидании, агрессивная женщина? – Уэс спросил спокойно и чуть недоуменно, словно у меня в сумке не ствол, а рождественский леденец.
Большинство парней, когда узнавали, что я коп, принимали это за неудачную шутку и начинали подтрунивать. Женщин в полиции не так много, и в основном они заняты на «безопасных» должностях – секретарши, архивариусы, иногда маги-консультанты. Но мои способности уравнителя, в сочетании с отцовской репутацией, открыли дорогу в полицейскую академию, а оттуда – в отдел по борьбе с организованной преступностью. И теперь, стоит только сверкнуть значком, все прошеные и непрошеные ухажеры разлетаются, как мотыльки от мухобойки. Всем подавай смазливых телефонисток, посещающих собрания женского клуба и выписывающих журнал «Дом и сад».
Я оценивающе посмотрела на Уэса, разглядывая его красивый профиль в отсвете фар. Даже интересно, что он на это скажет.
– Я – коп, – коротко сообщила, готовясь наблюдать реакцию.
Он мельком посмотрел на меня. Проблеск удивления во взгляде, интереса, азарта… и еще кое-что, от чего я сочла за лучшее отвести глаза и уставиться в окно. Слишком ярко вспыхнули в голове воспоминания о нашем знакомстве в баре у Тоби.
– Ну, Катарина, ты полна сюрпризов, – медленно проговорил Уэс, и от восхищения в его голосе мне сделалось легко-легко.
Дорога вывела нас на небольшую расчищенную площадку, уютно окруженную деревьями так, что в темноте не сразу найдешь выезд. Впереди виднелся обрыв и открывался головокружительный вид на мост и сияющий город. На секунду у меня перехватило дыхание, когда Уэс остановил авто у самого края, не доезжая каких-то пару дюймов до черной пропасти. Под нами слышался шум залива, плескались волны, разбиваясь о камни, а на противоположном берегу Сорэйн рассыпался мириадами огней. Как странно, я жила здесь всю жизнь, но никогда не видела свой город таким прекрасным! И манящим.
– Ты не была здесь? – спросил Уэс, глядя на мое ошарашенное лицо.
– Разве что внизу, у самого берега. В проливе по весне поплавки всплывают, – пробормотала я и сообразила, что ляпнула, когда мой спутник прыснул со смеху. Нет, моя работа – это диагноз на всю жизнь. Даже в такую романтичную минуту вспомнить об утопленниках – верх идиотизма. Поздравляю, Катарина.
– Ладно, ты ловишь плохих парней, я понял, – все еще посмеиваясь, сказал Уэс. Он приоткрыл дверь авто и закурил сигару, пустив клубы ароматного дыма. Теперь в салоне авто пахло кожей и терпким орехом, а мой мозг отчаянно сигнализировал другим частям тела держать себя в руках. Уэс со вкусом затянулся и передал мне, слегка касаясь пальцев. Его голос прозвучал низко и хрипло в густой ночной тишине. – В следующий раз вместо револьвера возьми наручники. Уверен, они нам пригодятся.
Я кашлянула, даже в глазах заслезилось. Благо крепость сигары отвлекла меня от того, что сказал Уэс. Он ходил по тонкому краю. И удивительное дело – говорил так, что за обыденными фразами скрывался двойственный смысл, иногда неуловимо ускользающий, а иногда заставлявший розоветь мои щеки. В такие моменты я радовалась, что в темноте не видно, а еще – что Уэс не читает мысли. Вот уж тогда бы точно сгорела со стыда! Как он улыбался – хитровато, с прищуром, как небрежно опирался рукой на руль. Господи, даже то, как раскуривал свою толстую сигару, будоражило меня. Я наблюдала за ним искоса, украдкой, и впервые за много лет смущалась как школьница, когда он ловил мой взгляд. А Уэс только усмехался лукаво уголками губ, давая понять, что заметил – и понял.
Я вспоминала близость нашего знакомства и все время ждала, что он начнет целовать меня. Ну, как обычно бывает, когда мужчина считает женщину доступной. Но Уэс только держал мою руку в своей, рассказывал о детстве, частной школе и богатом отчиме, давшем первую работу. Его зеленые глаза смотрели с затаенным обещанием, показывая без слов, что будет делать со мной, если… Черт побери, это «если» засело в голове отравленной иглой, заставляя думать только о его губах, запахе кожи автомобильного салона, огнях большого города перед нами. В тот первый вечер в баре, тогда я ведь сама предложила… И сейчас, может, Уэс решил проверить, попрошу ли снова о том же. И видела по взгляду: уверен – попрошу.
Мне одновременно нравилось и не нравилось то, что происходило между нами. Я разрывалась от противоположных желаний: узнать о нем как можно больше, слушать, шутить и смеяться вместе или закрыть ему рот поцелуем и продолжить то, что начали в переулке за баром. Состояние, похожее на опьянение. Мне было легко, беззаботно и хорошо, и такого я не чувствовала вот уже несколько месяцев, с тех пор, как убили брата. Разве это правильно? Нужно искать способ прищучить клан смерти, а я сижу в машине на краю обрыва с обаятельным, но, что греха таить, малознакомым мужчиной, и как ненормальная смеюсь его шуткам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
