Ночь я провел в здании контроля (Мойка, д. 72). 27 февраля утром я хотел пройти к своему брату С. Д. Протопопову, на Калашниковскую набережную, д. № 30. Улицы были полны народом, слышалась стрельба из ружей и пулеметов, изредка пушечные выстрелы. Во многих местах города горели полицейские участки. Проезжали открытые автомобили, украшенные красными флагами, с солдатами, которые кланялись толпе, приветствовавшей их криками «ура». Прохожие снимали шапки. Проезжали и бронированные автомобили. Я не хотел быть узнанным. Встретил В. Н. Шаховского, который шел, подняв воротник шубы: он, очевидно, тоже опасался. Итти было трудно. Дойдя до Ямской улицы, д. № 12, я зашел к портному Ивану Федоровичу Павлову, где оставался до вечера. От него я узнал, что полиция, переодетая в солдатскую форму, занимает крыши и верхние этажи домов, стреляя в толпу из ружей и пулеметов, что жандармы, защищавшие Николаевский вокзал, установили на его башне пулеметы и перебили много народу, что отряд городовых занял гостиницу «Астория», где осажден восставшими войсками, раздраженными оказываемым им сопротивлением. Прочитав в газете, что члены правительства сложили свои полномочия, что революционеры их разыскивают и отвозят в Государственную Думу, я решил добровольно направиться туда. Около 11 час. вечера я пришел в Таврический дворец, где и был арестован. Перед арестом я передал А. Ф. Керенскому ключ от рабочего письменного стола в кабинете министра внутренних дел и сказал, что в столе заперты ключи от несгораемого шкафа, в котором лежат военный шифр и 50.000 рублей.

А. Протопопов.

XVII.

Господину Председателю Чрезвычайной Следственной Комиссии.

[Исчезновение Распутина. Рассказ городового об Юсупове и Пуришкевиче. Розыски Распутина. Головина. Обнаружение убийства и перевозка трупа в мертвецкую часовню при богадельне. Доклад в Царском Селе об убийстве Распутина. (6 сентября.)]

18 декабря 1916 г. около 8 ч. утра А. П. Балк сообщил мне по телефону, что Распутин исчез. Заявили ему об этом домашние Распутина. По показаниям дворника и городового, около часу ночи военный автомобиль остановился у дома № 62 по Гороховой улице. В автомобиле было двое господ и шоффер. Один из приехавших остался в автомобиле, другой вошел в дом. Через короткое время с ним вышел Распутин; оба сели в автомобиль и втроем уехали по направлению к адмиралтейству. Опрошенная горничная Распутина сказала, что уже раза три видела приехавшего ночью за Распутиным господина. Распутин сам отворил ему дверь, сказав: «А, маленький! входи, здравствуй!». По описанию горничной, наружность приезжавшего подходила к графу Ф. Ф. Сумарокову-Эльстону кн. Юсупову. Около 6 ч. утра местный пристав доложил А. П. Балку следующее: городовой, стоявший у Поцелуева моста, в ночь на 18 декабря, узнал от дворника Юсуповского дворца о намерении князя устроить ночью кутеж. К 12 час. ночи окна дворца осветились; к садику дворца стали подъезжать автомобили с гостями; вскоре приехал вел. кн. Дмитрий Павлович. В 4 часа утра начался разъезд гостей; в это время в садике раздался выстрел. Городовой направился узнать, что это значит и кто стрелял. Дорогой встретил отъезжающий автомобиль с вел. кн. Дмитрием Павловичем. Подойдя к садику, увидел кн. Юсупова, стоявшего на малом подъезде: он разговаривал со своим камердинером; заметил городового и приказал позвать его к себе. Камердинер провел городового через главный подъезд в кабинет князя Юсупова, там было двое господ; оба были пьяные; один лежал на диване, другой — князь Юсупов, смеясь, говорил по телефону вел. кн. Дмитрию Павловичу: «Так это ты стрелял и убил собаку, ничего». Второй господин встал с дивана и спросил городового: «Знаешь ли ты меня и любишь ли царя?». «Царя люблю, вас же, извините не знаю», — ответил городовой. «Я — Пуришкевич. Слышал? Знай, что Распутин убит, его больше нет, но никому не говори». Кн. Юсупов угостил городового вином и отпустил его. А. П. Балк, сообщив мне все вышеизложенное, сказал, что о случившимся он известил судебного следователя и прокурора судебной палаты, который уже посетил вел. кн. Дмитрия Павловича и кн. Юсупова, но следствия не возбудил. Я не был особенно испуган исчезновением Распутина и не сразу поверил его убийству, думал, что после ночного кутежа он пьяный остался у цыган на островах, или у своих знакомых. По телефону от А. А. Вырубовой знал, что царица допускает мысль о его насильственной смерти, относится к этому довольно спокойно, хотя плачет и требует от меня отыскать его живого или мертвого. Я справился у М. Е. Головиной, которая сказала мне, а раньше А. П. Балку, что сведений о Распутине не имеет, сообщил о случившемся П. А. Бадмаеву и пригласил к себе П. Г. Курлова, А. Т. Васильева, генералов Глобачева и Попова. Я передал им требование царицы, напомнил им, какое значение имеет для меня его исполнить, и выразил надежду, что они пожелают мне помочь. По общему решению, искать Распутина было поручено ген. Попову. Он распорядился осмотреть садик у дворца кн. Юсупова, где произведен был выстрел. Прибывшие жандармы застали дворников, собирающихся убирать садик, остановили работу и нашли в нем убитую выстрелом в пасть собаку и кровь на снегу у малого подъезда. Кровь, по исследовании, оказалась человеческая. Агенты полиции тщательно осмотрели на островах те рестораны, трактиры, цыганские квартиры, где бывал Распутин, спрашивали о нем: в эту ночь его никто не видел. Поиски на островах все-таки продолжались; думали, что Распутин прячется. Секретарь Распутина Симонович[*], в сопровождении неизвестного мне архимандрита или владыки, приехал ко мне на короткое время. Они утверждали, что Распутин убит в доме кн. Юсупова, перебивали друг друга при разговоре, были взволнованы и, повидимому, правды не знали, а лишь сообщали догадки; я отметил себе только их уверенность в смерти Распутина, нового же от них не узнал. К вечеру П. А. Бадмаев мне сообщил что М. Е. Головина ему призналась в своем горе. Она знала еще накануне о намерении Распутина кутить и ужинать у кн. Юсупова. Его же Распутин звал «маленький», она все это скрыла от А. П. Балка и меня, потому что была неравнодушна к кн. Ф. Юсупову и боялась обвинения его в убийстве «отца», которого тоже любила и почитала. Бывшие у меня в этот день кн. Тарханова и сестра Воскобойникова не верили, что Распутина нет в живых. А. Т. Васильев мне сообщил, что член Государственной Думы В. М. Пуришкевич послал в Москву члену Думы В. А. Маклакову телеграмму: «Все кончено». Поздно вечером ген. Попов мне сказал, что агентами найдена кровь на перилах и на одном из устоев моста, между Петровским и Крестовским островами; кругом устоя льда не было; была полынья, и на краю ее нашли галошу, которую домашние Распутина признали за принадлежащую ему. Сомнений больше не было: Распутин был убит и утоплен. Надлежало достать его труп. Положение дела я сообщил А. А. Вырубовой; от нее узнал о желании царицы схоронить Распутина в Царском Селе; то же сказала мне и сестра Н. И. Воскобойникова. Через день ожидали царя из ставки. До его приезда я решился задержать в Петрограде желавших уехать — одного из сыновей вел. кн. Александра Михайловича (кажется, Никиту Александровича) и кн. Юсупова. Ген. Попов доложил им о моем распоряжении, когда они уже вошли в вагон, они немедленно подчинились (я знал, что царица сочувствует моему решению). Достать труп Распутина из воды зимою было трудно. Безуспешно работали баграми и пускали водолазов. Наконец, обнаружили труп, который отчасти всплыл, и баграми вытащили его на лед. А. Т. Васильев дал мне с этих работ фотографии, а также снимки с трупа. Когда труп был поднят на мост, прибыли министр юстиции А. А. Макаров и прокурор судебной палаты Завадский. Для судебного вскрытия они хотели труп Распутина отправить в клинику Виллие на Выборгскую сторону. Ген. Попов мне это сообщил по телефону, спрашивая указаний. Я просил позвать к телефону прокурора судебной палаты и сказал, что перевозка трупа Распутина через город, в людную его часть, может вызвать беспорядки и во всяком случае скопление народа и нежелательные толки; поэтому я предложил отправить труп, моим распоряжением, в Николаевскую богадельню морского ведомства (название нехорошо помню; богадельня находится по Царскосельскому шоссе, верстах в семи от Петрограда). После телефонных переговоров между прокурором судебной палаты, министром юстиции и мною и личных объяснений, в совете министров, моего товарища В. А. Бальца с А. А. Макаровым, последний изъявил свое согласие на мое предложение, и труп, в крытом санитарном автомобиле, кружным, через острова, путем, был доставлен в мертвецкую часовню при богадельне. По моему приказанию, у часовни был поставлен пост жандармов при офицере. Без особого разрешения пускать кого-либо в часовню было воспрещено. Несмотря на мое запрещение, к телу своего отца были допущены дети Распутина и сестра милосердия Акилина. Я был этим недоволен: думал, что, благодаря этому посещению, местонахождение трупа перестанет быть секретом. Оттаивание трупа продолжалось около суток, мертвецкая была холодная, ее скоро не могли натопить, затем, в присутствии судебных властей, было произведено вскрытие. Кажется, смерть произошла от трех огнестрельных ран в шею и спину, я раньше предполагал, что раненого Распутина бросили в воду живым, кровь на перилах моста навела меня на эту мысль. Я сказал А. Т. Васильеву приобрести хороший гроб, сестра Акилина, по поручению царицы, обмыла, одела в чистое белье и приготовила Распутина к погребению; чтобы ехать в часовню я дал ей казенный автомобиль. Из ставки царь приехал 19 декабря; на следующий день я отправился в Царское Село с очередным докладом. О смерти Распутина предполагалось рассказать устно, у меня также была заготовлена справка о произведенном в день его исчезновения полицейском дознании. Сначала я прошел к царице, она была печальна, но спокойна, выражала надежду, что молитвы мученически погибшего Григория Ефимовича спасут их семью от опасности переживаемого тяжелого времени, вспомнила, как ободрял царя и ее Распутин в 1905 году, решила хоронить его в Царском Селе. Я выразил царице сочувствие ее горю, сказал о своем распоряжении заказать хороший гроб и обещал доставку покойного в Царское Село, по возможности, облечь тайною. Я опасался покушения на А. А. Вырубову, находил опасным и положение царицы, сказал об этом и просил поберечь Вырубову и себя (А. А. Вырубова поселилась вскоре в Александровском дворце, ее пригласил царь). Царица сообщила мне о намерении царя сослать вел. кн. Дмитрия Павловича в русский отряд, действовавший в Персии под командой ген. Баратова; она была недовольна, находила необходимым предать суду участников убийства, жаловалась на членов царской семьи, отговаривавших царя поступить построже, и на дурное, с их стороны, к ней отношение. Я понимал ее чувства, но советовал не настаивать на предании суду виновных, в их числе были члены Государственной Думы В. М. Пуришкевич и В. А. Маклаков, а, может быть, еще и другие. Я знал, как относится к убийству Распутина общество и печать, и решился противоречить царице. Она меня будто послушалась, но просила склонить царя скорее принять решение и выслать вел. кн. Дмитрия Павловича. Я обещал это сделать и предложил применить ту же меру к кн. Юсупову. Царица согласилась на его высылку, но только не в Киевскую губернию, где находилось главное имение Юсуповых, это было, по ее мнению, слишком близко от Киева и проживающей там вдовствующей царицы Марии Федоровны, около которой «собираются все недовольные члены семьи». Царица указала на Курскую губ., где у Юсуповых было еще имение и сказала, что туда к молодому князю: «гости ездить не будут». От царицы я прошел к царю. Он интересовался впечатлением, какое произвело на общество убийство Распутина, и настроением, которое создалось; к смерти его относился спокойно. Я передал царю справку о дознании, произведенном в день исчезновения Распутина, и сведения департамента полиции по интересующим царя вопросам; сказал, что присутствие в оппозиции великих князей и членов его семьи создает большую опасность монархическому началу, и напомнил ему царя Александра III, воле которого его семья была послушна; указал, что убийство Распутина, вероятно, есть начало террористических актов, и надо заботиться о безопасности царицы. Царь сознавался в распущенности великих князей; видимо, хотел взять их в руки и делал исключение для вел. кн. Михаила Александровича и Павла Александровича, в преданность и послушание которых верил. Он спросил меня, что я думаю о его намерении сослать вел. кн. Дмитрия Павловича в отряд ген. Баратова. Я ответил, что это мысль очень правильна;[*] это не жестокое наказание, и климат Персии будет полезен слабогрудому великому князю, предложил сослать в Курское имение кн. Юсупова и спросил царя, одобряет ли он мое распоряжение о невыезде кн. Юсупова и вел. кн. Никиты Александровича из Петрограда? Царь одобрил мое распоряжение и согласился на высылку кн. Юсупова в Курскую губернию. Он поручил мне озаботиться перевозкою гроба с убитым Распутиным в Царское Село и о подробностях уговориться с ген. В. Н. Воейковым. После своего доклада у царя я снова был у царицы и вкратце передал ей полученные распоряжения. Царица была недовольна тем, что мне еще не поручено произвести высылку вел. кн. Дмитрия Павловича и кн. Юсупова, винила царя в нерешительности. Она сказала мне о настойчивом желании вел. кн. Александра Михайловича быть у нее; она уже раз отказала; он вновь прислал письмо, прося его принять. Царица боялась грубой выходки со стороны вел. кн. Александра Михайловича. Я посоветовал царице его принять, но во время свидания иметь около себя своих детей — это заставит вел. кн. Александра Михайловича быть сдержанным. Царица пожала плечами, не зная, на что решиться. В это время пришел царь. Царица встала, пошла к нему навстречу и дважды, повышая голос, спросила: «Что же ты сделаешь с Дмитрием и Юсуповым?». Царь невнятно что-то ответил и сконфуженно посмотрел на меня. Я подошел к нему и сказал: «Дозвольте, государь, распорядиться, как вы решили». Он ответил: «Да, пожалуйста, поезжайте к Максимовичу; пусть он вызовет вел. кн. Дмитрия Павловича и объявит ему. С ним поедет полковник граф Кутайсов, о Юсупове прошу вас распорядиться». Я простился с царем и царицею и поехал к В. Н. Воейкову; он был недоволен решением хоронить Распутина в Царском Селе, находил это неосторожным, сетовал на меня, почему я не отговорил царицу, бранил Распутина и сказал, что со времени своего назначения дворцовым комендантом, перестал с ним видеться. Я согласился, что Распутина следовало бы хоронить в Тобольске, а не в Царском Селе, но посоветовал Воейкову самому убедить в этом царицу. Просил его позволения прислать к нему ген. Попова, которому поручу перевозку гроба с Распутиным, за получением указаний.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 159

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Падение царского режима. Том 4 - Павел Щёголев бесплатно.

Похожие на Падение царского режима. Том 4 - Павел Щёголев книги

Любовный быт пушкинской эпохи В 2-х томах. Т. 1. - Павел Щёголев - Прочая документальная литература
Воспоминания - Елеазар елетинский - Прочая документальная литература
За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть» - Александр Дюков - Прочая документальная литература
Люди долга и отваги. Книга первая - Борис Елисов - Прочая документальная литература
Битва за Ленинград. Неизвестная оборона - Вячеслав Мосунов - Прочая документальная литература
Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов - Уильям Куликан - Прочая документальная литература
Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии - Томас Моррис - Прочая документальная литература
Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Александр Колпакиди - Прочая документальная литература
«Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны - Борис Колоницкий - Прочая документальная литература
Романовы. Последние дни Великой династии - Владимир Хрусталев - Прочая документальная литература

Оставить комментарий