Время, в которое мне пришлось состоять в должности товарища министра, было переходное. Война затянулась, надежды на скорое и победоносное окончание ее несколько затуманились, патриотический порыв поостыл, частые наборы влекли за собою некоторое раздражение в народных кругах; расстройство транспорта и падение рубля сказались, в связи с причинами политико-экономического свойства, на недостатках в крупных центрах в предметах первой необходимости, кое-где начались бабьи голодные бунты, пораженческое движение в рабочей среде увеличилось, недовольство мероприятиями правительства усилило оппозиционное настроение общественных широких кругов, антидинастическое движение начало просачиваться в народные массы даже в таких местах, где и нельзя было ранее его предполагать, как, например, в области Войска Донского и пр. В виду этого осуществление программы сводилось к стремлению усилить, с одной стороны, наблюдение за революционными организациями, не внося излишнего раздражения постоянными и массовыми арестами, зорко и неустанно следить за общественным движением, стараясь, по возможности, излишним стеснением свободы их деятельности не раздражать общественных кругов, наладить, по возможности, отношения с прессою, а с другой — усилить и широко распространять в массах патриотические издания, обрисовывающие царственные труды на войне государя и наследника и августейшие заботы государыни Александры Федоровны, как по уходу за ранеными, так, главным образом, по верховному совету в сфере обеспечения участи и дальнейшей судьбы жертв долга и их семей, а также по созданному ею, по докладу А. Н. Хвостова, комитету по заботам о наших военнопленных заграницею, где товарищем был кн. Голицын, впоследствии председатель совета; распространять среди рабочих издания о роли рабочей массы по снабжению боевыми припасами нашей армии, внести порядок в вопросе о заботах о беженцах, стремиться помочь беднейшему населению в получении в крупных центрах, главным образом, в столицах, предметов первой необходимости; усилить надзор за немецким засилием и переходом немецкой земли в руки русских подданных (отражение речи А. Н. Хвостова в Гос. Думе по этому вопросу), не стесняясь излишними формальностями получения учащейся молодежью свидетельств о благонадежности и т. п.
Переходя в отдельности к вышеуказанным вопросам, я дам краткую характеристику того, что и как было сделано в порядке исполнения программы.
О беженцах. Я не буду говорить о том тяжелом впечатлении, которое на всю жизнь запечатлевалось у каждого, кто, как я лично во время своих объездов по комитету великой княгини Марии Павловны, видел эту поистине потрясающую хаотическую картину того, как и в каком виде бессистемно отправлялись, путешествовали и страдали в конечных пунктах эти несчастные. Комитет вел. княжны Татьяны Николаевны только что народился и потому не мог так широко откликнуться на помощь нуждам многоразличных беженцев, как это сделал впоследствии. Министерство внутренних дел даже не имело плана расселения беженцев и направление их зависело зачастую от мелкого исполнительного полицейского чиновника. В виду этого немедленно были вызваны губернаторы занятых неприятелем губерний в министерство, где, по соглашению со ставкою, был выработан срочно план расселения, перевозки, питательных и вещевых пунктов, урегулировано точными правилами взаимоотношение главноуполномоченных кн. Урусова и Зубчанинова с губернаторами, в районы коих направлялись беженцы, в распоряжение главноуполномоченных, на правах особо уполномоченных, назначены были губернаторы свободных губерний с прикомандированием к ним из тех же губерний исполнительных чиновников, испрошены были срочно особые кредиты на нужды беженцев и тех организаций, кои по национальностям взяли на себя осуществление этих забот, и пр. В числе этих последних организаций было организовано в этот период времени, при полном содействии министерства, по мысли руководителей правой группы, главным образом члена гос. совета А. А. Римского-Корсакова, всероссийское общество попечения о беженцах православного вероисповедания с широким привлечением к трудам этой организации православного беженского духовенства. На организационные расходы было выдано, из сумм департамента, 1.500 р., так как в эту пору особых кредитов по смете министерства не было. В совет этого общества вошли: Замысловский, Марков 2, В. П. Соколов, Кульчицкий, А. И. Лыкошин, Судейкин, архиепископ Литовский[*], ген. Бородкин (член гос. совета), он же и товарищ председателя, а председателем был А. А. Римский-Корсаков и от правительства я, так как я был членом и в комитете Татьяны Николаевны. Членом этого общества я остался и впоследствии. Помимо задач, поставленных в уставе этого общества, имелось в виду также и влияние этого общества через свои исполнительные органы и на местную жизнь путем установления связи с местными организациями, а также учитывалась в будущем и возможность участия в выборной кампании в Гос. Думу. Председателем совещания, при министерстве образованного, был министр, но А. Н. Хвостов передоверил эту обязанность товарищу министра Плеве, который по делам о беженцах ездил неоднократно в ставку. Вследствие того, что заведующий делами граф Тышкевич не удовлетворял требованиям Плеве, он А. Н. Хвостовым, по докладу Плеве, был заменен управляющим земским отделом Неверовым, приглашенным на эту должность, по уходе Литвинова в сенат, А. Н. Хвостовым, по моей рекомендации, так как я его знал по совместной службе еще в Киеве.
Продовольственный вопрос. В виду той остроты, которую этот вопрос начал получать в это время, для руководительства сельско-хозяйственной продовольственной частью в министерстве был, по моей же рекомендации, приглашен ушедший от этой работы при Н. А. Маклакове, под давлением последнего, член статистического комитета д. с. с. Ковалевский, работавший в это время на фронте по снабжению от Красного Креста. Ковалевский провел при С. Н. Гербеле и впоследствии несколько кампаний по голодовкам и был главным сотрудником С. Н. Гербеля. Затем было испрошено высочайшее повеление, предоставлявшее губернаторам, в районе их губерний, право наблюдения за движением продовольственных грузов, а в узловые пункты в распоряжение начальников жандармских железнодорожных управлений были командированы образованные мною при департаменте полиции из чинов сыскных эвакуированных отделений летучие отряды (по образцу французских бригад) для обнаружения злоупотреблений железнодорожн. агентов. Эта мера, на первых порах, дала возможность в южном районе открыть крупные злоупотребления по перевозке каменного угля и привлечь к судебной ответственности около 100 высших и низших железнодорожных агентов. При назначении своем министром путей сообщения А. Ф. Трепов настоял на изменении этого порядка, взяв это дело в свои руки и назначив приглашенного им из судебного ведомства Савича главным инспектором по наблюдению за железнодорожными злоупотреблениями с особыми полномочиями по расследованию и преданию суду, но, вместе с тем, учредил также тайных инспекторов с целью борьбы с этими злоупотреблениями. При том же А. Ф. Трепове контроль губернатора тоже был уничтожен, но право воздействия на дороги за губернаторами было оставлено, как за помощниками принца Ольденбургского по санитарной части, что помогало губернаторам в вопросе о санитарном благополучии транспортов беженцев.
Вообще А. Ф. Трепов был противником А. Н. Хвостова; мне же он оказывал большую поддержку в деле внеочередной доставки грузов первой необходимости для учрежденных в Петрограде лавок в рабочих районах путем субсидий вызванному мною к жизни обществу для борьбы с дороговизной. Учреждением этого общества на средства правительства я не преследовал каких-либо тайных целей пропаганды среди рабочих, а только исключительно имел в виду дать возможность семьям рабочих получать за умеренную цену продукты первой необходимости. Хотя главным деятелем по этому обществу и был чиновник департамента Г. И. Кушнырь-Кушнарев, член совета Михаила архангела (назначенный в департамент мною по просьбе Пуришкевича, когда я был директором), но как ему, так и продавцам и заведующим лавками и складами было вменено в особую обязанность не вступать ни в какие разговоры с покупателями-рабочими на темы политического характера. Насколько мне известно, несмотря на открытые письма, посланные в каждом районе в завод с указанием, что лавка открывается при поддержке правительства с целью прийти им на помощь в деле приобретения продуктов, рабочие с-д. направления все-таки в первое время, под влиянием заметки «Речи», сотрудника которой Л. М. Клячко я пригласил на открытие первой лавки в Путиловском районе, говорившей, что участие Степановой дает повод сомневаться в чистых побуждениях общества, несколько подозрительно отнеслись к этой инициативе, но затем охотно даже помогали продавцам и в установлении очереди и в определении нормы душевого отпуска товара. Таких лавок было открыто по окраинам с фабричным населением несколько; в некоторых районах впоследствии были открываемы и хлебопекарни.
