— Увы, к нам его арест не имеет никакого отношения.
— Точно? — с сомнением посмотрела на него Флавия. Вопрос слегка рассердил Жанэ.
— Ну разумеется. Мы так редко кого-то арестовываем, что я всегда об этом знаю. Тем более если бы это был Бессон. Ну как, у тебя еще остались вопросы?
— Да, относительно человека со шрамом.
Жанэ опять покачал головой.
— Понятия не имею, кто он. Если тебе не жаль потратить день, можешь посмотреть фотографии преступников…
— Нет, кто бы он ни был, он не похож на обычного вора.
— Возможно. Ты думаешь, это он — убийца?
— Во всяком случае, его кандидатура первой приходит на ум. Но изловить его будет непросто — уж очень он ловок и хитер.
— Почему ты так думаешь?
— Его осведомленность поражает. Например, он знал, что Аргайл поедет на вокзал. В Риме он узнал, где живет Мюллер, нашел Эллмана и Аргайла. Договорился о встрече с Аргайлом, но так и не появился. Почему? Возможно, он узнал о засаде. Непонятно, откуда он черпает все эти сведения,
— Тут я даже предполагать ничего не могу. Что-нибудь еще?
— Гартунг. Жюль Гартунг.
— Ну, это старая история.
— Я знаю, но Жюль Гартунг — отец Мюллера.
— Это вопрос не моей компетенции. То есть я слышал кое-что… кажется, он был военным преступником, верно?
— Да, кажется, так.
— Я тогда был совсем молодой. К тому же приехал с Востока; в Париж впервые попал в конце пятидесятых. Боюсь, тут мне нечего тебе рассказать.
— Он был евреем. Может быть, существует какой-нибудь архив, где сохранились документы о депортации? Или какая-нибудь другая организация, где велись записи?
— Попробуй наведаться в еврейский центр в Мараисе. У них там горы документов военного периода. Я могу позвонить им, предупредить о твоем приходе. Или, если хочешь, отправлю туда кого-нибудь из своих ребят. Но я все же советую тебе вернуться домой. Зачем ты будешь тратить время на то, что могут сделать мои ребята?
— Нет, в архив я поеду сама. Возможно, это ничего не даст, но кто знает?
Она попрощалась, сказав, что вечером позвонит и расскажет о результатах. Жанэ пообещал собрать к этому времени нужную ей информацию.
«Странно, что он так настойчиво выпроваживал меня в Рим», — подумала Флавия, оказавшись на улице.
ГЛАВА 12
— Ну и где ты пропадала весь день? — спросил Джонатан.
Когда он вернулся в гостиницу от Бессона, Флавии не было. Оставив на столе записку, что у Бессона ничего выяснить не удалось, он ушел. Пришла Флавия и снова ушла. Они встретились только после семи, и Флавия первым делом расспросила Аргайла о результатах встреч с Жантильи и Бессоном.
— А как дела у тебя? — сказал Джонатан, закончив рассказ.
— Я встретилась с Жанэ, а потом прошвырнулась по магазинам.
У нее было на редкость хорошее настроение.
— Что ты сделала?!
— Прошвырнулась по магазинам: я уже полгода хожу в одном и том же. Еще зашла в парикмахерскую. Так что, я думаю, наши достижения примерно одинаковы. Секундочку.
Вернее было бы сказать: «Подожди минут пятнадцать», потому что именно столько она пробыла в ванной комнате. Даже Аргайл, не сильно разбиравшийся в подобных вещах, был поражен ее перевоплощением.
— Боже милостивый!
— И это все, что ты можешь сказать? — спросила она, поворачиваясь перед ним и любуясь своим отражением в зеркале.
— Ты такая красивая.
— Я не просто красивая, молодой человек. Я великолепная. Бесподобная. Сногсшибательная. Вот, попала на распродажу и не смогла удержаться.
Она полюбовалась собой еще немного.
— Сто лет не носила короткое, черное и обтягивающее. А зря — нельзя лишать мир такого удовольствия. Как тебе туфли?
— Очень симпатичные.
— Тебе нужно научиться говорить комплименты, — сухо бросила она, продолжая вертеться перед зеркалом. — Я не так часто надеваю что-то красивое, но когда надеваю, мне хотелось бы слышать что-нибудь более оригинальное. В следующий раз попробуй сказать: «Изумительно». Или «Чудесно». В общем, что-нибудь в этом духе.
— Хорошо. А какая связь между твоими приобретениями и тем, что я не смог разговорить Бессона?
— Такая, что мне нужно было встретиться с ним самой. Я хотела спросить его насчет ареста: был он арестован или нет? Кстати, предупреждаю: сегодня вечером я хочу выйти в свет.
— Без меня?
— Разумеется, без тебя. Я не хочу, чтобы ты напрягал свою ногу.
Аргайл надулся.
— Это что: так важно?
— Может быть, и нет, но у нас оборвалась еще одна нить. Никто не звонил Эллману из Парижа: я только что говорила с Жанэ. Теперь он хочет связаться со швейцарцами и попросить их тоже поработать в этом направлении. Но пока Бессон остается нашей единственной зацепкой.
— Надеюсь, ты будешь осторожна? Хочешь, я незаметно пойду за тобой?
— Ты не умеешь ходить незаметно. Если Бессон увидит тебя, все будет безнадежно испорчено. Не волнуйся, со мной ничего не случится. Да, пожалуй, мне нужно почаще покупать себе красивые вещи, — сказала она задумчиво, надев новое пальто и в который раз убедившись, что выглядит замечательно.
Она затворила за собой дверь, оставив его в одиночестве и тревожных мыслях.
* * *
Когда Флавия вернулась в гостиницу, ее радужное настроение успело напрочь испариться. Она вошла в номер, включила свет и рухнула на табуретку у окна.
Джонатан после долгого, унылого и тревожного вечера крепко спал. Ему казалось, что он проспал всего десять минут, но, взглянув на часы, он ахнул:
— Боже милостивый! Уже час ночи.
— Знаю.
Аргайл молча смотрел на ее взлохмаченные, волосы, измятое платье и грязные босые ноги. Несмотря на потрепанный вид, чувствовалось, что Флавия полна сил и энергии.
— Что с тобой произошло? У тебя такой вид, словно тебя волоком тащили по земле.
— Ты почти угадал. И главное, я сама виновата. Черт побери!
Он сел, встряхнулся и посмотрел на нее внимательнее.
— Ты выглядишь ужасно. Я пойду пущу тебе воду.
Флавия кивнула. Аргайл поплелся в ванную, а Флавия подскочила к маленькому холодильнику в поисках чего-нибудь подкрепляющего.
— Я целый день на одной минералке, — пожаловалась она. — Боялась утратить ясность мысли.
Когда вода в ванной набралась, Флавия упала в нее, издав протяжный стон облегчения, а Джонатан пристроился на унитазе, приготовившись слушать отчет о приключениях своей неугомонной подруги.
— Начиналось все как в сказке, — приступила к рассказу Флавия. — Я приехала к дому Бессона, выяснила, что он дома, и стала ждать. Около девяти он вышел из подъезда, один, и направился в ближайший ресторан. Я даже не ожидала, что мне представится такая блестящая возможность, и, конечно, последовала за ним. В ресторане я дала на лапу официанту, и он усадил меня за соседний столик.
Оказавшись в непосредственной близости от объекта, я начала бросать на него знойные взгляды, потягивая свой аперитив. Через десять минут я продолжала делать то же самое за его столиком.
Он не только выразил готовность оплатить мой счет, но и старался быть приятным собеседником, — назидательно сказала Флавия. — Я в жизни своей не слышала столько комплиментов за один вечер.
Джонатан сдавленно хмыкнул.
— Тебе тоже не мешало бы иногда говорить их, — посмотрела на него Флавия. — Это производит необыкновенно приятное впечатление.
Он снова хмыкнул.
— Между прочим, я пытался, — напомнил он. — И в ответ услышал предупреждение, что могу облиться супом.
— Я, со своей стороны, — продолжила Флавия, — отрабатывала его деньги на полную катушку. Я смеялась, кокетничала. Он рассказывал мне интересные истории, связанные с торговлей картинами, и я в ответ смеялась, охала и ахала во всех нужных местах. Я даже притрагивалась рукой к его рукаву, когда он рассказывал особенно забавный анекдот. Я сказала, как, должно быть, замечательно, каждый день соприкасаться с искусством, и бросила на него манящий взгляд.
Джонатан почувствовал себя неуютно. Он скрестил руки на груди и продолжал слушать.
— Я льстила ему напропалую. Я делала вид, что мне безумно нравятся его истории, и, наверное, при этом выглядела идиоткой. Но он заглотил наживку. Просто удивительно, до чего доверчивы мужчины. Правда, ты — исключение, я уверена: тебя так легко не охмуришь.
— Надеюсь, что нет, — уронил Аргайл, скрестив для симметрии и ноги.
— Мне удалось выяснить, что «Сократ» действительно побывал у него в руках.
— Ну, это не большое достижение. Мы и так это знали.
— Терпение. Самый трогательный момент наступил после ужина, когда он пригласил меня к себе домой. Перед моим мысленным взором встала жуткая картина, как я защищаю на его диване свою честь. Но, как ты правильно заметил, никакой важной информации я к тому моменту не получила. Я предложила ему пойти потанцевать в какой-нибудь клуб. Не могу сказать, чтобы мне очень уж хотелось танцевать, но служебный долг превыше всего. Он согласился и отвел меня в клуб.
