Она выпрямилась и повернула голову, глядя на него через плечо.
– Если вы хотите заняться этим вместо меня, я уступлю вам место, мистер Тиллмэн, – сказала она ледяным тоном, старательно подчеркивая слово «вы».
– Лотти, – сказал он с улыбкой, – я просто хочу, чтобы ты на меня не сердилась.
– Вы были грубы с мистером Бушем, – твердо заявила она, вновь повернувшись к стиральной доске и принимаясь за следующую вещь.
– Вовсе нет, – сказал он, заложив пальцы за подтяжки. – Мне показалось, что тебе нужно время, чтобы еще раз все обдумать… без постороннего давления. Подумай спокойно, без всякой спешки.
– Я уже обдумала все один раз, – напомнила она, выжав рубашку Томаса и бросив ее в ведро для полоскания.
Джон поднял брови. Легким шагом он обошел ее и прислонился к кладке колодца напротив, чтобы видеть лицо девушки во время разговора.
– Ты уверена, что сможешь, не раздражаясь во всем зависеть от него и уже никогда – от себя, Лотти? – угрюмо спросил он.
Она быстро взглянула на него, и на какое-то мгновение ее противодействие погасло – плечи ссутулились, в глазах промелькнул испуг, когда она вдруг осознала, что в действительности находится в очень затруднительном положении. Она, не таясь, вздохнула, и Джон испытал благоговейный трепет при виде той силы воли, которую она проявляла.
– Мы все пользуемся тем, что имеем, не так ли, Джон? – спросила она, смягчаясь под его сочувственным взглядом.
– Сдается мне, что ты берешь на себя слишком много, Лотти, – мягко сказал он. – По-моему, самое время кому-нибудь присмотреть за тобой.
– Мисс Эгги всегда говорила, что мы все ответственны за наше собственное везение, – отрывисто произнесла Лотти. – Я не могу зависеть от того, что даст мне другой человек.
– Вероятно, ты права. Но мы, по крайней мере, можем предоставить тебе жилье и позаботиться о тебе, – напомнил Джон.
Рот Лотти слегка скривился, когда она ловкими руками выжимала следующую рубашку.
– Спасибо за предложение, – сказала она. Ее губы разжались – на грани улыбки, когда она вспомнила о детях, которые так скрашивали ее существование последние две недели.
Со вздохом она провела тыльной стороной ладони по лбу, отирая пот и оставляя над бровями хлопья мыльной пены. И посмотрела на Джона таким растроганным взглядом, что он понял: ее обида прошла.
– Я ценю твою дружбу, Джон, – наконец сказала она. – Я не должна была так расстраиваться сегодня.
– У тебя были все основания, – возразил он. – Весьма трудно принимать ухажера в присутствии Сисси. В следующий раз, когда он решит прийти, я возьму Сисси с собой, мы уйдем.
Лотти опустила глаза и посмотрела на свое платье. Весь подол испачкан, облит водой.
– Едва ли я произвела на него хорошее впечатление, – сказала она расстроено.
– Ну не знаю, – ответил он, оглядывая смущенную девушку.
Джон подумал, что она так ранима в своем стареньком платье. Оно висело на ней мешком, но облегало груди, подчеркивая их полноту, затем, начиная от бедер, свободно спадало до самой земли. Черные грязные ботинки выглядывали из-под забрызганной юбки, и он вспомнил о покупках, сделанных им сегодня в городе.
– Томас, – позвал он мальчика, сидевшего на ступеньках крыльца.
Мальчик тут же подбежал к дяде.
– Да, сэр, – сказал он с широкой улыбкой.
Джон положил руку на худенькое плечико, и улыбка Томаса стала еще шире, на щеках появились ямочки.
– Сынок, ты не принесешь мне свертки, которые я привез из города?
Мальчик с готовностью побежал к сараю.
– Но, Джон, нам не нужна пока еда, – сказала Лотти быстро, вопросительно взглянув на него. – Я достаточно закупила всего в прошлый раз, месяц проживем.
– Я не покупал еду, Лотти, – беззаботно сказал он, – ну разве что немного лакричных леденцов детям.
Томас вернулся, сжимая в руках два пакета и небольшой пакетик с леденцами.
– Пахнет, как лакрица, дядя Джон, – сказал он, в радостном предвкушении помахивая пакетиком с лакомством.
– Интересно, с чего бы это? – поддразнил Джон, принимаясь за свертки, заботливо упакованные Женевьевой. – Вы с Сисси можете не ждать обеда, Томас. Возьмите по одной штучке прямо сейчас.
– Да, сэр, – коротко ответил мальчик и направился к Сисси – удобно расположившись на крыльце, она наблюдала за взрослыми.
Джон расправил плечи и предложил Лотти руку.
– Лотти, могу я пригласить тебя в дом на несколько минут? – вежливо попросил он.
– Хорошо, только я сначала прополощу белье, – сказала она, залила отстиранные вещи чистой водой и стала отполаскивать их.
Ее руки проворно мелькали, и Джон неотрывно наблюдал за их работой. Смотрел, как она встряхивала белье, чтобы расправить складки перед тем, как повесить сушиться. Ловко и быстро она развесила все белье, и теперь оно весело покачивалось на ветру.
– Я ополосну это позже, – сказала Лотти, указывая на ведра и корыта. Он взял ее под руку, и они направились к дому. Входя в дверь, Джон на мгновение закрыл глаза, опьяненный ароматом свежеиспеченного хлеба.
За месяцы, пока в этом доме не было женских рук, хозяйство пришло в запустение. Да, хозяйки здесь явно недоставало. Даже дети, как он понял, нуждались в уходе.
Нет, Джеймс, конечно, заботился о них, стирал им одежду, купал и тщательно мыл их по вечерам в субботу перед воскресными посещениями церкви. Обычные ритуалы соблюдались, но не хватало повседневного ухода, грустно думал Джон. Не было материнской заботы… горячей пищи… не было запаха свежеиспеченного хлеба, румяных горячих булочек с манящим запахом ванили.
– Джон? – позвала Лотти, привлекая его внимание, и он быстро подошел к ней, взволнованный своими размышлениями.
Он повернулся к ней с робкой улыбкой. Его лицо озарилось почти что счастьем, когда он ощутил тепло, идущее от печи.
– Я должен поблагодарить тебя, Лотти, – хрипло проговорил он, так, будто был переполнен непонятными эмоциями, и Лотти вопросительно посмотрела на него, пытаясь понять по выражению лица, что он хотел этим сказать.
То, что она увидела, не дало ей ключа к разгадке. Голубые глаза в упор смотрели на нее, их веселое поддразнивающее выражение сменилось пронизывающим взглядом, который сбивал ее с толку. На его чувственных губах играла улыбка, прятавшая мысли, которые он не желал выдавать. Но голос звучал тепло, и Лотти успокоилась.
– Я просто испекла хлеб, Джон, – сказала она, поднимая плечи, и махнула рукой в сторону булочек, которые остывали на столе.
– Да, – сказал он, кивая, – а еще постирала… приготовила завтрак… помогла Сисси с курами, ну и еще помогла Томасу подоить корову.
Он загибал пальцы, перечисляя по пунктам проделанную Лотти за сегодняшний день работу; называя каждый пункт, он пытался поймать ее взгляд.
