— Господин десница распорядился: на закате тело жреца Грига предадут огню.
Ведьма моргнула и, наконец, посмотрев гостю в глаза, тихо сказала:
— Спасибо, Ратиур.
Он что-то хотел добавить, но махнул рукой и вышел.
Там, где внутри нее шевелилось что-то теплое по отношению к Григу, не было боли. Только пустота. Ужасная ледяная пустота.
***
Люди вокруг сегодня были оживленнее, чем обычно. Весь замок пришел в движение.
— Что происходит? — немного встревоженно поинтересовалась ведьма у служанки, которая принесла ей завтрак.
— Как, госпожа не знает? — выпучила глаза та. — Сегодня казнят тех мерзавцев, что поймали в лесу. На центральной площади города. Давно пора! Сколько душ невинных сгубили, демоны проклятущие!
Нет, Исхе никто ничего не говорил, а она уже несколько дней никуда не выходила. От Веренира вестей тоже не было. Что ж, эти люди много раз искушали судьбу, казнь — вполне закономерный исход.
Сегодня она пройдется по столице и узнает, не нужна ли кому-то наемная работница. Не то, чтобы ей было так приятно поглазеть на казнь, но это хорошая возможность послушать, о чем говорят местные жители и что их заботит. Пора искать себе новый дом.
***
На центральной площади, казалось, собрался целый город. Возможно, так и было. Значительная часть жителей уж точно не хотела пропустить такое развлечение, как казнь негодяев, терроризировавших всю округу. Люди были довольны известием о разгроме банды Лихого. Многие благодарили за это князя и его десницу. Протискиваясь сквозь толпу, Исха с удивлением обнаружила, что люди любят Веренира. Это было странно, потому что и слуги, и стража явно его боялись. А сегодня в глазах вольмирцев он был героем. Да только Исха на собственном опыте знала, насколько переменчиво отношение толпы к своим любимчикам. Если сегодня тебя носят на руках, это вовсе не значит, что завтра тебя не повесят.
Кстати, о приговоренных к казни. Их было шестеро. На помосте установили столько же виселиц. Преступников уже привели к месту последнего вздоха. К каждому был приставлен страж. Здесь же на помосте стоял Веренир. Он был весь в черном: шелковая рубаха, узкие суконные штаны, заправленные в кожаные сапоги до середины икр, на плечах — плащ. Хотя погода все еще радовала сухостью и теплом, однако осенние порывы ветра нет-нет да и напоминали о том, что холода уже на пороге.
Исха подобралась почти к самому помосту. Шестеро грязных мужчин в каких-то лохмотьях сейчас не вызывали ничего, кроме жалости. Видно было, что за эти дни им пришлось очень несладко. Обычно приговоренных к смерти не наказывали дополнительно. Но эти, видно, слишком давно сидели у всех в печенках, потому сейчас вид имели крайне непривлекательный.
Рядом с десницей стоял великий князь. И хотя Исха никогда его не видела, сомневаться в том, что это был именно Тройтан, не приходилось. Он тоже был в черном, однако сверху облачился в пурпурную мантию, расшитую серебряными нитями. На голове у него покоился серебряный обруч. Правитель заканчивал читать приговор. В этот момент толпа была тиха, и его властный, хорошо поставленный голос разносился далеко за пределы площади.
Внезапно ведьма споткнулась взглядом об одного из обреченных. Он смотрел прямо на нее. На лице его медленно расползалась однобокая ухмылка. Один глаз полностью закрывал черный кровоподтек, когда-то белая рубаха была изодрана почти в клочья, а сквозь прорехи виднелись ссадины и синяки.
Князь замолчал. Толпа взорвалась восторженными криками и улюлюканьем. В преступников полетело несколько комьев грязи. Но даже резкий шум не смог оторвать взгляд женщины от приговоренного к петле. Князь поднял руку. Народ снова стал затихать. Выждав еще несколько мгновений торжественной тишины, Тройтан снова обратился к людям.
— Даже таким, как они, по закону полагается последнее слово. Говорите! — обратился он к мужчинам.
Один из них беззвучно плакал, подергиваясь всем телом, но все молчали. Неотрывно смотревший на Исху мужчина с пшеничного цвета волосами медленно кивнул ей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, раз вам нечего сказать, пора, — подал голос князь.
Вдруг женский голос из толпы прорезал тишину.
— Господарь, разреши мне сказать!
Все вокруг стали оборачиваться на Исху. Вокруг молодой женщины почти сразу образовалось пустое пространство. Как-то неожиданно для самой себя она поняла, что это был ее собственный голос. У Веренира расширились глаза. Что творит эта демонова ведьма? Он наклонился к Тройтану и что-то быстро ему зашептал. Князь кивнул.
— Говори, — разрешил он.
Она попыталась сглотнуть слюну, чтобы смочить ставшее вдруг колючим горло, но ничего не получилось. Пришлось продолжать так.
— Господарь, я прошу простить мне такую дерзость, но мне кажется, произошла чудовищная ошибка.
Толпа тихо зашелестела. Исха собралась с мыслями и продолжила:
— Я была в плену у разбойников, когда господин десница вместе с дружиной, разгромил их лагерь, — гул вокруг стал громче. Женщине пришлось повысить голос. Тройтан терпеливо слушал. — И этот человек, — она указала на того самого, который в лесу дал ей нож, — тоже был в плену вместе со мной. По чудовищной ошибке его схватили вместе с остальными негодяями.
Люди заохали. По площади прокатился полувздох-полустон.
— Это правда? — обратился князь к приговоренному.
Тот почтительно склонил голову и утвердительно покачал.
— Почему же ты не заявил о своей невиновности?
— При всем моем уважении, господарь, кто бы мне поверил? — мужчина еле ворочал языком, губы тоже были разбиты. Тройтан вопросительно посмотрел на своего советника. Веренир кивнул и что-то шепнул в ответ.
— Освободите его, — приказал Тройтан.
Один из приговоренных к казни начал было что-то возражать, но получил под дых от стоящего рядом стражника.
— Как тебя зовут? — снова заговорил князь.
— Йерскай, господарь.
— Что ж, Йерскай, приходи сегодня вечером в замок, тебя примут и выдадут золотую куницу за то, что ты пострадал безвинно. А пока — ты свободен!
Кажется, чудом избежавший смерти человек еще не до конца понял всего, что сейчас с ним произошло, но зрители ликовали. Не часто перед глазами разыгрывается такая драма. Мужчина поклонился князю и деснице. Слегка кривясь от боли при каждом шаге, он спустился с помоста. Толпа расступалась перед ним, пропуская счастливца. Поравнявшись с Исхой, он медленно и глубоко ей кивнул и скрылся в толпе. Люди пропускали его, уходившего как можно дальше от страшного места.
Князь вернулся к своим обязанностям и закончил начатое. Разбойникам накинули на шеи петли. Через несколько щепок их тела задергались в агоническом танце. Исха почувствовала, как к ней подступает дурнота. Нужно уходить отсюда. Проталкиваясь сквозь толпу в обратном направлении, она все же обернулась. Веренир, прищурившись, неотрывно смотрел ей вслед. И его взгляд никак нельзя было назвать добрым.
***
Найти работу Исхе не удалось. Она не совсем понимала, как это можно сделать. Прошлась по рынку, нескольким лавкам. Там, где она успела побывать, работников не требовалось. По правде говоря, горожане сегодня были заняты казнью, а не какими-либо сделками. Город кипел, но разговоры в конце концов все равно сводились к виселице.
Когда стало вечереть, ведьма решила возвращаться в замок, потому что побоялась не успеть до темноты. Тогда пришлось бы ночевать в городе, ведь после ее с Григом ухода пропускной контроль усилился. На полщепки ей показалось, что она видит знакомый невысокий силуэт: черная ряса, алый пояс. Конечно же, это не он. Его тело давно предано огню. И все же при виде какого-то другого жреца сердце сжалось. Она старалась не думать о Григе. Но его странный уход не давал покоя. И его последние слова о том, что он виноват. Что именно он имел в виду? К сожалению, ответ умер вместе с этим человеком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После шума и суеты города замок казался пристанищем покоя и тишины. Еще совсем недавно Исха не могла привыкнуть к его звукам, а теперь тихий скрип дверей, подвывание сквозняков, приглушенные голоса, топот дружинников во дворе и лязг оружия стал просто фоном, на который она не обращала никакого внимания.
