– Зачем мне в Киев? – удивилась Ин.
– Это пословица такая, – улыбнулся Серый. – В общем, еда на кухне, ванна знаешь где. Никому не открывай. Да сюда не должны прийти, но если кто-то вдруг позвонит, не открывай. К телефону не подходи. Я, как только переговорю с Рафаэлем, приеду. Пока! – Кивнув, Серый вышел из комнаты.
– Пока, – повторила она. – Это одна из форм прощания. Пока, привет, хотя привет иногда заменяет здравствуйте. – Ин подошла к окну. – Совсем не похоже на китайский город, – улыбнулась она. – Я все равно найду тебя, папа. Я хочу знать, что мне делать. Я не буду беспокоить тебя, но совет мне очень нужен.
– Погоди, – усмехнулся черноволосый грузный мужчина в очках. – Что-то много развелось отцов российских у китайских девочек. Ее не Ин, случайно, зовут?
– Точно, – опешил Серый. – А ты, Рафаэль, откуда знаешь?
– Да я неделю назад делал ксиву одной Ин. Тоже отца ищет. Он по какой-то восточной дисциплине экзамен сдавал. Ну и трахнул ее мать. А сейчас эта китаянка решила ему, видимо, жизнь подпортить. Мне заказ сделал Буран. Ты только ему не вякни.
– А фамилию этого русского не называли? – быстро спросил Александр.
– Глебов. А что?
– Да так. Ну, поможешь ксиву сделать?
– Что-то ты, похоже, на китаянку запал, – рассмеялся Рафаэль. – Короче, фотки давай, и хрен с ними, с бабками. Твой отец меня в зоне от долга приличного спас. Фотки сегодня вечером привези.
– Может, это, – нерешительно предложил Александр, – ты заскочишь на Речную? Ну, к…
– А ты молодой, да ранний. Приеду в восемь.
– Годится! – обрадовался Серый. – Значит, говоришь, Ин ксиву делал? – усмехнулся он.
– Одну Серый забрал, – сказал Монголу невысокий мужчина. – Ему какой-то знакомый китаеза за нее ксивы, видимо, присылал. В общем, одна у Серого. Но все как полагается, бабки отдали.
– С каких это пор Серый начал в наши дела лезть? – зло спросил Монгол.
– Да, видно, попросили из Китая. Кентам надо помогать.
– Все нормально, – вошел в комнату Александр. – Придет Рафаэль, сфоткает тебя, и через пару-тройку дней ксива будет готова. Кстати, у тебя сестренки нет?
– Нет, – ответила Ин. – А почему ты спросил?
– Да тут какая-то от вас появилась, кстати, и ее Ин зовут. Она тоже пахана, ну, отца искать к нам приехала.
– Значит, они здесь, – по-китайски прошептала Ин.
– Что? – не понял Серый.
– У меня убили всех, – тихо сказала Ин. – Маму, того, кого я считала отцом, бабушку с дедушкой. Убили профессора, который хотел помочь мне. Меня предала подруга. И я подумала, что это из-за того, что мой отец русский. Но сейчас поняла: мама что-то передала ему. Видно, из-за этого и убивают.
– Понятно. Значит, что-то у этого старлея есть. Я раньше любил читать разные сказки. В Азии много легенд. И эти карате и разные там ушу, айкидо, ведь все узкоглазые придумали. Правда, наше самбо тоже ништяк. Ты не обижайся за узкоглазых, так у нас базарят. А у тебя, кстати, глаза и не узкие совсем, восточный разрез. Ты красивая. У тебя парень есть?
– Нет. Я, наверное, очень требовательна к людям. Все как-то не так получилось. Маму называли падшей женщиной за то, что родила от европейца. Ну и ко мне отношение соответственное было. А тут начались убийства. Сейчас у меня осталась только тетя Мэй, но я не знаю, где она. Может, тоже погибла. И я хочу найти отца. Я не буду у него ничего просить. Просто хочу знать, из-за чего начали убивать моих родных и почему хотят убить меня. Что такое отдала ему мама?
– Дела!.. – покачал головой Серый. – Ну, ксиву Рафаэль сделает. Конечно, экспертизу она не выдержит, но ментам смело можно показывать. По-нашему ты чирикаешь классно, не скажешь, что ты не из России. Только вот где ты его искать будешь? Похоже, он не только тебе нужен, – пробормотал он.
– Что? – не расслышала Ин.
– Да так. В общем, я тебя до поезда провожу. Лучше бы, конечно, на самолете, но это и гораздо дороже, и бьются самолеты сейчас через раз. К тому же контроль там дай Бог. Лучше на поезде. В общем, ксиву Рафаэль сделает, и я тебя отправлю. Номер телефона возьмешь, если что, звякни, чем смогу, помогу.
– Серый китаянку встретил, – сообщил по сотовому Монгол. – Какой-то знакомый ее привез. Заплатили путем. Поэтому…
– Поэтому мы спросим, что за китаянка, – перебил его Буран.
– А ты чего такой злой? – расслышав в голосе Бурана раздражение, спросил Монгол.
– Парней наших с поезда менты сняли в Ярославле. До столицы, суки, доехать не могли, бойню устроили. Если вернутся, лично закопаю!
– Насчет Серого не забудь.
– Сегодня же им займутся.
– Вот что, – отключив телефон, Буран повернулся к сидевшему на кровати Сяню, – тут фраер один, ну, в общем, заблатненный трохи, китаянку одну забрал из последней партии. Какой-то китаеза…
– Я тоже китаеза, – спокойно перебил его Сянь. – Молодая?
– Да.
– Надо выяснить, кто такая. И чем скорее, тем лучше. Для вас, – усмехнулся Сянь.
– Да ты особо-то не выделывайся, – процедил Буран. – Не забывайся!
– А ты с Туманом поговори об этом, – посоветовал Сянь, – и поймешь, что ты по сравнению со мной просто маленькая собачка, которой я имею право говорить «фас». Поэтому делай, что я говорю, а я тебе буду платить. Ты меня понял? – едко спросил он.
– Слушай сюда, Туман, – недовольно посмотрел на вошедшего плотного мужчину лет пятидесяти сидевший в кресле с газетой в руках худой мужчина в темных очках, – твои люди не справляются. Тех, кто поехал за китаянкой, сняли. Бакланы они, одним словом.
– Вот что, Маэстро, – резко произнес Туман, – ты под китайцев улегся и думаешь…
– Ты, блин, – Маэстро вскочил, – выбирай выражения, а то и…
– Да тебе любой то же самое скажет! – заорал Туман. – Скоро китаезам платить будем! Они уже…
– Не путай хрен с гусиной шеей! – Маэстро вернулся в кресло. – Китаезы мне так же, как и тебе, на хрен не упали. А это триада, с ними шутки шутить – себе дороже. И платят они прилично, а если где-то запал, все на них списать можно. А будем ставить из себя, кончат нас, и все дела. Вот с девчонкой не вышло, и могут быть неприятности.
– Так, может, разжуешь, что к чему? – Буран сел на стул. – А то делай то, встреть там, проводи, а что почем и на кой хрен все это надо, не знаю.
– Меньше знаешь, дольше жить будешь. Я и сам знаю хрен да маленько. Надо было китаянку в центр отправить. Ты об этом знаешь. И если вдруг объявится еще одна, как ее… – он вытащил из ящика письменного стола записную книжку, – вот, Ин Дун, немедленно дать знать о ней этому узкоглазому толстяку Сяню. Видать, все здесь у китаез повязано. Буран мне про это говорил. А с ним шутки хреновые, с другой стороны, делов никаких вроде, а бабки приличные получаем. Но все это, похоже, скоро нас касаться не будет. Кажется, в центре у этой шкуры все получилось. А вот твои потеряли ее перед самой Москвой. На кой хрен они там бойню устроили?
– Вэвэшники ехали. Ну, по бухе парни и…
– Бурану надо втык сделать. Хотелось бы знать, кто в Москве эту китаянку встретил.
– А зачем тебе это?
– Хочется все-таки выяснить, что за дела такие. Ни разу в международном масштабе не работал. – Маэстро рассмеялся.
– Антон Васильевич, – приоткрыв дверь, заглянула в кабинет молодая миловидная женщина. – К вам…
И, вздрогнув, упала лицом вниз. В кабинет ворвались двое китайцев. Вскочивший Маэстро со звездочкой ниндзя в горле, осел на ослабевших ногах и, падая, ударился виском о край стола. Выхватившему пистолет Туману звездочка тоже вспорола горло. Китайцы, подскочив каждый к своей жертве, вытащили звездочки и метнулись к двери. Затащили в кабинет мертвую женщину и закрыли дверь. Один кивнул на торчащий в замочной скважине ключ. Второй, дважды повернув, сунул ключ в карман. Оба вышли и очутились во дворе кафе. Бросились на улицу и сели в «Москвич», который тут же отъехал.
– Русских, кто знает о нашем деле, надо убрать, – требовательно проговорил по телефону мужчина.
– Мы этим уже занимаемся, – ответил Сянь. – Мне самому пришлось выполнить работу посланцев смерти. – Он взглянул на тело Бурана на полу.
– Убрать также тех, кто ехал в поезде. Они арестованы и вполне могут также заговорить. А это провал. Ты меня слышишь?
– Считайте, что они уже мертвы, – ответил Сянь. – Появилась информация, что в Россию кто-то переправил через канал Худого Сюна девушку. Ее принял здесь русский. Выясните, кто помог девушке перейти границу…
– Так это твой канал, – напомнил абонент. – Найди русского и девушку. Это она, Ин Дун. Иначе умрешь! – Телефон отключился.
– Не надо со мной так, Учитель, – пробормотал Сянь. – Я далеко и, если что-то почувствую, просто растворюсь в мире. Тогда никто не сможет прислать ко мне посланцев смерти. Я дождусь ее на берегу океана в уютной вилле, – улыбнулся он. – А насчет русских ты прав, Учитель, – засмеялся он. – Я получаю от этого удовольствие. На Даманском убили моего отца, и я в два года стал сиротой.
