Когда Болжина вывели на шоссе, пес сразу же сделался гвоздем программы. Сначала он тихонько зарычал, потом бросился к хозяйке с громким лаем, принялся вертеться на месте, подскакивая и отрывисто тявкая, время от времени возвращаясь к Болжину и скаля на него зубы.
— Спокойно, Билли, не волнуйся, — Подорожникова пыталась успокоить собаку, одновременно внимательно вглядываясь в Болжина.
Перед ней стоял симпатичный ухоженный мужчина с роскошной шевелюрой, вертевший в руках дымчатые очки. В какой-то момент эрдель прыгнул, изловчился и выхватил их у него из рук. Раскусил пополам и выплюнул. Майор думал, что Болжин станет протестовать, ведь пес мало того, что испортил вещь, еще мог запросто цапнуть его. Но тот, похоже, не был склонен устраивать сцен — Вьюгину показалось, что он изо всех сил старается держать себя в руках.
Подорожникова, ухватившая Билли за ошейник, сделала несколько шагов в сторону Болжина, залилась румянцем, отступила и растерянно посмотрела на Вьюгина. Сначала она открыла было рот, чтобы что-то сказать ему, но потом, видимо, передумала и поджала губы.
Вся сцена продолжалась не слишком долго. В конце концов, Болжина посадили в машину и увезли, и хозяйка смогла успокоить собаку.
Риггер, насвистывая, бродил по шоссе взад и вперед, заложив руки за спину. Вьюгин не стал отвлекать его от раздумий и подошел к лейтенанту Чекмезову:
— Ну, что мальчишки? — заинтересованно спросил он.
— Как и следовало ожидать, они ничего путного не сказали. Тем не менее Болжин все-таки похож на убегавшего человека.
— А Риггер что-нибудь говорил по этому поводу? — понизив голос, поинтересовался Вьюгин.
— Ему только что звонила одна из сотрудниц прокуратуры — он просил ее обзвонить соседей Подорожниковых и составить характеристику на их псину.
— Вы слышали, что она сказала?
— Что Билли довольно хулиганист, но в порочащих его нападениях на людей замечен не был, — усмехнулся лейтенант. — Что из собачьего озорства он никогда не лаял на прохожих или гостей. Думаю, Риггер все же решит дело в пользу пса.
Тем временем Риггер подошел к Подорожниковой.
— Александра Евгеньевна, а как вы сами оцениваете поведение вашей собаки? Похоже на то, что Болжин ему крайне неприятен.
Женщина помялась, потом сказала:
— Конечно, Билли не просто так бросается на Болжина. Я думаю, этот человек категорически не нравится моей собаке. До сих пор Билли никогда себя так не вел.
— Хорошо, ваша взяла, — сказал Риггер, оборачиваясь к Вьюгину. — Я доложу Каменицкому, что собака меня убедила, и посоветую не выпускать Болжина под залог.
Отлично! — обрадовался Вьюгин. — Я довезу Александру Евгеньевну до гостиницы, а потом подъеду в прокуратуру. Так что еще встретимся.
Спустя несколько дней майор Вьюгин принимал поздравления в свой адрес. Пришедший в сознание Олег Подорожников без колебаний опознал в Болжине человека, совершившего наезд. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что Болжин, действительно замешанный в деле о наркотиках, основательно подготовился к тому, чтобы покинуть страну. Если бы его отпустили до суда, он, несомненно, скрылся бы с немалой суммой денег. Подвело его лишь то, что он недооценил милицию. Болжин думал, что, пока найдут машину, пока проведут экспертизу, он успеет пересечь границу. Но и после ареста он не особо струсил, рассчитывая, что его выпустят под залог. Эрдель сорвал все его планы.
Вьюгин встретился с Риггером возле прокуратуры. Они обменялись любезностями, и Риггер попросил майора подвезти его в отделение.
— Вообще-то я собирался заехать к Александре Евгеньевне, — смущенно объяснил следователь, — она почти все время проводит в больнице возле мужа, ее трудно застать без предварительной договоренности, а я хотел побаловать Билли. Везу ему мясо на ребрышках. Пока он жил у нас в отделении, он проявлял к нему явную слабость.
— Не возражаете, если я тоже зайду? — поинтересовался Риггер, когда майор остановился у невзрачной гостиницы — единственной в городе, куда пускали с животными.
— Пойдемте-пойдемте, — Вьюгин вытащил из-под сиденья пакет с гостинцем, благодаря которому встреча с Билли оказалась довольно бурной.
Пока майор с умилением наблюдал за тем, как эрдель расправляется с косточками, Риггер переключил все свое внимание на Подорожникову. В связи с тем, что муж пошел на поправку, настроение ее явно улучшилось, на фарфоровых щеках выступил румянец, а лицо беспрестанно озарялось улыбкой.
— Александра Евгеньевна, — сощурив глаза, вдруг заявил Риггер, — а ведь в этом деле вы нам один раз солгали.
— Да? — испуганно пролепетала та, и слабый румянец буквально в одну секунду сделался пунцовым. — Я не понимаю, о чем это вы.
Майор Вьюгин изумленно поднял брови. Разговор его явно заинтриговал. Подорожникова совершенно не умела врать, и было ясно, что Риггер так или иначе добьется правдивого ответа.
— Я ни на секунду не поверил, что собака взъелась на Болжина по причине высокой сознательности. И вы, Александра Евгеньевна, это сразу же поняли. Простите мое любопытство, но я даже ночами не сплю, все думаю — в чем же здесь дело?
— Боже мой, — женщина умоляюще прижала руки к груди. — А вы не будете меня совестить? Ведь все указывало на то, что этот человек виновен, и я подумала, что не будет большого греха… Вы хотите знать, почему Билли лаял на Болжина? Я сама поняла это только, когда встретилась с ним лично и подошла поближе. Кто-то из следователей, по-моему, говорил, что Болжин был сотрудником лаборатории… Наверное, поэтому от него так специфически пахло. Какая-нибудь оригинальная косметика… Или, может быть, они там синтезируют запахи.
— Александра Евгеньевна! — не выдержал Вьюгин.
— Ох, ну ладно, — она взяла себя в руки и твердо посмотрела на сгоравших от нетерпения мужчин: — От Волжина исходил явственный лакричный запах. Когда Билли был еще щенком, я обварила его лакричным сиропом. С тех пор у него от этого запаха крыша едет. В его биографии уже был случай такого же помешательства — однажды он чуть не покусал мою бабушку, которая сосала лакричные леденцы. Надеюсь, вы не обижаетесь на меня…
Вьюгин медленно повернулся и посмотрел на Билли:
— Ты дискредитировал не только меня, — с наигранным возмущением сказал он, — ты дискредитировал всю собачью породу!
Эрдель, покончив с ребрышками, радостно тявкнул.
Фантом жора
Вот уже битый час Эдуард Филимонов осматривал распахнутый сейф. Этот замысловатый агрегат, созданный умельцами всемирно известной немецкой фирмы, стоил его владельцу немалых денег. Насколько Эдуард ориентировался в мире цен на всевозможное охранное оборудование, цена несгораемого, не вскрываемого и так далее сейфа раза, этак, в два или три превышала его собственную годовую зарплату.
Сослуживцы Филимонова за маленький рост поначалу звали его Малыш, но это длилось не долго. Со временем Эдик удостоился прозвища, более соответствующего стилю его работы — Паровоз. Он обладал просто-таки необходимым для оперативника качеством: получая малейшую зацепку, несся вперед, сметая все на своем пути, действительно напоминая мчащийся по рельсам локомотив. Удивительно, но в его практике за все эти годы почти не было нераскрытых дел.
И вот сейчас — новая задача, причем не из приятных. Сейфы запредельной стоимости, шикарные офисы, холеные менеджеры, охранники в одинаковых черных костюмах — все это Филимонов не очень любил. Положа руку на сердце, ему были милее традиционные ограбления палаток, маленьких магазинчиков, одиноких прохожих. Тут он чувствовал себя полностью в своей стихии. Но — работа есть работа. Придется общаться с этими надутыми индюками…
— Итак, насколько я понял, ищем большой голубой конверт, который пропал сегодня из этого вот сейфа? — задумчиво переспросил Эдик-Паровоз хозяина кабинета. Хозяин, он же потерпевший, стоял посереди помещения, тяжело дышал и рассерженно глядел на Филимонова.
Это был довольно высокий мужчина лет сорока, одетый в превосходный костюм оливкового цвета и белоснежную рубашку. Присутствовал и традиционный дорогой галстук, повязанный раздражающе огромным узлом.
Узел, правда, сейчас был сдвинут на сторону, что неудивительно — обладатель роскошного галстука, Михаил Дробышев, до прибытия милиции летучей мышью метался по коридорам и лестницам здания, сея вокруг панику и хаос.
Место, где Дробышев арендовал помещения для своей фирмы, было довольно престижным — современный офисный центр почти в центре города. Впрочем, помещения — сказано слишком громко. Две небольшие смежные комнаты — кабинет самого Дробышева и комната секретаря, она же приемная. Впрочем, обстановка в комнатах производила сильное впечатление, выполняя свою главнейшую функцию — убедить клиента, что обращение за услугами в эту компанию обойдется недешево.
