Между тем, менее пострадавшие соединения 4-й танковой группы продолжали готовиться именно к охвату города (с севера). В частности, оперативная группа Гейера (9-й армейский корпус и 40-й моторизованный корпус) получила 17 ноября 1941 г. приказ наступать в составе объединения Гепнера через р. Истра с целью окружения Москвы. Начало операции было намечено на 18 ноября; для дивизии СС «Райх», приводившей себя в порядок после предыдущих боев, оно в последний момент было перенесено на 19 ноября 1941 г. [281](см.: Приложение, док. № 7).
Не будет преувеличением сказать, что планирование наступления на Москву в ноябре 1941 г. несло на себе определенный оттенок импровизации. Германское командование видело, что для широкого охвата столицы и решения стратегических задач за ее пределами у немецких войск может не хватить сил, однако, с другой стороны, опытные генералы понимали, что и брать город фронтальным штурмом тоже тяжелейшая задача, – это означает увязнуть в кровопролитных боях в сильно укрепленном и застроенном районе. Факты говорят за то, что германское командование выбирало компромиссный вариант, концентрируя силы на флангах советской обороны и рассчитывая, что удачные решения будут найдены уже в ходе самого сражения. Продвижение 3-й танковой группы и части сил 9-й армии к каналу Москва-Волга отрезало столицу от северо-западных районов страны, а 2-й танковой армии – на Тулу и Коломну от южных и юго-западных. Это улучшало оперативную обстановку на фронте ГА «Центр» и ограничивало возможность советского военного руководства перебрасывать дополнительные войска на помощь обороняющемуся городу. Однако дальнейшее растягивание фронта играло уже против замыслов германского командования. Оно понимало, что рассчитывать на то, что для Красной армии будут устроены очередные «Канны», по крайней мере, преждевременно.
Очередная корректировка оперативных задач ГА «Центр» произошла уже после того, как основные германские силы перешли в наступление на Москву. Но поскольку новые указания во многом дополняли предыдущие немецкие планы, будет правильней рассмотреть их прежде чем перейти непосредственно к описанию хода боевых действий. 19 ноября 1941 г. в ОКХ поступила следующая директива ОКВ: «целью операции на северном фланге ГА «Центр», – говорилось в ней, – должно быть уничтожение противника в районе г. Клин путем двустороннего охвата…» Общий смысл нового приказа, переданного из ОКХ в штаб ГА «Центр» на следующий день, 20 ноября, сводился к тому, чтобы окружить советские части в районе Клина – Солнечногорска силами северного фланга 4-й танковой группы и 3-й танковой группы, а затем прорвать фронт пояса обороны Москвы по обеим сторонам автострады (имелось в виду шоссе Москва – Минск. – М. М.). Главное командование сухопутных войск разъясняло, что согласно устному распоряжению фюрера такое разделение общей операции на несколько двусторонних охватов должно привести к уничтожению большинства соединений Красной армии и воспрепятствовать их отступлению на новые позиции. Наступление в направлении Ярославля ставилось в зависимость от количества сил, которые останутся в распоряжении группировки после прорыва фронта под Москвой[282]. (см. Приложение, док. № 8)
В тот же день, 20 ноября, отвечая на запрос генштаба ОКХ о возможности осуществления замыслов ОКВ, фельдмаршал Бок указал на безусловную необходимость проведения так называемой «северной» операции – в районе Клина – Солнечногорска. Однако он предостерегал, что ее обеспечение с востока силами 3-й танковой группы из-за плохого снабжения будет ограниченным. Далее фон Бок отметил, что наступление по обеим сторонам автострады («южная» операция) не соответствует возможностям группы армий: правый фланг 4-й армии был не в состоянии перейти в решительное наступление. Он полагал, что будет возможно после проведения первой части операции путем давления с севера и одновременного фронтального удара 20-го и 12-го армейских корпусов заставить противника отойти перед правым флангом 4-й армии. Командующий ГА «Центр» указывал на то, что не имеет достаточно сил для полного уничтожения советских войск, а наступление в направлении Ярославля, по всей видимости, придется отложить из-за нехватки горючего[283].
Поддержка наступления ГА «Центр» со стороны соседних группировок по-прежнему отсутствовала. Фон Бок упрекал командующего 6-й армией фельдмаршала Вальтера фон Рейхенау, а также командующего ГА «Север» фельдмаршала фон Лееба в том, что они никаким образом не содействуют удару его соединений[284]. В результате, 2-я и 9-я армии, по мере наступления главных сил группы на Москву, вынуждены были планировать частные наступательные операции для прикрытия растягивающихся флангов ГА «Центр».
Надо сказать, что командование этих армий действовало с оглядкой. В приказе по 9-й армии № 1а 4300/41 с. от 9 ноября 1941 г. говорилось о большой вероятности ведения ее соединениями позиционных боев вплоть до начала весны следующего года[285]. Генерал Штраус надеялся, что к началу зимы ему все же удастся выйти на линию Волжский бассейн – Калинин – Вышний Волочек, которая сократила бы фронт армии на 90 км и сделала бы северный фланг ГА «Центр» менее угрожаемым. Однако для осуществления этого замысла необходимо было привлечение дополнительных сил, что было практически нереальным[286].
Не видело возможностей для глубокого продвижения на восток и командование 2-й армии (командующий генерал танковых войск Р. Шмидт с 15 ноября 1941 г. по 15 октября 1942 г., в период, когда генерал М. Вейхс находился в отпуске по болезни). После захвата Курска, командиры соединений 2-й армии стали также подумывать о зимних квартирах. В телеграмме командующему ГА «Центр» от 3 ноября 1941 г. начальник штаба армии отмечал: «…армия должна иметь ввиду то, что она до конца ноября или начала декабря не отойдет далеко от линии восточнее Курск – Малоархангельск – Новосиль. К этому времени надо рассчитывать на наступление зимы… поэтому армия считает необходимым… расположиться на зимних исходных позициях, планомерно подготовить места расположения войск, обеспечить себя средствами отопления и т. п.»[287]. В конце ноября командование 2-й армии планировало продвинуться максимум на 80 км в глубь территории Советского Союза, чтобы улучшить оперативную обстановку и занять выгодный участок обороны.
По существу, основная тяжесть наступательных операций ложилась на три танковых объединения (3-я и 4-я танковые группы и 2-я танковая армия) и одну полевую армию (4-я армия). Сила их была еще велика, но в середине ноября фон Бок стал беспокоиться, что противник в состоянии преподнести сюрприз, перебросив под Москву свежие силы с других участков фронта[288]. Группа армий «Центр» резервов не имела. Однако фон Бок верил в новый решительный успех своих войск. Ноябрьское наступление германской армии на Москву должно было привести вермахт к окончательной победе. Взятие столицы и подавление остатков сопротивления Красной армии, по мнению немецкого командования, было делом ближайших дней.
* * *Итак, 15 ноября ГА «Центр» возобновила наступление на Москву. Ее войска вводились в сражение в течение почти пяти суток. Погода благоприятствовала атаке. Солдаты и техника начали продвигаться на восток по мерзлой и твердой, словно камень, земле, лишь слегка припорошенной снегом. Даже когда солнце достигло зенита, оно было едва ощутимо и не давало никакого тепла. Небо было ясное, светлое, почти кристальное[289]. Метелей не предвиделось до конца месяца. Никаких ограничений действий германской авиации не было. Казалось, пройдет еще несколько дней и немецкие танки ворвутся в советскую столицу.
15 ноября начался поистине кульминационный момент кампании 1941 года. Он не был продолжительным. С начала нового немецкого наступления на Москву 15–19 ноября до перехода Красной армии в контрнаступление – 5–6 декабря 1941 г. прошло всего полмесяца с небольшим, но именно за это время сила германских соединений, наступающих на Москву, основанная на их численном превосходстве, профессионализме германских солдат и офицеров были превзойдены стойкостью советских бойцов, экстренными мерами правительства Советского Союза и руководства его вооруженных сил по мобилизации ресурсов на отпор врагу. В срыве последнего наступления сыграла свою роль и накопившаяся масса ошибок германского командования в анализе общей ситуации на Восточном фронте и в оценке остающегося потенциала Красной армии.
Сразу отметим, что немецкой авиации не удалось в ноябре захватить господство в воздухе в районе Москвы. Неудачными оказались германские атаки на советские аэродромы. Боеспособность многих авиачастей люфтваффе снизилась до критической отметки. Они теряли самолеты как в воздухе, так и на земле. Многие боевые машины не могли взлетать и по причинам плохой погоды, неудовлетворительного состояния аэродромов. Неспособность немецкой авиации в должной мере поддерживать наземные части вермахта снижало темпы продвижения ГА «Центр» к советской столице, отрицательно влияло на моральное состояние германских военнослужащих. Так, командование 4-й танковой группы отмечало тогда, что «налеты русских бомбардировщиков и штурмовиков причиняют большие потери. В войсках недовольны отсутствием нашей авиации»[290].
