свободы я давно не испытывала. А во второй свой заход я сама затащила Дэрила на горку, более высокую. И мы вместе с громким криком восторга, словно дети, спустились на всех парах. Что подумали об этом люди — нам было всё равно.
Когда мы накатались, я проверила нашу одежду — она наверняка теперь истертая до дыр. На удивление, пальто ни моё, ни его почти не испачкались и не повредились.
Потом Дэрил прокатил меня на санях с оленями, устроив настоящую рождественскую сказку. Мы были только вдвоём, исключая извозчика, конечно. Эванс меня прижимал так крепко, а глаза светились такой любовью, что сердце замирало. Оно проходило мурашками по всему телу, вызывая тёплое, ни с чем не сравнимое чувство. Я как можно крепче прижалась к груди Эванса, чтобы не потерять ни частички из этих ощущений и эмоций. Момент приближался со страшной скоростью. И именно мне его начинать, разрубая то крепкое чувство, которое родилось в этом году. И в нём же и исчезнет навсегда…
После прекрасной прогулки на санях, которую мне чертовски не хотелось прерывать, Дэрил снова направил меня к палаткам, в этот раз купив какую-то сладкую плюшку и крепкий чай с бергамотом. Сам же он взял просто какао с маршмеллоу. Мы шли по тропинке, заполненной людьми, которых здесь прибавлялось всё больше и больше, несмотря на то, что погода начала портиться. Небо стало серым, и с неба на нас медленно падали снежинки. Наши шаги были неспешными, мы просто наслаждались спокойной прогулкой. Выпив свои напитки, мы незаметно вышли на тропинку, которая была рядом с шоссе. Я пыталась найти внутри себя хоть крупицу силы, чтоб начать тяжёлый разговор, но все слова казались глупыми и звучали как отговорки.
Мой поток мыслей прервал Дэрил, начав разговор.
— Самое прекрасное Рождество в моей жизни, — произнес он вслух таким радостным и спокойным голосом, — Наверное, с детства не был так счастлив как сейчас, — на этих словах его взгляд стал более задумчивым.
— В моей тоже, — тихо ответила я, опуская взгляд. Мне хотелось поделиться сладкими воспоминаниями из детства, но слова застряли в горле. Эванс резко остановился и посмотрел на меня. Он понял, что со мной что-то не так.
— Что случилось? — в его глазах я заметила сильное беспокойство за меня.
— В какой-то степени, Дэрил, — прошептала я снова кратко. Эванс подошёл на шаг ближе и осторожно приподнял рукой мой подбородок, смотря прямо в мои глаза. Его же приобрели цвет насыщенного изумруда, я даже не думала, что они могут быть такими.
— В чём дело? С самого начала встречи я заметил в твоих глазах печаль. Будто тебя реально что-то беспокоит и гложет изнутри. И всеми вот этими радостями хотел вырвать её из твоего сердца. Но, похоже, всё намного серьёзнее. Что случилось, Роуз? — прямо спросил меня Дэрил. Его слова звучали требовательно, не принимая отказа или лжи.
Я собралась с мыслями и на глубоком вдохе начала говорить как можно быстрее, чтобы не отступить от цели, — Помнишь, я говорила тебе недавно, что ради нашей встречи, я была готова абсолютно на всё? На всё, чтобы ты встретил меня, чтобы был со мной, обрёл своё счастье и любовь. Так вот, Дэрил, ты был в моей жизни, — я старалась подбирать слова, но даже правда казалась каким-то вымыслом, — Эти двенадцать встреч, которые мы провели в этом году были благодаря мне. Но сегодня последняя из них, Дэрил, как бы мне ни хотелось обратного. После неё мы с тобой больше не увидимся, потому что это невозможно…
— В каком это смысле? Ты о чем вообще? Тебя кто-то подсылал ко мне? Или ты что-то совершила, что нарушает законы или ещё что? — на лице Дэрила появилась настороженность с ноткой волнения. Его тело напряглось в ожидании тяжёлой правды.
— За моменты счастья Дэрил, приходится когда-либо расплачиваться, — продолжила я, кутаясь в свое пальто, ибо становилось холоднее и неуютнее. Или это не от погоды? — Ты был прав в ноябре. Иногда нам приходится терять самых близких и дорогих нам людей. Этого не избежать, как бы ни хотел. А ты желал, чтобы это не произошло с нами. Но это случится. Я знала это тогда. И плакала не только о Шушере, но и о нас. Сегодня последняя встреча, и мы больше не сможем быть никогда вместе. Так должно быть, и это не исправить…
Глаза Дэрила вновь загорелись, на этот раз какой-то бессильной яростью, — Ты вообще о чем говоришь, Саманта? Как ты можешь думать о таком?! Ты нравишься мне! Чёрт, да я люблю тебя так сильно и глубоко, что аж дышать порою нечем. А ты мне говоришь, что всё это кончится? Почему? Неужели ты меня не любишь? — Дэрил начал метаться из стороны в сторону, не находя, куда себя деть от волны эмоций, — Не поверю, Роуз, — Он остановился и снова пронзил меня взглядом, — Потому что в твоих глазах я вижу ту же любовь, что и в моих, порою даже больше. И я не понимаю, как всё это может кончиться, Сэм. Это не должно завершаться. Да боже, у меня были намного серьёзнее мысли о нашем будущем…
Следующие слова снова начали казаться мне оправданием, я выдергивала каждое из израненного сердца, — Дэрил. Если бы не я, ты бы не испытал этих чувств. Всё началось из-за того, что мои чувства к тебе оказались слишком сильными. Я просто дала их тебе испытать, но…
— Но что?! Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь? Саманта! Скажи мне прямо, это чувства или какая-то игра? — глаза Дэрила были полны горечи сомнений. Ему было больно. Не меньше, чем мне. Потому что он не понимал всей этой правды. Злость, боль, отчаяние — это лишь малое, что я видела в его глазах.
Я собралась с силами и произнесла решающую фразу. Она должна прозвучать обязательно, — Это наша последняя встреча, Дэрил. Завтра, как бы я не встретилась тебе, ты уже не вспомнишь обо мне. И тем более о моих чувствах и о своих. Так надо… Иначе бы и этого не было бы…, — от волнения я начала повторяться, но мне было наплевать. Мне надо было как-то убедить Дэрила, чтобы он хотя бы чуточку поверил в мою правду.
А природа в этот момент начала отвечать на наши чувства, что глубоко бились в груди. Поднялся сильный ветер, который принёс с собой снежную бурю. Крупные хлопья снега начали бить прямо в лицо, обжигая его. Но по сравнению с
