Они остановились в шикарном отеле в самом центре Марракеша, расположенном неподалеку от пестрого и шумного рынка, называемого местными жителями Мединой. Здесь словно соединились в идеальный союз роскошь Востока и самые модные достижения Запада. В здании были массажный кабинет и сауна, во дворе – огромный бассейн, переливающийся позолотой и лазурью.
В спальне стояла широкая низкая кровать.
Увидев ее, Фрэнки застыла, словно вместо покрывала увидела клубок шипящих змей.
– Впервые целая ночь будет принадлежать лишь нам двоим, – тихо сказал Захид.
– Этого не случится.
– Франческа…
– Я не могу, – просто сказала она, с трудом сдерживая рыдания. Она не представляла себе, как сможет целовать его, как впустит его в себя после всего, что случилось между ними. – Я посплю на диване.
– Не надо.
– Надо. Для тебя он слишком маленький.
– Отлично. – В его тоне появилась прохладца. – Как скажешь.
Рафаэль приехал утром в сопровождении своей невесты, но Франческа была настолько вымотана после бессонной ночи, что присоединилась к ним только после обеда. Большую часть дня она провела за чтением, пока Захид работал. Все их разговоры проходили в атмосфере холодной вежливости, и от этого ей было еще больнее, чем от ссоры в пустыне.
Когда она появилась на террасе, лицо Захида выражало неодобрение.
– Ты задержалась.
Фрэнки посмотрела на него:
– Захид, ты не собираешься меня представить?
Захид не мог сдержать раздражение: она теперь всегда будет такой своенравной? Она отказалась ложиться с ним в постель, а теперь еще и опоздала.
– Это Рафаэль де Ферретти, мой партнер по бизнесу. А это его невеста, Наташа…
– Филипс, – закончила девушка с длинными шелковистыми волосами и тревожным выражением лица.
– Это Франческа, – сказал Захид.
– Привет. – Франческа улыбнулась, хотя ей стоило это неимоверных усилий.
Она почти не прикоснулась к еде. Находиться за столом с Рафаэлем и его невестой, между которыми летали искры сексуального возбуждения, было просто невыносимо.
После ужина они вернулись в свои апартаменты, и Фрэнки решилась на разговор.
– Избавь меня от подобных встреч, – спокойно сказала она.
– Но у нас впереди целые выходные, – холодно возразил он.
– Я проведу их здесь, в комнате.
– Ты не можешь так поступить.
– Еще как могу. – Она бросала ему вызов. – Я могу делать все, что захочу, Захид. Я же вольная птица, правда?
И этим все закончилось. До конца их пребывания в Марракеше Фрэнки не выходила из апартаментов, а Захид сначала придумывал оправдания ее отсутствию, а потом решил завершить их визит в столицу Марокко как можно скорее.
– Собирай вещи, – приказал он. – Мы уезжаем.
– Как, прямо сейчас?
– Да. Сейчас.
Всю дорогу до аэропорта Фрэнки старалась не разрыдаться в присутствии Захида. Это было нелегко. Ей казалось, в ее сердце образовалась дыра, которая истекала кровью и постоянно ныла. Когда это закончится? Сколько времени требуется для того, чтобы угаснуть любви?
Их лимузин прибыл в аэропорт и выехал на летное поле. Фрэнки пыталась подготовить себя к предстоящему им длительному перелету наедине.
К ее огромному удивлению, у трапа самолета Захид начал прощаться.
– Ты прощаешься? – Ее лицо стало мертвенно-бледным от подкатившего приступа паники. – Я думала… Я считала, что мы полетим в Лондон вместе. Это не так?
– Сначала я собирался, – признался он и внимательно посмотрел в ее синие глаза, почувствовав приступ боли в районе солнечного сплетения, когда заметил ее бледность. – Но я передумал. Мне кажется, мы сможем вынести столь ужасную пытку…
– Захид…
– Нет, Франческа. Возможно, все к лучшему. Давай просто постараемся расстаться так, чтобы у нас остались самые лучшие воспоминания о чудесном времени, проведенном вместе. Согласна? – горько спросил он, понимая, что главным воспоминанием может стать вид рыдающего монарха перед европейской женщиной. И кому станет от этого легче? Это все равно ничего не изменит.
Трап опустился, и Фрэнки внезапно почувствовала, как ее с головой накрывает волна страха при виде сурового выражения его ястребиного лица. Сейчас он уйдет! Он уйдет, и, возможно, они никогда больше не увидятся. Она должна навсегда запомнить лицо любимого мужчины, чтобы хранить его в памяти долгие-долгие годы. Внезапно она поняла еще одну важную вещь: дружба, связывающая их долгие годы, окончилась в тот момент, когда было принято решение о расторжении романа. И это было больнее всего.
Она сделал робкий шаг вперед, пока еще не зная, что собирается сказать, но чувствуя, что не может отпустить его, не прикоснувшись к нему в последний раз. Не почувствовав жар его нежной кожи…
– Захид?
– Что? – Он видел боль, струящуюся из ее глаз, но понимал, что если позволит себе приблизиться к ней, то все пойдет не так. Поэтому он подернул плечами. – Мне нечего добавить: я прошу у тебя прощения.
– Прощения? – Ком в горле стал настолько большим, что ей было сложно говорить. – Хочешь сказать, ты сожалеешь о том, что произошло между нами?
Захид поджал губы. Конечно, он сожалеет, ведь их роман показал ему дорогу в настоящий рай, который он и не мечтал найти на земле. Но что-то в чувственном изгибе ее светло-розовых губ заставили холод в его сердце оттаять, и он изменил свое мнение.
– Конечно, я не сожалею ни о чем, – прошептал он. – Я прошу у тебя прощения за то, что не могу предложить тебе большего.
– О, Захид… – Из ее глаз лились потоки слез.
Она хотела сказать, что готова принять от него все, что бы он ни предложил ей. Что готова стать его лондонской любовницей, если он все еще может иметь любовницу, и не имеет значения, как часто он будет приезжать к ней и как долго будут продолжаться его визиты. Но Фрэнки понимала – их ситуация безвыходная. Она не сможет довольствоваться жалкими крохами внимания шейха пустынного королевства, с ужасом ожидая, когда настанет момент и их кратковременные встречи приведут к утрате любви и уважения любовников друг к другу. Гораздо разумнее расстаться прямо сейчас и навсегда сохранить только приятные воспоминания о сладостных минутах, проведенных вместе, невзирая на дикую боль, разрывающую их сердца.
– Захид, – снова произнесла она, понимая, что должна сказать ему самые главные слова, хотя от них она станет еще более уязвимой и ранимой.
– Что? – грустно спросил он.
– Я просто хотела, чтобы ты знал – я люблю тебя, мой милый. Люблю тебя больше жизни.
Захид вздрогнул, почувствовав, как ее слова пронзили его сердце, словно самый острый клинок.
– Я знаю это, – тихо ответил он. – И я тоже тебя люблю. Теперь иди. Уходи, прежде чем…
