Я добровольно приехала сюда и изображала Василису Прекрасную. Я – не жертва. Я – соучастница, получается. Поэтому и нужно молчать.
Но будет ли молчать сама царевна Лебедь? Или поделится своими подозрениями с тем же самым Кощеем? Хороший вопрос…
– Открывайте шкатулки, – я так старательно изображала безмятежный вид, что пропустила речь Привратника, очнувшись лишь под её конец! Отлично!
– И помните, что испытание…
Что там Привратник решил добавить про испытание, я уже не слышала. Стоило мне открыть шкатулку, как я оказалась совершенно в другом месте. Каменной комнаты больше не было. Как и вокруг меня больше не наблюдалось сказочных девиц в кокошниках. Да и горбатого Привратника здесь тоже не было.
– И в чём заключается испытание? – тихо поинтересовалась, оглядывая каменистый берег бурной реки, рядом с которой я сейчас оказалась.
Позади меня был лес, надеюсь не чёрный… впереди только река… рядом – никого.
В метрах пятнадцати от меня стоял дуб, в лучших сказочных традициях. Огромный, раскидистый… Такой и обойти – та ещё задачка. Ствол у него был поистине необъятного размера.
– Здесь кто-нибудь есть? – повысила я голос, пытаясь понять, что делать дальше.
Ответом мне была тишина.
– Отлично, – кивнула я своим мыслям. – Просто отлично.
Шкатулка исчезла, Привратника я прослушала, где оказалась – вообще не понятно, как и что делать дальше… И как я во всё это вляпалась?
Понуро подойдя к дубу, я присела под ним, прижавшись спиной к нагретому солнцем стволу. В траве валялись звенья цепи, словно она раньше на дубе висела, но её что-то разорвало… Представив, как здесь гулял тот самый кот, пока на него злостно не совершили покушение, тихо рассмеялась своим мыслям… Воображение у меня всегда было довольно красочным, вот только…
Долго улыбка на моём лице не задержалась. Всё же ситуация была далека от веселья.
На этом отборе верить никому нельзя – это сразу было понятно. Не понимала я, а за что боролись девушки. Кощей им, сам по себе, точно был не нужен. А что тогда? Статус? Меч, укомплектованный шизофренией? Власть?
Разобраться у меня не получалось.
А вот самого Бессмертного было даже немного жаль. Всё же… ну не плохой он, если разобраться. Даже подсознание моё к таким выводам пришло, иначе, а откуда сны, что Бессмертные не плохие и что врут всё про них злые языки? Хотя во снах много других моментов, которые я никак не могу объяснить.
Например, а почему там я ощущаю себя маленькой девочкой? И не просто ребёнком – это бы я как раз смогла объяснить, а вот то, что мне чудится, что я – часть этого мира… это плохо. Очень плохо.
Не хуже того, что Кощею может настучать на меня Лебедь, конечно, но…
– Если ты ждёшь сказок, то их не будет, – раздался вдруг приятный мужской голос.
– Почему? – медленно осмотревшись, но так никого и не увидев, осторожно поинтересовалась я.
– Я больше этим не занимаюсь, – был дан мне ответ.
И если я правильно расслышала, сидел говоривший с другой стороны дуба.
– А почему? – повторила я, напрягая память и пытаясь вычислить, а кто мой собеседник.
После Нечистого духа и Горыныча меня трудно напугать, но мало ли…
– А сама не видишь? Цепь… – собеседник громко высморкался, продолжив с надрывом. – Не выдержала!
– Значит плохого качества была цепь! – уверенно заявила я, мысленно прося, чтобы со мной сейчас разговаривал котик!
Тот самый! Что по цепи ходит и сказки рассказывает! Милый пушистик!
– Думаешь? – подозрительно шмыгнул носом собеседник.
– Да я уверена! – хмыкнула я. – Нормальные цепи не рвутся просто так, тут…
– А она не просто та-а-ак! – завыл с той стороны говоривший, переходя на ультразвук и вынуждая меня заткнуть уши. – Это всё из-за меня-а-а-а!
– Тихо, тихо! – постаралась я его успокоить, на четвереньках переползая на ту сторону дуба. – От старости она лопнула! Халтура потому что, а не цепь, ты… – наконец-то увидев своего заливающегося слезами собеседника, я на мгновение сбилась с мысли. – Ты… ты… Точно тебе говорю. Ты тут не при чём.
– Правда? – снова шмыгнул носом кот, которого теперь я прекрасно могла рассмотреть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И его заплаканную рыжую морду.
И огромное пушистое пузо.
Котик не уступал в размерах кабанчику. Хорошему такому, упитанному кабану, я бы сказала…
– Правда, – как можно искреннее заверила я его, мысленно сочувствуя лопнувшей под тяжестью веса этого котика цепи.
– А Лихо сказал, что я толстый, вот она и… того, – пожаловался мне рыжий котяра, пытаясь перекатиться из сидячего положения.
Получалось у него плохо. На лапы подняться у него не получилось, зато вышло продемонстрировать мне кошачью одышку, вызванную ожирением.
– А ты, собственно, кто? – оставив попытки сменить позу, вдруг поинтересовался у меня котик. – И зачем пришла?
– Я? – переведя взгляд с его пуза на полосатую морду, я мило улыбнулась. – Василиса Прекрасная. Гуляю тут.
– Гуляешь… – понятливо протянул котяра. – Эх, была бы цепь, я бы тебе историю какую-нибудь рассказал, а так… Ну вот и какой я теперь Баюн? Посмешище…
Не таким я себе представляла кота Баюна из сказок… вот точно не таким. Этому рыжику больше подходило имя Степан… и жить он должен был у раскормившей его пирогами Яги…
– Понимаю, – кивнула я коту, так как он ожидал от меня отклика на свои мучения. – Жаль, что ты ничего рассказать не сможешь. Я бы послушала.
– А мне как жаль, Василиса Прекрасная, – с благодарностью принял кот моё сочувствие.
И вот что у него за нелепая привязка к цепи? Очередной сказочный герой с психическим расстройством, что ли? Ну, если тут действительно лишь эмоциональная привязка к цепи, как к ритуалу в виде хождения по ней, для настройки себя на правильный лад, то это я могу исправить… наверное.
– А я бы с удовольствием послушала, была бы цепь, – начала я прикидывать, как лучше осуществить мой план. – Например, про Сивку. Вроде лошадь какая-то…
– Какая-то! – закатил глаза Баюн. – Сивка не просто лошадь! Этот конь был сыном ветра и подчинял себе его порывы. А самого Сивку подчинить своей воле нельзя никому – он только сердцу чистому служить будет. Но не по принуждению злому, а лишь по велению сердца своего! Именно это свело его однажды с царевичем Гвидоном, сыном славного Салтана! Пока царство в камень не обратилось – верно помогал Сивка их семье и отзывался лишь на их призывы, а теперь… Эх, – вдруг сник кот. – А теперь Сивка, как и я. Не нужен никому.
Ошибаешься, толстячок. Мне ты очень нужен…
Я не была до конца уверена, что моё испытание как-то связано с котом, но разговорить его на сказки – стало для меня сегодняшней целью номер один. Такая кладезь полезной информации… Такой нужной мне информации!
26
Кажется, я опасалась, что Баюна будет трудно разговорить? Беру свои слова назад. Вот уже несколько часов он тараторит без остановки, вываливая на меня всё новые и новые истории этого сказочного мира. И если в начале я жадно впитывала информацию, радуясь котику и своей удаче, то теперь я желала лишь одного.
Чтоб кот охрип.
Хотя бы на пятнадцать минут…
Уже темнеть начинает, а он всё никак наговориться не может!
– Ядвига умнейшей ведьмой была, сразу смекнула, что не просто так морская владычица за владениями Водяного настолько пристально следит, – продолжал рассказывать Баюн историю, начало которой я провела в членовредительских молитвах высшим силам на предмет целости его голосовых связок. – Да и сын её уж очень на речного хозяина похож был…
Не могу сказать, что ничего полезного я не почерпнула из этого словесного потока. Наоборот, интересного было много.
Например, я узнала, что Бессмертный – это что-то вроде титула, который передаётся из поколения в поколение вместе с Кладенцом. Сам меч и являлся причиной их своеобразного бессмертия. Началось всё с первого Кощея. Изначально, сил у него было не так и много, лишь «оборачиваться мог», как упомянул Баюн. На кого оборачиваться, куда, а главное, зачем – я не поняла. Но тут у всех свои причуды. Действующий Кощей вообще шизофреник, так что… кто я такая, чтобы судить его предка?
