Оттович решил остановиться на кукушке. Сложив руки рупором он слегка застенчиво объявил:
— Ку-ку!
Никакой реакции не последовало. Фальк разочарованно выдохнул и повторил, уже громче и увереннее, добавив гипотетической птице требовательных интонаций:
— Ку-ку!
Огонек в окне вздрогнул. Занавеска колыхнулась.
Удовлетворенный Фальк отступил поглубже в лес и принялся ждать Лидию. Ожидание выдалось недолгим, но его итог оказался для Василия Оттовича крайне неожиданным. Прежде, чем Шевалдина вышла из дома, кто-то накинул ему на голову черный мешок и сильно дернул назад, отчего доктор потерял равновесие и упал. Ослепленный, он принялся размахивать руками и ногами, стараясь отогнать нападавшего. Вместо свободы Фальк получил удар по голове чем-то тяжелым, отчего темнота кругом стала абсолютной.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
«В случае если ограбят тебя дачные мазурики, то поступай в городовые и мсти. Другого выхода нет.»
А. П. Чехов, 1884 год
— Просыпайтесь, доктор, пришла пора отвечать на вопросы!
Делать этого Фальку ой, как не хотелось, но вряд ли он обладал правом голоса в сложившейся ситуации. К тому же, надо было понять, в какой передряге оказался доктор.
Итак, его привели в чувство с помощью отвратительно пахнущей тряпки. Нашатырь, вероятно. Сидел он в смутно знакомом старом креслице с подлокотниками, к которым веревкой были примотаны его руки. Еще одной веревкой его привязали к спинке. Голова болела дважды: снаружи и внутри. Во-первых ныла шишка, оставленная нападавшим. Во-вторых каждое движение раскалывало его череп ужасающей болью, отчего хотелось сидеть смирно и молчать.
Помещение вокруг напоминало крепкий подвал, расчищенный от обычно хранимых в нем вещей. Напротив доктора стояли двое мужчин — один высокий, крепкий, второй — маленький и суетливый. Знакомый столь же смутно, как и кресло, на котором сидел доктор. Удостовериться не представлялось возможным — комната и так плохо освещалась одной лампой на столике рядом, а мужчины закрыли лицо платками на манер американских бандитов.
— Ну все, очнулись! — снова подал голос крупный. — Ваша жизнь в ваших руках, доктор. Ответите на наши вопрос — и, может быть, мы вас отпустим. Будете запираться — сделаете только хуже. Никто не знает что вы здесь. Никто не придет на помощь. Никто не услышит ваших криков…
Прозвучало это довольно зловеще. Но врачебная практика научила Фалька никогда не верить человеку на слово, не получив перед этим эмпирических доказательств. Поэтому Василий Оттович набрал воздуха в легкие и закричал изо всех сил:
— Помогите! Убивают!
Здоровяк медленно подошел к Фальку, нагнулся и от души ударил доктора под дых. Желание кричать и силы, чтобы это желание воплотить в жизнь, резко покинули Василия Оттовича вместе с вылетевшим из груди воздухом. Зато еще одним сгустком боли на теле стало больше.
— Я предупреждал, — заметил здоровяк. — Доволен?
— Поаккуратнее там, стул сломаешь! — громким шепотом осадил его маленький суетливый напарник. Голос тоже показался знакомым.
— Не сломаю, — отрезал крупный тип. — Свое дело знаю.
Мелкий лишь пожал плечами и отступил в тень. А громила развернулся обратно к Фальку.
— Отвечать будешь?
— Но вы же не задали пока ни одного вопроса, — прохрипел Василий Оттович, за что получил еще одну оплеуху.
— Не люблю, когда умничают, — сообщил ему здоровяк.
— Может, ты перестанешь его бить и действительно начнешь задавать вопросы? — вновь влез напарник.
— Может, ты перестанешь мне под руку говорить? — осведомился громила. Суетливый человечек вновь отступил.
— Итак, чего ты знаешь о Платонове? — обратился к Фальку здоровяк.
— Что? — не понял доктор.
— Чего знаешь о Платонове, спрашиваю! И кому ты успел об этом рассказать? — рявкнул громила.
— Я ничего не знаю о Платонове! Только то, что он инженер и сейчас арестован по подозрению в убийстве!
— А пару часов назад совсем другие песни пел! — усмехнулся под маской здоровяк.
— Кто вам такое сказал? — уточнил Фальк, за что получил еще один удар.
— Вопросы здесь я задаю! — рыкнул громила. — Кто надо, тот и сказал. Мол, ты болтал что-то про дело Платонова! Говори давай!
Он взял Василия Оттовича за плечи и хорошенько встряхнул в месте с креслом. От головной боли, пронзившей тело, словно электрический разряд, Фальку захотелось лечь и сжаться в комочек. Сделать это, будучи привязанным к креслу, оказалось затруднительно. Оставалось лишь проскрести ногтями подлокотники. Но даже сквозь боль доктор заметил, что кресло, как и опасался суетливый человечек, действительно дышало на ладан. Василий Оттович не сомневался, что в его силах разломать сиденье и выпутаться из веревок, но делать это, пока над ним нависает злобный громила было бесполезно.
— Я ничего подобного не говорил! — процедил сквозь зубы Фальк. Громила повернулся и кинул вопросительный взгляд на напарника.
— Врет, — поспешно ответил суетливый. И в этот момент для Фалька все стало на свои места. Он понял, откуда знает этот силуэт и голос. И даже почему ему кажется знакомым кресло, к которому его привязали. Но у всех откровений есть свой час, и время выкладывать все карты еще не настало.
— Видишь? Говорят, что ты врешь. Подумаешь или мне еще разок тебя приголубить? — уточнил здоровяк.
— Подумаю, — согласился Василий Оттович. — Я узнал, что он похитил чужие деньги. Баснословную сумму.
— Петя? Баснословную сумму? Да быть такого не может! — хохотнул здоровяк.
— Может! Ради нее он человека убил. А вам что, не сказал? — уточнил Фальк. Подельники снова переглянулись. — Про Шевалдину слышали? Это он ее.
— Нет-нет-нет, он клялся, что не его рук дело! — взволновано вскричал суетливый.
— А сам нашел клад на тысячи рублей и припрятал его, — заметил доктор.
— Брешешь! — рыкнул громила. — Как пить дать, брешешь! Откуда ты-то об этом знаешь?
— А я нашел, где клад был спрятан, — уверенно ответил Фальк. — По шевалдинским следам. И сокровищ там не было. А Шевалдину убили. У кого в таком случае ценности остались?
— И где он их спрятал по-твоему? — спросил здоровяк.
— Не знаю. При обыске их не нашли, но, может, плохо искали…
— Гы-гы, этим олухам ничего доверить нельзя! — подтвердил громила. — Ладно, положим, ты мне правду сказал… Сделаем так: я сейчас наведаюсь к Платонову на дачку и посмотрю, чего и где он там спрятать мог. А потом подумаю, что с тобой делать. Но если я там ничего не найду и пойму, что ты мне тут сказки рассказывал…
Он грозно провел ладонью по горлу и повернулся к напарнику:
— Ты! Охраняй его! Так, чтобы не рыпался!
— Я? Да ты его видел? Он же, если захочет, меня одной рукой скрутит!
— Не боись, я тебе пистолет дам! — хохотнул громила и действительно достал из-за спины револьвер. Он протянул оружие напарнику. Тот аккуратно принял пистолет
