дрожащими руками. От взгляда здоровяка это не укрылось: — Как пользоваться-то знаешь?
— Разберусь! — огрызнулся суетливый. Оружие в руках придало ему уверенности.
— Вот и хорошо! Давай, скоро вернусь! — с этими словами здоровяк скрылся в темноте.
Фальк дал ему десять минут, внимательно наблюдая за своим сторожем. Нервный человечек не находил себе места. Он то ходил взад-вперед по подвалу, то усаживался на сваленные в углу ящики, то картинно целился в пространство из револьвера. Этим доктор и решил воспользоваться.
— Аркадий, — тихонько позвал Василий Оттович.
— Что?! — охранник вскочил с ящика, на который он в очередной раз примостился.
— Подойди, — сказал Фальк.
— Чего?! Да откуда ты… — суетливый осекся, поняв, что его раскрыли и нервно спросил. — Как ты понял?
— Ты мне сразу показался знакомым. Как и кресло — это же старое, из курзала? — уточнил Фальк. — Не важно. Я окончательно догадался, когда твой друг решил проверить у тебя, говорю ли я правду про Платонова. Я ведь действительно ляпнул про него на вечере в «Швейцарии», но меня слышали только два человека: Неверов и ты, когда подошел к нам с шампанским. Дальше все встало на свои места…
— Черт возьми, Фальк! — доктору показалось, что распорядитель курзала сейчас расплачется. — Ну зачем?! Зачем ты это сказал? Ты же понимаешь, что мы тебя теперь не можем выпустить живым?
— А вы и так бы меня не выпустили, — резонно заметил Василий Оттович. — Но у меня есть к тебе предложение.
— Предложение? — недоверчиво переспросил Аркадий.
— Да, — кивнул Фальк. — Видишь ли, я собрал твоему приятелю. Платонов действительно украл деньги. Но я знаю, куда он их спрятал. Точнее, у кого.
— У Шкляревской? — быстро спросил распорядитель.
— Да! — ответил доктор. — Видишь, ты же умный парень! Шкляревская от меня без ума! Если попрошу — отдаст все деньги. Как насчет половины, а? Там хватит денег, чтобы хоть свой дом купить, хоть заграницу бежать…
Фальк с каждым словом все больше и больше понижал голос, под конец затихнув до таинственного шепота. Завороженный его словами Аркадий подходил все ближе и ближе, чтобы ничего не пропустить.
— А как же… — начал было распорядитель, но спохватился, не назвав имени.
— Твой приятель? — уточнил Василий Оттович. — Нет, если хочешь, можешь с ним тоже поделиться. Но он не производит впечатление щедрого человека. Как тебе такой вариант — сдать его полиции?
— Нет-нет, так нельзя! — в ужасе отшатнулся Аркадий. — Если что не так — его дружки меня убьют!
— Хорошо, хорошо, как скажешь, — закивал Фальк, а затем воровато огляделся, подался вперед и шепнул: — Тогда как тебе такой вариант?
— Какой? — нагнулся к нему Аркадий. Этого доктор и ждал. Несмотря на дикую головную боль он со всей силы боднул распорядителя лбом. Тот взвыл и отшатнулся, выронив пистолет. Руки Аркадий прижал к носу, из которого бил фонтан крови. Фальк же не стал терять времени — он невероятным усилием воли напряг мышцы, заставив старое кресло печально скрипнуть. Подлокотники с громким треском оторвались. За ними начало разваливаться и само кресло, позволяя Василию Оттовичу встать. Увидев это, Аркадий рванулся вперед в надежде поднять оброненный пистолет. Фальк не дал ему это сделать. Размахнувшись, он пнул распорядителя в лицо носком туфли. Удар пришелся по уже сломанному носу, отчего Аркадий жалобно пискнул и упал, на вид лишившись чувств.
Василий Оттович быстро выпутался из веревок и обломков кресла. Он поднял с пола револьвер и проверил, заряжен ли он. Пуль внутри оказалось всего четыре, но Фальк и не намеревался стрелять из оружия.
— Как? — плачущим голосом проныл с пола распорядитель. — Как вы так смогли?
— Ты где был, когда мы японцами воевали? — спросил доктор.
— В Петербурге. Половым служил…
— Вот и я служил, — откликнулся Фальк. — Только не в Петербурге, и не половым. Встать! Руки за спину!
Быстро, но надежно связав Аркадия, Василий Оттович оставил распорядителя в подвале, а сам взял револьвер и лампу и поднялся на первый этаж. Помещение оказалось незнакомым, но вот запахи и обстановка подсказывали, что Фальк оказался в подсобной части курзала, куда отдыхающие никогда не заходили. Оказавшись у дверей на улицу, доктор прикрутил фитиль лампы, дождался, пока глаза привыкнут к темноте, и осторожно выскользнул на улицу. Ему удалось сделать лишь пару шагов прежде, чем его окрикнул знакомый грозный голос:
— А ну стой! Бросай оружие!
— Александр Петрович, это я, Фальк! — радостно воскликнул доктор, выполнив команду урядника.
— Василий Оттович! Живой! — выдохнул Сидоров. — Как вы выбрались?
— Нет времени объяснять! Один из бандитов минут пятнадцать назад отправился на дачу Карамышевых, которую снимал инженер…
— Никуда он не направился! — довольно хохотнул урядник. — Заарестован в лучшем виде! Ну и ночка у вас выдалась, господин доктор, а?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
«Само собою разумеется, что в дальнейшем развитии дела могут быть пущены в ход разного рода неожиданности»
М. Е. Салтыков-Щедрин, 1857 год
После бурных ночных событий Василий Оттович был разбит настолько, что даже не протестовал, когда Сидоров отправил его домой с обещанием рассказать все подробности на следующий день. Доктор дохромал до дачи, не раздеваясь упал на диван в гостиной и проспал до полудня. Последнее оказалось ошибкой, так как ночевка на диване усугубила болезненные ощущения, оставшиеся после избиения громилой. Фальк постарался диагностировать сам себя и пришел к выводу, что несмотря на образовавшуюся на голове шишку и многочисленные синяки по всему телу серьезных последствий для здоровья удалось избежать. Кажется, даже обошлось без сотрясения, так как за исключением боли и легкого головокружения других симптомов Василий Оттович не испытывал.
Погода выдалась замечательная, поэтому Фальк решил, что свежий воздух подействует на него благотворно, и устроил себе поздний завтрак на террасе. Клотильда Генриховна нажарила яичницы с сосисками, добавила к блюду свежих овощей, купленных утром у крестьян-разносчиков, и даже каким-то чудом добыла сладких пирожных из кондитерской. Единственным атрибутом завтрака, к которому кухарка не притронулась, стал кофе — крепкий черный напиток Василий Оттович заваривал исключительно сам, имея внушительную коллекцию заморских кофеварок, от обыкновенной турки до итальянских образцов, напоминающих лабораторное оборудование.
На веранде с чашкой кофе его и застала Лидия. Не дожидаясь приглашения она взлетела на крыльцо и обняла успевшего подняться Фалька.
— Василий Оттович, милый мой, вы живы! Какое счастье! Как вы себя чувствуете? — спросила она, сжав доктора в своих тоненьких, но поразительно сильных ручках.
— Хорошо, — прохрипел Фальк, в силу торжественности момента даже не озвучивший, какую боль доставляют объятия Шевалдиной с учетом его многочисленных гематом.
— Александр Петрович сказал, что вы настоящий герой! Самостоятельно сбежали от преступников и даже
