— Мы не станем говорить ей сегодня, но не проси меня, чтобы я не приезжал. Это все.
Он отключился прежде, чем она успела ответить, с некоторым трепетом она положила трубку. Ей очень хотелось увидеться с ним, но она волновалась за реакцию Дианы.
Когда Маделин вернулась домой, Диана была явно не в духе. Она выглядела совершенно больной и, казалось, горела, Маделин взяла губку и обтерла ей лицо холодной водой.
— Хочешь еще чего-нибудь? — ласково спросила она, убирая волосы со лба дочери.
— По-моему, я хочу лимонного сока, — кивнув, ответила Диана. — Есть у нас лимоны?
— Есть, я сейчас сделаю тебе сок.
Маделин быстро прошла на кухню, снова поставила на плиту чайник, несколько минут спустя окатила лимоны горячей водой и выжала из них сок. Добавив в стакан лед, она отнесла напиток дочери, Диана поднялась, Маделин подложила ей под спину подушку и подала стакан. После того как она попила, Маделин сказала:
— Ну а теперь постарайся немного поспать. Чуть позже, если тебе не станет лучше, я вызову доктора Фоулдса.
Диана помотала головой.
— Мне не нужен доктор, — горячо заверила она мать. — Это всего лишь легкая простуда, завтра я буду совсем в порядке.
Маделин нахмурилась:
— Может быть. Посмотрим.
Девушка заснула, и Маделин вместо обеда легко перекусила — есть ей не хотелось совсем.
Николас приехал в начале третьего. Диана все еще спала, и Маделин тихо впустила его. На ней все еще были узкие зеленые брюки и желтая свободная блуза, волосы собраны во французский узел.
Когда Николас вошел, ей показалось, что он своей массивной широкоплечей фигурой заполнил всю их маленькую квартирку. Сняв дубленку, он остался в темных брюках и синем свитере. Его волосы, отросшие за время поездки, слегка вились на концах, и, глядя на него, Маделин получала чувственное наслаждение.
— Ну? Как Диана? — вместо приветствия, поинтересовался он.
— Боюсь, не слишком хорошо, — хмурясь, ответила Маделин. — У нее высокая температура, и большую часть дня она спит.
— Понятно, — кивнул Николас, доставая портсигар. — Что тебя еще беспокоит, милая?
Маделин безуспешно попыталась взять себя в руки.
— Почему ты решил, что меня что-то беспокоит? — неестественно напряженным тоном спросила она.
— Не юли, пожалуйста, — тихо попросил он, и глаза его необычно потемнели. — Иди-ка сюда, черт возьми, я не собираюсь трогать тебя, хотя, как я вижу, придется…
Он резко притянул ее к себе на колени и впился губами в ее губы — на некоторое время в квартирке воцарилась тишина… которая внезапно была прервана тоскливым голосом Дианы:
— Мам… ты здесь?
Маделин вскочила на ноги, оправила блузу, пригладила слегка выбившиеся из прически волосы, Николас же лениво дотянулся до портсигара, вытащил сигарету и закурил. Маделин вошла в спальню и улыбнулась:
— Я здесь, дорогая. Чего ты хочешь?
— Пить хочу, — капризно заявила дочь.
Маделин налила ей лимонного сока и подавала ей стакан, когда в дверях спальни возник Николас и остановился, прислонившись к дверному косяку.
Глаза Дианы изумленно расширились, она даже поперхнулась соком. Маделин вытерла ей подбородок салфеткой и пояснила:
— У нас гость.
— Я и так вижу, — холодно ответила Диана.
— Меня пригласили, — несколько наглым тоном заметил Николас. — У тебя есть возражения?
Диана, ничего не ответив, откинулась на подушки.
— Посиди со мной немного, мама, — жалобно попросила она, не сводя глаз с лица Николаса, — мне так одиноко.
— Тогда присоединяйся к нам — выходи в гостиную, — ледяным тоном предложил Николас.
Диана почувствовала себя уязвленной:
— Я плохо себя чувствую.
— Правда? — Тон Николаса был скептическим. — А доктор тебя уже видел?
— Нет, — ответила Маделин.
— Я же сказала тебе! — сердито воскликнула Диана. — Мне не нужен врач.
— Зачем же мучить себя? — саркастически продолжал Николас. — Я думаю, ты просто обязана показаться врачу.
Маделин тревожно взглянула на него:
— Считаешь, все так серьезно?
— Нет, не считаю. Просто хочу проявить к Диане побольше внимания. — Девушка метнула в его сторону совершенно убийственный взгляд, который он не мог не заметить.
— Ну тогда ты позвонишь ему? Доктор Фоулдс. Номер записан в книжке.
— Конечно. — Николас поднялся, не глядя на Диану. — Где здесь ближайшая телефонная будка?
Маделин объяснила ему, и он, иронически отсалютовав Диане, удалился.
Как только он ушел, Диана взбешенно накинулась на мать:
— И ты позволила ему так вести себя! Я вас обоих ненавижу!
У Маделин аж перехватило дыхание — столько злобы было в голосе дочери.
— Но почему? Мы ведь только хотим, чтобы тебе как можно скорее стало лучше.
— Почему? Чтобы ты могла чувствовать себя совершенно свободной, чтобы уходить куда и когда тебе вздумается!
— Твои упреки неуместны, Диана.
— Ах так! — возмутила та. — Ладно! Пусть приходит доктор! Мне все равно!
Доктор Фоулдс был довольно пожилым господином, но пришел довольно быстро. Осмотрев Диану, он вернулся в гостиную, убирая в сумку стетоскоп.
— Если честно, миссис Скотт, — растягивая слова, сказал он, — то я не нашел ничего, о чем стоило бы беспокоиться. Кроме, может быть, легкого насморка.
— Но у нее температура…
— …совершенно нормальная, — закончил за нее доктор, доброжелательно улыбаясь. — Думаю, ваша дочь просто притворяется, миссис Скотт. Ей что, не хочется завтра в школу идти?
Маделин едва осмелилась взглянуть на Николаса.
— Но… но она была больна, доктор…
— Вы как следует осмотрели ее на предмет болезни, если понимаете, о чем я говорю?
— Почему же, понимаю… нет.
— Это несомненно. Так я и думал, моя дорогая. В следующий раз вам стоит по душам поговорить с юной Дианой, прежде чем вызывать врача.
— О, мне ужасно жаль, что я понапрасну потревожила вас. — Маделин виновато потупилась.
— Да все в порядке, а то у меня были бы слишком легкие выходные. Скажите девочке, чтобы прекратила симулировать и отправлялась завтра в школу, а иначе я приду и отшлепаю ее. Знаете, для этого она еще не слишком взрослая.
— Спасибо вам, доктор. — Маделин проводила его к двери. Чувствовала она себя просто отвратительно, ей было ужасно неловко и перед Николасом, и перед доктором.
Маделин взяла Николаса за руку:
— Ник, я уверена, что ты прав, но мы не можем рассказать ей обо всем прямо сейчас. Не надо.
— Почему? — холодно осведомился он.
Маделин пожала плечами, не найдя сразу подходящих слов.
