Они серьезно поссорились в первый раз.
- Ты не понимаешь! - кричала Аська.
- Нет, это ты не понимаешь! - перебил он, с трудом удержавшись, чтобы вообще не назвать ее дурой. Но Аська, кажется, почувствовала это, непроизнесенное, как обычно чувствовала другие, ласковые слова в одной улыбке, беззвучно отвечая смеющимися губами: «Я тебя тоже». И обиделась. Ушла на кухню и молча уселась там над кружкой остывшего чая. Одинокая, никем не понятая и печальная. Рисовать замерзшим пальчиком на холодном стекле отчаянные письма, в надежде, что хотя бы в зазеркалье найдется кто-то сочувствующий.
Долго Андрей не выдержал. Обнял вздернутые плечи, тронул губами теплую щеку.
- Асенька…
- Я никогда-никогда, - тихо сказала Аська, - …я никогда не видела моря. Оно мне снится, понимаешь?
- Я знаю, - Андрей вздохнул. Море было Аськиной мечтой, и глупо надеяться, что можно всю жизнь морочить ей голову расплывчатыми обещаниями «вот через пару лет обязательно, а сейчас сама понимаешь» … Но он думал, что хотя бы не так скоро, что хотя бы эти пару лет у них еще будет…
- Если бы была какая-то опасность, если хоть что-то из этих слухов было по-настоящему, они бы не разыгрывали эти путевки, - убежденно сказала Аська, шмыгнув носом. - Ну да? Скажи - да? Ты ведь сам говорил мне, что все под контролем, что нечего беспокоиться?
- Говорил, - с неохотой согласился Андрей. - Чтобы ты и не беспокоилась зря. Потому что…
- Потому что - что? Ну? Договаривай, я же не маленькая.
- Маленькая, - усмехнулся Андрей, целуя ее в висок, в завитки светлых и нежных как пух волос. - Потому что мы все равно ничего не можем изменить. Только бояться или не бояться. Но от того, что мы не боимся и не думаем, это никуда не девается.
- И ты решил за меня - думать мне или нет? - возмутилась Аська.
- Асенька… - было невыносимо так с ней говорить. Хотелось ее обнять, защитить. Убедить в том, что мир вокруг предсказуем и безопасен. То есть - наврать что-нибудь утешительное.
- Ты сам говорил, что нечего верить слухам. И что если в официальных источниках…
- Они врут, Ася. Они всегда нам врали, - Андрей понизил голос. - О том, что происходит за границей. Что происходит у нас. Что они все контролируют. Потому что это в принципе нельзя контролировать. Талантливо сплетенная паутина вранья, чтобы мы запутались и не смогли выбраться. Чтобы одним движением липкой нити можно было бы каждого… - он осекся. Вряд ли кухню прослушивают, но есть вещи, которых не стоит говорить ни при каких обстоятельствах.
Аська смотрела на него округлившимися глазами. Потом вдруг сказала, сбросив его руку со своих плеч:
- Тогда чем ты лучше? Если ты со мной - так же как они?
* * *
До пансионата надо было еще ехать на автобусе вдоль побережья, но Аська не утерпела.
- Смотри, смотри, - крикнула она, - море!
И потащила Андрея за рукав туда, где за крышами домов проблескивала серебристо-лазурная полоса. Андрей вздохнул, перехватил поудобнее тяжелый чемодан и поплелся следом.
Пыльная каменистая дорога вильнула за угол дома, ощерившегося пустыми глазницами окон, и неожиданно вывернула к маленькой бухте. Аська восхищенно ахнула. В оправе золотого песка изумрудная, пронизанная светом вода сияла как драгоценный камень. Мелкие волны с шелестом накатывались на берег, солнечное кружево мерцало на зыбкой морской поверхности. Аська выронила сумку прямо на дорогу, и как завороженная, медленно пошла к воде.
Андрей хотел было ее окрикнуть, остановить, но заметил на краю бухты, на камнях, купающихся мальчишек, загорелых до черноты, похожих на маленьких вертлявых чертенят, и осекся. Аська, наверное, почувствовала его несостоявшийся крик, обернулась, махнула рукой. На ее лице сияла улыбка.
- Эй, - позвала она, - давай сюда!
Он кивнул, плюхнул у дороги осточертевший чемодан. Рванул ворот промокшей от пота рубахи.
Все было не так. Слишком яркое солнце, слишком душный воздух, слишком безобидное море, слишком… Тут он увидел Аськины небрежно сброшенные туфли - один на боку, второй - нахлебавшийся песка. Как утонувшие кораблики. И Андрея вдруг захлестнул ужас. Дикий, необъяснимый; материализовавшаяся холодная тень тех кошмаров, что не давали ему толком высыпаться в последнее время и забывались сразу же, как он открывал глаза. Андрей, оцепенев и не имея сил отвести взгляд от утонувших в песке туфель, стоял под жарким полуденным солнцем и трясся от озноба.
В себя его привел слегка обиженный окрик Аськи:
- Эй, ты что там?
Он вздрогнул, заставил себя отвести взгляд от брошенных туфель, посмотреть на Аську - живую, здоровую и очень счастливую. С усилием, будто в финальном рывке выжимая штангу, Андрей поднял руку, махнул в ответ.
- Иди, иди скорее! Вода теплючая!
Вода, и вправду, была теплая. Песчинки щекотали ступни, иногда под ногу попадала ракушка, Аська теряла равновесие, взвизгивала, хваталась за Андрея. Сперва они вдвоем поплескались на мелководье, смеясь и дурачась. Андрей заставлял себя улыбаться в ответ, и ослепленная морем Аська не замечала фальши. А потом она сказала:
- Поплыли? - и махнула рукой вперед, где бирюзовая вода становилась сперва темно-синей, а потом почти черной.
- Аська, я… - глухо пробормотал Андрей, холодея в один миг и покрываясь мурашками. – Я устал очень. И голова кружится от солнца. Давай как-нибудь потом, а? Пойдем сейчас в пансионат уже? Пожалуйста.
Аська посмотрела на него с удивлением. Потом растеряно кивнула. Андрей выдохнул, обнял ее за плечи и почти вытащил на берег. Ему очень хотелось обернуться и снова посмотреть туда, где светлая вода становилась черной, но он сдержался.
И решил не говорить Аське ни слова про свои сны.
* * *
Начальник пансионата, представившись — Краснов Игорь Степаныч - выдал им для изучения по тонкой книжице.
- Инструктаж по ТБ. Прочесть, - строго велел он, сдвинув на лоб квадратные очки, отчего сразу стал похож на учителя, - вопросы потом - мне, подпись, дату - в журнал. Чтобы после, если чего…
- Если - чего? - спросил Андрей.
- Вопросы - потом, - строго повторил Игорь Степаныч и углубился в бумаги, наваленные на столе.
Первой спросила Аська, полистав книжицу до конца.
- Простите, а что…
- Да, девушка? - доброжелательно улыбнулся Игорь Степаныч. Андрею его улыбка не понравилась.
- А что, в море купаться нельзя?
- Там непонятно написано?
- Понятно. Но ведь…
- Два бассейна, - сказал начальник и поморщился - наверное, ему приходилось повторять это не раз. - Один с пресной водой, другой с соленой. С восьми до двадцати. По пятницам - до двадцати двух. Чего непонятно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
