Линдберг вдруг вспомнил о каком-то странном звуке - словно сломалась ветка. Это было с час назад. Тогда он не придал этому особого значения, из-за грозы. Линдберг выбежал из дома и быстро обошел все вокруг. Неподалеку от окна детской она нашел обломки деревянной лестницы, которая явно не принадлежала к его домашней утвари. Сомнений не оставалось.
Спустя короткое время из Холуэлла прибыли извещенные по телефону полицейские во главе с майором Шеффелем. Ни следов, ни отпечатков пальцев похитителей в детской обнаружить не удалось. Вдруг на одном из подоконников майор увидел письмо. Он вскрыл конверт. В нем лежал грязный листок бумаги, на котором было написано:
"Держите наготове 50000 долларов: 25000 долларов - 20-долларовыми купюрами, 15000 - 10-доллародыми и 10000 - 5-долларовыми. Через 2-4 дня мы известим вас, где отдать деньги. Предупреждаем: не поднимайте шума и не сообщайте полиции. Ребенок находится в хороших руках. Наши письма вы узнаете по сигнатуре".
Эта "сигнатура" состояла из весьма странных знаков: два синих пересекающихся круга, а внутри красный овал и кроме того три четырехугольные отверстия. Письмо было написано рукой непривычной к письму и содержало массу орфографических ошибок. Синтаксис был типично немецкий. Кроме того, знак доллара, вопреки общепринятому обозначению, стоял не перед цифрами, а после них. Поэтому сразу предположили, что похититель - из европейских иммигрантов, переселился в Америку недавно н не очень образован. Предположение было довольно рискованным, ибо вымогатель вполне мог умышленно написать письма с ошибками, чтобы отвлечь от себя подозрение. Произведенный затем осмотр сада не дал никаких следов, так как все смыл сильный ливень.
В 23 часа 30 минут известие о похищении было передано в виде специального сообщения по радио. И около полуночи началась невиданная до тех пор в США акция расследования. По тревоге была поднята вся полиция штатов Нью-Джерси, Пенсильвания и Нью-Йорк, на дорогах установлен контроль, проверявший все автомашины. Волнение в доме Линдбергов достигло наивысшей точки, когда около пяти часов утра прибыли начальник полиции Нью-Джерси полковник Шварцкопф и детектив капитан Лэмб.
Каждое сообщение по радио ещё более усиливало страх за жизнь маленького Чарльза: ведь вся эта шумиха могла вызвать у похитителей панику, что могло привести к гибели ребенка. Линдберг заявил, что готов заплатить требуемый выкуп и отказаться от помощи полиции. Но представители полиции и слышать об этом не хотели: ведь это был редкий шанс в один миг стать знаменитыми. Даже если они и не найдут похитителя, все равно их имена будут и дальше упоминаться рядом с именем кумира Америки.
Жажда славы вызвала даже спор между ними. Майор Шеффель, прибывший первым, не хотел выпускать нити расследования из рук. Но Шварцкопф тоже претендовал на руководство расследованием. В спор вмешались даже административные органы: власти Холуэлла и Трентона, теряя драгоценное время, спорили, кто из них более компетентен в данном случае.
В конце концов верх одержал полковник Шварцкопф. Он официально возглавил операцию, но и другие продолжали действовать на свой страх и риск. Результатом этого стала невероятная неразбериха.
Регулярно передававшиеся по радио сообщения о похищении маленького Чарльза, естественно, возбуждали умы, подогревали любопытство публики и жажду сенсаций. Сотни людей устремились ранним утром в эти места. Толпы журналистов и фотографов, представителей кинокомпаний, охотников за сувенирами и авантюристически настроенных зевак окружили дом Линдберга. Некоторые даже стали сами вести расследование, изучая местность. В результате когда полиция наконец прочесала поля, сады, леса и различные строения по всей округе, негативные результаты были уже налицо: слишком многие возможные следы затоптаны и уничтожены.
Спустя два дня похититель вновь напомнил о себе. Линдберг получил письмо с предостережением от дальнейших контактов с полицией. Письмо содержало требование уже большего выкупа - 70 000 долларов вместо 50 000; в нем имелись те же орфографические и синтаксические ошибки, и оно скреплялось той же странной "сигнатурой". Но и на этот раз конкретные указания о том, каким образом и в каком месте должны быть переданы деньги, отсутствовали. В письме говорилось только, что похититель даст о себе знать лишь тогда, "когда полиция перестанет заниматься этим делом".
Тем временем полиция не продвинулась вперед ни на шаг.
Оставленная лестница давала основания предполагать, что она сделана специально для совершения данного преступления, причем качество изготовления, подгонка отдельных частей говорили о том, что делал её мастер. Эти факты и вымогательские письма привели к выводу, что похититель - квалифицированный столяр, или, по крайней мере, человек опытный в данном ремесле. И искать его надо среди миллионов иммигрантов из Европы, скорее всего из Германии.
В этой ситуации губернатору штата Нью-Джерси показалось, что он нашел выход из тупика. Он провозгласил лозунг "Вся нация ищет похитителя!" и призвал всех заинтересованных криминально-полицейских специалистов США приехать на совещание в Трентон.
Лишь немногое из того, что обсуждалось за закрытыми дверями столицы штата, стало известно общественности. И тем не менее вскоре появилась всеобщая уверенность: сколь различен состав участников этого совещания, столь же различны и их точки зрения. Над всем доминировали вопросы компетенции, и они сводили на нет все приемлемые предложения. После совещания ещё раз обследовали местность в радиусе 10 миль, но опять без всякого успеха.
То, что не удалось специалистам Трентоне, тем более хотелось сделать Дж. Эдгарду Гуверу, хотя дело официально и не входило в компетенцию ФБР. Прошло совсем немного времени, и все важные нити из рук полиции Нью-Джерси перешли в руки ФБР.
На кладбище в Бронксе
Тусклый свет луны скупо освещал место действия, и надгробные камни бросали тени, похожие на привидения. Зловещую тишину кладбища Бронкса вдруг нарушил крик совы. Человек, стоявший у стены, застыл и прислушался. Потом медленно пошел по узкой тропе, осторожно приближаясь к кустарнику. Он все отчетливее ощущал, что рядом кто-то находится и что решающий момент наступил.
- Доктор Кондон? - донесся до него тихий голос из кустов.
- Да, это я, - приглушенно ответил человек.
- Принесли?
- Присядьте на какую-нибудь скамью, нам надо поговорить.
- 0'кэй. Идите двадцать шагов прямо и сверните направо. Встретимся на первой скамье.
Человек по имени доктор Кондон последовал этому требованию. Прождав почти десять минут на скамье, он уже решил, что его одурачили. Но вдруг перед ним словно из-под земли возник человек и сел рядом.
- Вы пришли один?
- Я соблюдаю условия, - ответил доктор Кондон. - Я пришел в Кройке один.
Затем начались переговоры между уполномоченным Линдберга и предполагаемым похитителем.
Эта встреча 12 марта на кладбище св. Раймонда в нью-йоркском квартале Кройке состоялась в силу весьма странных обстоятельств. Доктор Джон Ф. Кондон, 74 лет, прежде доцент педагогики в Фордхэмском университете, а в юности неплохой спортсмен, был в Нью-Йорке известным человеком. С растущим интересом следил он за делом о похищении. Неэффективная работа полиции побудила его к действию, и он опубликовал на первой странице ежедневной бронкской газеты объявление, что готов в любом месте встретиться с похитителем ребенка и вступить с ним в переговоры. Абсолютная секретность гарантируется. Кроме того, он обещал добавить к выкупу 1000 долларов из собственных средств.
Поскольку различные (к сожалению, преждевременно становившиеся известными публике) предложении супругов Линдберг оставались без ответа, немедленная реакция похитителя на предложение доктора Кондона вызвала некоторое удивление. Но ответное письмо имело ту же "сигнатуру", и можно было предполагать, что оно действительно исходит от похитителя. Письмо содержало требование к посреднику ежедневно с 18 часов вечера находиться дома, так как последуют дальнейшие инструкции. Само собой разумеется, должны быть приготовлены 70000 долларов.
Поздним вечером 12 марта доктор Кондон получил второе письмо с требованием немедленно доехать до последней станции метро на линии Джером-Эв, а оттуда последовать на север в направлении Ван-Корт ленд-парка. Примерно в 300 метрах от станции он увидит павильон. Справа от входа под камнем будет лежать записка с дальнейшими указаниями.
Через сорок пять минут доктор Кондон уже держал записку в руках. В ней говорилось, что он должен следовать в направлении 233-й стрит, пока не наткнется на открытые ворота кладбища св. Раймонда, затем медленно идти по узкой тропе рядом с кладбищенской стеной...
Так состоялась эта встреча. Продлилась она от силы 15 минут. Доктор Кондон сразу заявил, что денег у него с собой нет, ибо полковник Линдберг и его жена требуют гарантий, что их ребенок действительно находится у получателя денег. Кроме того, платить больше 50 000 долларов он не уполномочен.
