Вероятно, больших.
И, вероятно, скоро.
Они, вероятно, уже начались — инцидент с Адамсами.
И, вероятно, Большая Мама недаром отдает патрульник Адамсов этим Штепселю и Тарапуньке.
И, скорее всего, они отличные ребята.
А красавчик Маллиган — так просто душка.
— Вопросы будут? — спросил бригадир Бояринов напоследок.
— Кто вас так назвал, кэп? — с огромным интересом спросил Дон. — Дон… Донапри… Ну, вот это слово?
— Моя бабушка-людоедка, — ответствовал бригадир. — Еще вопросы?
Збышек отрицательно мотнул головой.
— Никаких больше, — сказал Дон. — Можно идти?
— Выметайтесь. И чтобы я вас, блин, здесь не видел без гребаной крайней необходимости. А, тарах-тах-тах, совсем забыл! Обед — через полчаса в столовой, в блоке “Д” — это здесь же, в штабном корпусе. Предупреждаю — обед дерьмовый. Кормят вообще дерьмово, что-то с поварами… настройщик у меня был, вольнонаемный, дембельнулся… Так что, если есть большие деньги, можете питаться в китайском ресторане неподалеку от двенадцатого шлюза. Траханное барахло автоматического приготовления — в любой момент с доставкой по вашим комнатам. Будьте здоровы, Школяры!
— И вам, кэп, тем же самым по тому же месту! — хором сказали Збышек и Дон.
* * *
На обед они не пошли, а отправились прямиком в ангар-65 у взлетной полосы Десять, где, по словам Бояринова, находился средний патрульник “Карраско”, отныне бывший в их распоряжении.
До ангара, отстоящему от апартаментов бригадира Бояринова на полтора-два километра сложнейшей архитектуры и топографии, они добрались с комфортом, на колесном автопогрузчике, который подхватил их чуть ли не у самого шлюза штабного корпуса шипоносца.
— Я вас раньше здесь не видел, — сказал рыжий улыбчивый водитель, вертя баранку направо и налево. Автопогрузчик, едущий порожняком, с необычайными легкостью и изяществом лавировал в коридорах, запрыгивал в грузовые лифты, вскарабкивался по пандусам, скакал через комингсы и с удовольствием мигал огнями и бибикал сигналами. — Новички? Сегодня приехали?
Дон кивнул.
— На курьерском.
— Яссено! Что ж — пилоты? — улыбнулся водитель еще шире.
— Пилоты, — сказал Збышек. — А чего ты улыбаешься? Что-нибудь не так?
— А я всегда улыбаюсь. Привычка такая. Еще с Принстона-20.
Збышек и Дон переглянулись. Принстон-20 был тюрьмой для особо опасных преступников.
— Вас, наверно, на замену Джулии и Сэму Адамсам прислали, нет? — продолжал водила.
— Мы, вообще-то, на “Карраско” летать будем, — сказал Дон.
— Вот я и говорю, — закивал водитель. — На замену. Это ж раньше их посудина была. Неделю как сняли ее с возвратной орбиты, киберпилот сигнал о помощи послал. У Обрыва они барражировали, с месяц, наверное, а потом что-то там с ними случилось. Там места глухие, смутные. Мы его здесь, на “Ямахе”, между собой Погостом кличем. Эх, времечко! А говорят, раньше район был безопасный, пустой, а вот ведь вам, нате — сняли “Карраско” с орбиты, взломали, а они оба в коме. В рубке лежали, в креслах. Голые. И сканирование мозга ничего не дало — один белый шум, точно кто-то стер им все, что там было, в черепушках. А ребята какие! Сэмэн литр на грудь брал — и мог троих в спортзале по стенам развесить! А уж Жулечка! Торт приготовила две декады назад — на пол-шипоносца хватило. С кремом! После столовской-то баланды… Душевная была дамочка, а теперь! Эх!
— Интересные дела, — сказал Збышек. — А киберпилот?
— А, что с него… Железяка! Он ничего не знает… Да и я ничего не знаю. А на независимом патрульника регистраторе то же самое, что и в мозгах у ребят. Только последний участок пути сохранился — до базы.
Збышек почесал в затылке и чуть не сверзился с боковой ступеньки автопогрузчика, когда шофер начал поворачивать к ангару.
— Н-да… — пробормотал он, быстро хватаясь за никелированную трубу, опоясывающую кабину. — Разберемся. А сам патрульник — в порядке?
— Не знаю, — улыбнулся водитель. — Должен быть. Энди Костанди — механик классный. Из лучших здесь, на шипоносце. Ну, приехали. Вам — туда. Удачи!
Поблагодарив доброго улыбчивого человека, Дон и Збышек вошли в ангар.
Бригадир не обманул. Патрульник стоял на стендовом столе, все люки были настежь, а изнутри корпуса доносились какие-то стуки и скрежеты. Щиты на блистере были высокохудожественно разрисованы бубновыми тузами. Под средним обтекателем, на испарительной решетке “Прокруста” гордо красовалась семиконечная звезда — “Карраско” сбил одного гада.
Обойдя патрульник со всех сторон и вдоволь на него налюбовавшись, Дон крикнул:
— Эй, кто там есть на борту?
Звуки внутри “Карраско” замерли, словно человек внутри прислушивался, но тут же возобновились — с еще большей силой.
— Эй, там, на борту! Выходи, поговорить надо!
— А вас сколько? — донесся искаженный нечеловеческий голос.
— Я и партнер! — сказал в ответ обескураженный Дон.
— Вот и поговорите…
— Старье! — заорал Збышек, ненавидевший бородатые анекдоты. — Вытаскивай из моего корабля задницу, и я тебе ее тут на холодке…
Из люка донесся грохот свалившегося тяжелого предмета, глухая ругань, и в проеме показался классный механик Энди Костанди. Дон приосанился и профессионально улыбнулся. В его голове было ровно на одну мысль меньше, чем обычно, то есть, ни одной.
— …черт! — восхищенно закончил Збышек без перехода.
Механик сверху осмотрел их, улыбнулся и вытер со лба пот рукавом спецовки.
— Здравствуйте, дорогуши. Чего надо? Помочь хотите? Работы много…
Механик был невообразимо эффектной девицей с ярко-синими глазами, копной кудрявых черных волос и прямым греческим носиком.
— Да, — сказал Дон. — То есть — нет. Мы, собственно…
— Я — Збышек, — сказал Збышек галантно и полез по приставному трапу наверх. — А вы — Энди Костанди?
— Совершенно верно, — подтвердила Энди. — Механик “Карраско”.
— А я — пилот “Карраско”. Будем знакомы.
Дон с завистью смотрел, как они пожимали друг другу руки. Ну почему у Збышека все эти штуки получаются так легко? И почему у него, Дона, на Дублине все это получалось так легко, а теперь не получается?
— А твой приятель? — спросила Энди, с трудом отнимая у Збышека ладонь.
— Не обращай внимания. Обычный второй пилот. Ничего особенного, — проворковал Збышек.
— Кто — второй пилот? — возмутился Дон снизу и тоже полез по трапу. — Я — второй пилот? Энди, не верьте ему, он врет!
— А я и не верю, — засмеялась Энди. — В рубке “Карраско” — всего одно пилотское кресло. А ну-ка, живо — все вниз! Трап оторвется!
Спустившись на землю, точнее — на бетонный пол ангара, они продолжили процедуру знакомства.
— Меня зовут Дон Маллиган, — сказал Дон, собравшись с мыслями. — Я с Дублина. Нас с этим типом прислал сюда командир Бояринов. “Карраско” теперь наш корабль.
— На самом деле его зовут Музыкальный Бык, — ввернул Збышек ревниво.
— Ну да, — сказала Энди, — вы, наверно, те парни, которые прибыли на замену Джулии и Сэму.
— Дьявол, — сказал Збышек. — Нас здесь так и будут считать теми, кто прибыл на замену Джулии и Сэму? Мы и сами кое-чего стоим.
— А вот этого, — серьезно сказала Энди, — еще никто не знает. Джулию и Сэма здесь любили. И любят. Я чуть не чокнулась, когда “Карраско” перестал отвечать на запросы и не прибыл вовремя. Фу, хватит об этом. “Ямаха” уже кавитатор разворачивал…
Она повернулась к Дону.
— Бык — понимаю. А почему — Музыкальный?
— А именно поэтому, — объяснил Збышек. — Как замычит… Как по струнам ударит… Эгей!
— О! — восхитилась Энди, — ты на гитаре играешь?
— Бывает, — скромно сказал Дон.
— И блюз?
— Ну, если не очень быстро…
— Так, — сказала Энди. — Кажется, я в тебя влюблюсь. О-бо-жаю гитаристов. Ничего, не побеспокоит?
— Что — не побеспокоит? — ошарашенно спросил Маллиган.
— Что я в тебя влюблюсь?
Дон смутился. Смущаясь, он делался симпатичным.
— Эй, — сказал Збышек. — А как же я? Про меня забыли? Меня — точно не побеспокоит. В любом случае, если побеспокоит — то приятно. Я лучше!
— Понимаешь, — объяснила Энди, — первых пилотов вокруг — пруд пруди, а гитаристов — мало. Делай выводы.
Збышек горько вздохнул и развел руками.
— Я наврал, — сказал он. — Первый пилот — это он.
— Тем более, — обрадовалась Энди. — И первый пилот, и гитарист… Мечта.
— Варвар! — сказал Дон, обращаясь к Збышеку. — Но ты не злись. Будет и у тебя праздник.
— А чего мне злиться? — сказал Збышек, опуская уголки рта вниз. — Дело житейское. Кому-то — все, кому-то — ничего…
— Ну-ка прекратите меня делить, — категорически заявила Энди Костанди. — Я вам не кукла.
— Ладно, — сказал Збышек. — Корабль-то покажешь?
