Нурминен: Назар-Бай, дальнейшее вы, я уверен, представляете. Новый системный оператор “Карраско”, при знакомстве с киберпилотом, обнаружил вирусы. Я немедленно вылетел на “Ямаху” и попытался разобраться на месте. Допрос вирусов в полевых условиях, не задействуя все интеллектронные ресурсы шипоносца, я произвести не мог. Электронное вооружение корабля — слишком дорогая штука, чтобы ей рисковать. И вот наш любезный Антониус здесь.
Еще пара слов. Вирусы Один и Два — это абсолютные виртуальные копии людей. Они имеют тот же цвет глаз, температуру тела, у них растут ногти и волосы, они устают и ОНИ МОГУТ ВРАТЬ. Предлагаю считать, что мы ведем допрос перевербованных сотрудников “Аякс”, ведем дистанционно и не имеем возможности использовать специальные методы допроса. Те возможности, которые имеются в моем распоряжении, я использовать бы не хотел. Поэтому модель такова: допрос ведет госпожа Ларкин, вы, господин Линкольн, следите за реакцией ЛЮДЕЙ, я — слежу за реакцией ВИРУСОВ. А профессор Баймурзин развлекается зрелищем.
Линкольн: Понял.
Баймурзин: Очень вы со мной добры, Волчара.
Ларкин: Начинай, Эйно.
Нурминен: Инициировать вирусы.
Пауза незначительна.
Ксавериус: Процесс завершен.
Антониус: Процесс завершен.
Ларкин (мгновенно): Здравствуйте, дети!
конец доступного для лиц с допуском “минус три” текста.
* * *
Лимузин Ларкин двигался по Нью-Йорку от Штаб-квартиры к космопорту Кеннеди, где стратег-мастера ждал командирский катер, готовый доставить Большую Маму на борт “Стратокастера”. “Стратокастер” висел на орбите.
В кабине лимузина, кроме самой Хелен Джей, находился Нурминен. Лишь только они уселись, войдя в лимузин, Волчара незамедлительно полез в бар, добыл из него запотевшую бутылку водки, томатный сок в нераспечатанном герметике, достал из под-мышки нож и принялся сосредоточенно готовить себе выпивку. Хелен Джей закурила, протянула Нурминену портсигар. Нурминен дернул плечом, отказываясь. Он залпом выпил “Мэри”, посидел, с пустым стаканом и ножом в руках, опустив голову и прикрыв глаза. Спрятал нож, поставил стакан на подлокотник кресла, искоса глянул На Большого Шефа.
— Простите, мадам, — произнес он. — Мне это было необходимо. Сбить вам что-нибудь?
— Нет, Волчара, не надо, — затягиваясь, ответила Ларкин. — Пей себе сам. Поговорим позже.
— Мадам! — сказал Нурминен. — Позже будет никогда! Что-то я сегодня совсем заговариваюсь…
— Нет, почему же, ты очень хорошо сказал, Эйно. Позже будет именно никогда. Но я не уверена, что смогу сейчас бесстрастно и правильно реагировать на окружающую действительность. Поэтому — поговорим позже.
Нурминен покивал, посмотрел на пустой стакан, налил в него чистой, выпил и закурил. Откинулся на кресле. Уставился в обитый пуленепробиваемым мягким пластиком потолок кабины.
Разве может компьютерный вирус, пусть даже и самого высокого порядка, быть полноценным сознанием? Может. Вот только что мы уничтожили два таких. Два живых существа.
Сэм и Джулия были до предела нами откровенны, думал Нурминен тяжело. И они активно сотрудничали, хотя никто никогда не сможет понять, как они смогли буквально за минуты понять свое положение, соотнести его с реальными возможностями галактической цивилизации, не впасть после этого в панику, — и сотрудничать. Как если бы все было в порядке. Как если бы они оставались людьми из плоти и крови. Мы хорошо их воспитали в Школе, ребят Адамсов… Девочка вела себя немного импульсивно, но в нормативы психотестов уложились бы вполне… стоит мне сейчас сбиться, подумал Нурминен, и впасть в жалость — конец. Волчара, конечно, ты очень любишь компьютеры, гораздо больше, чем людей, тебе ничего не стоит послать на верную смерть подчиненного — для Пользы Дела, но Адамсы превращены НК в два информационных объекта и у тебя автоматически развилось чувство вины… как же, ты, первый системный оператор Галактики, ты, легендарный Волчара-Призрак, не способен, не можешь вытащить своих людей из среды, которую полагал знакомой тебе досконально, подвластной любому твоему капризу… Верно сказано: над сильным всегда найдется сильный… Ларкин сделала совершенно правильно, пригласив на допрос Трех Президентов… Нам с ней он был нужен, конечно же, нам…
Адамсы отвечали на вопросы подробно и честно. Другое дело, что больше, чем мы и так знали, они не сказали. Волчара, а если честно — и впрямь ты надеялся, что вирус сам опознает себя, рванет на груди рубаху и скажет, да, я инфекционное заболевание, внедренное в компьютер вот так-то и так-то, для того-то, а бороться, братцы, со мной надлежит следующим способом, а слабые места у противника такие-то, а вот вам и схемка копировального аппарата, ты этого ждал, Волчара-призрак?
Да, они отвечали. Честно, подробно, тщательно подбирая слова, представив, видимо, себе, что это они общаются с начальством по видео…
Если один из них, отвечая на вопрос, случайно ошибался или путал очередность событий, другой немедленно вмешивался и поправлял, внося дополнительные уточнения и подробности.
Согласно приказу, вышли на “Карраско” в район Погоста, приблизились к условной точке 666, прочесывали район, все было нормально… Двадцать пятый день патрулирования. Ели на завтрак жареную картошку — Земляной Орех припас килограммчик, сняли со стелларатора в системном блоке носовой ПМП кожух, обнажили пластины подворотникового узла, пристроили там сковородку… Вахта Лисоньки. Сэм принес картошку в рубку… Системы в порядке. Экспресс-лаборатория фиксирует незначительные колебания в точке, где спустя несколько недель привольно раскинется эпицентр молодой спайки. Все в соответствии с графиком, предоставленным научниками из штаба… Спайка обещает быть не очень большой. Прогноз риска небольшой… Занялись любовью в кресле. Ускорение ноль и шесть, вполне удобно… Простите, Шеф, но так было… (“Знаю, знаю, ребятки…”). Кто-то прошел за прикрытым люком, цокнули подковки… Расхохотались… Глюкообразующая картошка… Потом на текст-панели командного блока киберштурмана вспыхнула в два символа команда: “ПОЛНОЕ РАДИОМОЛЧАНИЕ. ФИКСИРУЮ НАПРАВЛЕННОЕ СКАНИРОВАНИЕ ПАТРУЛЬНИКА СО СТОРОНЫ ПРЕДПОЛАГАЕМОГО АГРЕССОРА”. Лисонька перескочила с колен мужа в свое кресло. Сэм перевел спинку кресла в боевое положение, развернул пульт.
Все.
Потом снились кошмары. Сэму — сексуального плана. Джулии — мистического.
Все.
…Они словно старались избавиться от непомерной тяжести, отбросить их поскорее прочь, очиститься от всех, самых мельчайших, частиц кошмара, случившегося с ними.
А потом ты, Волчара, протянул руку к клавиатуре программера и набрал команду: “Объекты 1 и 2 — уничтожить.”
И Адамсы смолкли на полуслове. И ты, Волчара-хакер, не позволил себе посмотреть на монитор. Не смог.
А потом ты же, Волчара, Директор Школы Аякс, открыл системный блок Антония, ничего не понимающего, выдернул из теплого тела киберштурмана памятные платы, кристаллоприемник… и расколотил все это на полированном столе Хелен Джей рукоятью флинта.
Что ты чувствовал, Волчара?
Волчаре хотелось выть. Будь оно все проклято.
Пожалуй, Директор, тебе неплохо бы самому поучиться в своей Школе.
— Эйно, — услышал он голос Ларкин. — Тебе не кажется, что я катастрофически старею?
— Нет, мэм, — ответил Нурминен автоматически. — Вам, конечно, виднее. Но я, во всяком случае, этого не заметил.
— Понятно… — сказала Хелен Джей. — Мой мальчик… Вот поэтому-то я и запретила инициацию блока сознания в компьютерах боевых кораблей… В экипаже двое — а гибнут трое, понимаешь?…
Эйно резко поменял положение тела и, убедившись, что толстая бронированная переборка все так же надежно отсекает их от любопытства водителя, спросил:
— Оставьте, мамаша, мою душу на покаяние богу, хорошо? Со своими внутренними противоречиями я разберусь сам. Я знаю, что я не очень умелый солдат, в смысле реального боевого опыта. Но, мамаша, кто вам мешает меня на хер уволить?
— Я тебя сейчас на хер сортиры оправлю чистить в твоей Школе, господин Директор, — спокойно сказала Ларкин. — Прекрати истерику. Ведь это я отдала тебе приказ уничтожить вирусы с носителем, правильно. Я с удовольствием сделала бы это сама. Но я черт его знает, где там в вашей поганой электронике перед, а где зад! Ты выполнил приказ, мальчик?
— Так точно, господин Большой Шеф, я выполнил приказ.
— Значит, ты неплохой солдат. А сейчас ведешь себя, как баба, по выражению профа Баймурзина. И я, старая кошелка, чувствую, что старею, сидя в роскошном лимузине рядом с распустившим слюни подчиненным, поскольку, нравиться, щенок, тебе это, или нет, тебе по рангу слюни могу подтирать только я.
— Виноват, господин Большой Шеф.
