— Не уйду, — заупрямилась пока еще гостья, но теперь поглядывала с опаской. — Пока не извинишься.
— За что? — Искренне удивился я. — За желание поделиться своим счастьем?
— Ну, нет, — смутилась она. — За то, что ты сделал у ларя с мороженым.
— А что я сделал? — Поднял я бровь.
— Ты очередь держал. Пять минут!
— Я мечтал о мороженом девять лет. Я сбежал ради него оттуда, откуда никто и никогда не сбегал! Друг, прикрывавший меня, возможно, при смерти! — Теперь мой голос повышался до уровня грома. — Могу я потратить пять минут на этот выбор или нет?!
— Прости… Просто, наставник сказал, что ты должен извиниться, — девушка опустила глаза и заерзала кончиком ботинка по камню.
— И ради этого ты выкинула мороженое? — Изумился я.
— Ты должен был заплакать, я бы пообещала купить новое, если ты извинишься, — совсем тихо прошептала она.
Я с силой провел ладонью по лицу. Верно говорил дядя Сергей, потирая синяк на скуле: что там у этих женщин на уме — неведомо.
— Давай уже говори про родителей и проваливай.
— А? — Удивленно вскинулась она.
— Ну, вот это: 'Ты знаешь, кто мой отец'?
— А причем тут мой папа?
— Может, он достойный и уважаемый человек, ради которого тебя можно будет простить.
Девушка дернулась, как от удара. А я двинулся вперед, заставляя гостью смещаться в сторону лестницы.
— Послушай, я… была не права. Я извиняюсь, честно. Я не знала, — зачастила девушка. — Это задание учителя. Нас так учат — лишить всего и дать надежду на лучшее.
— Теперь у меня ничего нет. Работает?
— Да заладил ты со своим мороженым! Давай я куплю тебе новое!
— Мне — зачем? Это твое мороженое.
— Тогда я куплю его себе!
— Не получится. На свете только одно мороженое, которое я тебе подарил. Другого не будет. — Я довел девушку до лестницы, указал вниз и развернулся к ней спиной.
— Да постой ты! Вот, держи, — в руку тыкнулся бумажный уголок, а затем в ладонь попытались вложить прямоугольник.
Я не брал и просто зашагал обратно, к краю скалы.
— Тогда в карман положу, — не унималась она и все‑таки выполнила задуманное. — Ну прости, а?
— Прими мой подарок, — кивнул я вниз, на траву. — Тогда прощу.
— Но там тигры!
— Ты боишься тигров, но не боишься меня? — С изумлением посмотрел я на нее.
— Но ведь ты шутил… ну, про пытки и побег? — Робко уточнили в ответ.
Только головой покачал в ответ. Примерился к уступу — слева выходил довольно пологий спуск вниз — и одним движением соскочил вниз, скользя на пятках кед и страхуя себя руками, окутанными даром.
— Куда, там тигры! — взвизнул девичий крик за спиной.
— Император тигра не обидит, — проворчал я, отряхивая шорты.
Повернул голову и посмотрел на утес — там уже никого не было. Сбежала.
* * *
Сквозь парк бежала девочка, в панике рассматривая людей на своем пути, вглядываясь в лица прохожих с единственной мыслью — кто может помочь? Она уже кричала о помощи — трижды. Но парк забирал все звуки, подменял крик о помощи воем дикого зверя, прятал в кронах деревьев. Тогда она решила искать помощи самостоятельно — просто чтобы не стоять, бессильно осознавая, что из‑за ее глупости умирает человек.
Как на зло, ни единого полицейского или смотрителя! А те мужчины, что ей попадались, совсем не походили на героев, что могли бы защитить странного мальчишку от тигров. Но вот мелькнул на самом входе знакомый цвет парадной униформы — искренне нелюбимый ей и всеми учениками, с детства привыкшими к незаметности, но обязательной для выходов в свет. Их группа! И учитель! Девочка ринулась вперед, словно не силой мышц, а силой воли сокращая расстояние до группы с наставником.
— Помогите! Там тигры… съедят! — девочка повисла на руке учителя, потянув его в сторону парка.
— Кого?
— Того мальчика, я его нашла! Быстрее! — Заторопила она его наставника.
— Приютского? — уточнил преподаватель, не желая сдвинуться с места.
— Да!
— Свет — Ника Сергеевна, посмотрите направо, — чуть иронично произнес мужчина, сопроводив слова жестом. — Вам не составит труда заметить желтый автобус, отъезжающий от ворот.
— Да какая разница! Тигры! — Злилась девочка, уже силой утягивая учителя в нужную сторону.
— Дело в том, что все приютские только что уехали на этом автобусе. А значит, и мальчик, которого вы якобы нашли.
— Дмитрий Николаевич! Я требую, чтобы вы последовали за мной! — Прошипела сквозь зубы Ника.
— Идемте, почему нет, — хмыкнул учитель, увеличив шаг.
— Да быстрее же!
— Ника, я понимаю, проигрывать скучно. Но если вы не справились, имейте силы это признать. Совершенно незачем выдувать, что вы якобы его нашли, а потом его утащили тигры. Это ребячество, недостойное ваших одиннадцати лет.
— Я не выдумываю! Вот увидите! Если он еще жив!
— Не сомневаюсь, что тигры уже съели его целиком. — С сарказмом ответили ей.
Но все же Дмитрий Николаевич перешел на бег — просто потому, что воспитанница бросила его руку и сама побежала вперед, не оглядываясь и не заботясь о том, чтобы преподаватель за ней поспевал.
Вскоре они достигли нужного вольера.
Тишина, солнечные зайчики на глади озер, вальяжно разлегшееся тигриное семейство. И ни следа мальчишки.
— Но он был тут!
— Плюс тридцать кругов, Еремеева. — Качнувшись на пятках, выдал приговор мастер — преподаватель, и неспешно двинулся обратно, походкой уверенного в своей правоте человека. Потому что он сам, лично, прикрывал группу интернатовских, защитив Зеркальной Сферой, дабы оградить от глупости и несдержанности учащихся. Сам же проводил их до автобуса, проследив, чтобы число надорванных билетов в руках их наставника совпало с числом детей.
Заданный им урок был не в насилии — кто бы стал держать садиста в лицее? — а в умении признать поражение. Результат вышел… достойным тревоги. Кое‑кто откровенно врал, кто‑то выдумывал небылицы, как Ника, кто‑то даже успел расшибить себе лоб и подбить глаз, повесив вину на неуловимого пацана. С этими результатами следовало серьезно поработать, а сам факт неудачи использовать в качестве мотивации для тренировок.
— Где же он? — Прижав лоб между прутьев решетки, спросила девочка.
Тигры синхронно зевнули в ответ. Даже тот, с этикеткой на лбу.
Глава 11. По другую сторону ограждения
От удара вафельный стаканчик сплющился и порвался сбоку, да еще прокатился по траве. Все белое — в серых и зеленых отметинах земли, и даже с двумя деловитыми муравьями, оседлавшими место разлома. Такое есть совсем нельзя. Ну, разве что под наклейкой — туда уж точно грязь не доберется. Так что поддев этикеткой кусочек побольше, остальную часть я кинул в сторону тигров. Те, кстати говоря, на мой визит отреагировали только сытыми взглядами. Но вот подарок оценили по достоинству — самый крупный из них, темного окраса — словно футболка после ржавой батареи — грациозно подошел к подарку, тыкнулся в него носом, да так и сел, сжав угощение между передними лапами. Еще один любитель прохладного пломбира был отогнан недовольным рыком — так что, сообразив, что ему уж точно ничего не достанется, прошагал ко мне, явно нацелившись на содержимое этикетки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
