— Понимаю.
— Ничего не хотите сказать, — спросил чиновник, но Нея покачала головой. — Даже про вашего ведьмака?
Харт лишь чуть прищурилась, гадая, чего же хочет Олмер.
— Вы думаете или я, или он связаны с бандитами? — сухо уточнила Нея.
— Или оба, — он пристально посмотрел на Нею. — С одаренными слишком сложно проводить ритуал правды, не всегда работает. Поэтому я могу рассчитывать лишь на вашу честность.
В то, что такой человек как Олмер рассчитывает на честность Нея совершенно не верила. Но все же кивнула. Кажется, чиновника это устроило.
— Хорошо, у нас с вами много дел. Ваш патруль должен доехать до того самого Ланса, а вы съездите в деревню к жене нашего охотника. Ланса, если найдут, пусть везут сюда. А у жены не мешало бы спросить как, где и с кем работал ее муж и откуда брал деньги. Посмотрим, что скажет.
Нея опять кивнула, зная что из разговора с женной ничего не выйдет.
— В деревню лучше ведьмака отправьте, он с местными уже почти подружился, — предложила она. — Возможно, и с женой охотника найдет общие темы.
— Он пока занят. На нем ваш сержант, Бон и все возницы, у которых порвались сосуды, — равнодушно ответил Олмер. — А чем раньше мы все узнаем, тем лучше.
— А что насчет тропы, на которую свернула кобыла? Ее бы проверить.
— Да, но подождем, когда восстановится Бон, и тогда я решу, кто едет, — Олмер еще раз оглядел Нею и с едва заметным сожалением сказал. — Теперь идите.
В коридоре она со стоном согнула сначала руки, а затем ноги. С натугой, будто на нех висели гири.
И десять раз за эти несколько секунд Харт от сердца помянула ведьмака.
* * *
Как она и думала, нормального разговора с женой охотника не вышло. От обозленной неизвестно на что женщины только и слышалось: «уходите». Даже весть о выздоровевшем муже ее ничуть не успокоила. По ощущениям она, наоборот, сильнее испугалась и, кажется, собралась уезжать.
В любом случае это не улучшило настояния лейтенанта.
Возвращалась она вечером, вместе с патрульными, которые раньше отправились в Белые горки. Никого из сгоревшего дома солдаты не нашли. Куда уехал Ланс с семьей никто не знал.
Примерного этого Нея ждала и даже как-то успокоилась. Что теперь делать с пропавшим, как и с охотником, решит Олмер, а ее дело доложить, что все приказы исполнены.
Она все чаще старательно себе напоминала, что ей не надо лезть, куда не просят. Но отчего-то бредовая мысль, что охотник ставил капканы именно на тех волков, которых они встретили, так и мелькала в голове.
Нея не собиралась бежать к Олмеру с этим, она вообще не собиралась с ним по возможности много говорить. Особенно сегодня. На вечер у нее были планы: упасть в кровать и забыться. И она рассчитывала, что ей никто не помешает, в том числе чиновник, собственные мысли или какой-нибудь блондин.
Олмер все новости воспринял спокойно и почти сразу отпустил Нею. Он был сосредоточен на письмах и между делом поинтересовался, где ключи от почтовой башни. Отправлять вестников собирался сам, что только радовало. Вечер все же будет свободен.
Быстрый обход, еще более быстрый ужин прямо за кухонным столом, и все. Она старалась не тратить и лишней минуты на мелочи, но время словно таяло, и закончила Нея, как обычно, после общего отбоя.
К ночи у нее разболелась голова, и утреннее раздражение по поводу всего, вновь поднялось.
Хуже всего было то, что спать ей совершенно не хотелось, только лечь, чтобы косточки вытянулись, а мышцы расслабились. Но голова болела, а значит, приятного отдыха не предвидится. Лучше бы было провалиться в дрему. Обычно она изматывала себя целый день, чтобы легко заснуть и, несмотря на головную боль, это удавалось. Но сегодня не было каких-либо дел, а тело просило передышки. Просто лежать и мучиться от головной боли — сомнительное удовольствие.
Раздраженно стуча сапогами, она поднялась на второй этаж. Сзади послышались уверенные шаги.
— Лейтенант, подождите, — недобро прозвучал голос ведьмака.
— И принесла же тебя нелегкая, — буркнула она, но тут же решила, что стоит пользоваться случаем и одним махом избавиться от головной боли, а затем и от самого ведьмака. Пора объяснить ему, что к чему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда он подошел, она втолкнула его в открытую дверь без разговоров. Закрылась на щеколду и сложила руки на груди.
А ведьмак повернулся, чуть нахмурился, а потом начал быстро раздеваться. Пальто, шейный платок, сюртук, жилет.
«Одет, как капуста» — усмехнулась Нея и сразу подумала, что он может расценить ее ухмылку, как знак одобрения.
Она нахмурилась и покачала головой, но этот щеголь лишь улыбнулся и резко сбросил рубаху, будто демонстрируя свою гладкую кожу. Явно же не мышцы он показывал, решила Нея, хотя сама же признавала, что при всей худобе выглядел ведьмак неплохо. Чуть-чуть подкормить, чуть-чуть потренировать, и появятся четко очерченные мышцы. На груди, животе…
— Одевайтесь, — сказала она и потерла виски.
— Болит голова?
Она промолчала, но ведьмак уже шагнул к ней. Он ладонью обхватил ее затылок и зашептал. Его пальцы с силой помассировали основание шеи, и боль начала отступать. Он еще раз шепнул несколько слов, пальцы вновь зарылись в волосы и медленно промяли какие-то точки. Нея даже прикрыла глаза от того, как неожиданно легко стало дышать и в целом жить.
Ведьмак поцеловал ее в губы. Без напора, только прикоснулся. Потом еще раз и еще. Нея так и стояла с закрытыми глазами. Как же ей хотелось, чтобы все было так же невесомо, как эти поцелуи, и чтобы он не усложнял.
Губы ведьмака вдруг настойчиво прижались к ее, рука чуть оттянули волосы, и Нея ответила. Его язык скользнул ей в рот. По телу тут же пробежала волна предвкушения.
Довольно сложно было понять, почему он так ее заводил. Может быть, дело в гладкой, почти шелковой, коже, без каких-либо изъянов, что редко бывает у мужчин. Особенно на севере. Или виной тому его горячие губы и руки. Или мягкие волосы, в которые оказалось очень приято запускать пальцы. Или просто он ей нравился.
— Кошмар, — выдохнула пораженно Нея, оторвавшись от ведьмака.
— Не переживай, это даже не разминка.
И ведьмак с удвоенной силой впечатался в нее, прижимая к двери и целуя без остановки…
В этот раз одежду никто не разбрасывал, на Харт осталось почти все, а вещи ведьмака кучно лежали у их ног.
Отдышавшись, Нея быстро подняла рубаху Эзры вместе с пальто и прочим и протянула ему.
Они толком не пришли в себя, кое-как подтянули штаны, но уже стояли на расстоянии друг от друга. Лейтенант старалась показать, что на этом конец, разговоры вести больше не хотелось, а вот лечь и расслабиться очень.
Ведьмак медленно протянул руку и взял свою одежду. Внимательно ее оглядел и, не поднимая глаз, спокойно сказал:
— Деньги забыла.
Нея несколько раз моргнула, а встретив внимательный взгляд ведьмака, вкрадчиво спросила:
— Считаете себя шлюхой?
— Нет, но если ты хочешь ко мне так относиться, нужно платить.
— Вон! — Нея резко указала на дверь, сама плохо понимая, о чем они говорят.
— Вообще, платить можно не только деньгами, — совершенно спокойно продолжил он и аккуратно повесил свое пальто на единственный стул в ее комнате. — Я ужасно неприхотливый человек. Мне достаточно, теплой и удобной постели.
— Уходи, — стараясь сохранять спокойствие, жестко сказала Нея.
— Потому что боишься, что о нас станут болтать?
Она расправила плечи, и уже почти не скрывая раздражение, пояснила:
— Мне не нужны на заставе проблемы. А то, что ты себя ведешь так, будто я тебе что-то должна — это проблема. На этом все. Теперь уходи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ведьмак лишь слегка поднял брови и неторопливо начал застегивать рубаху.
— Угу. Я понимаю это так, что проблемы нет, — спокойно проговорил он. — Я не пойду всем рассказывать, чем мы занимались, если тебя это волнует. И о твоей очаровательной родинке я никому не скажу. Оставлю эту тайну для себя.
