В такое прекрасное утро Энни не хотелось думать ни о бывшем возлюбленном Джереми Кинге, ни о нападках театральных критиков, ни даже о странном вчерашнем празднике в деревне Лоубридж и знакомстве с кузнецом Максом.
Вернее, о кузнеце думать хотелось, но Энни сознательно гнала эти мысли и старалась больше размышлять о том, что как ни верти, а жизнь ее с отъездом из Лондона все-таки изменилась. Причем разительно.
Это ли не повод для хорошего настроения?
Да и вчерашний праздник в Лоубридже, если вдуматься, не так уж плох. Будем считать, что я просто развлекалась там точно так же, как прочая публика, проплыло в мозгу Энни. Почему всем можно, а мне нельзя?
Так- то оно так, но все же лучше о вчерашних событиях не вспоминать. Потому что сразу возникает вопрос: что такое с ней творилось? Как это она позволила какому-то кузнецу, по сути абсолютно чужому человеку -пусть даже зная, как того зовут, - целовать ее, что называется, при всем честном народе? И почему этот поцелуй так сильно взволновал ее? Да что там - просто потряс!
Энни вздохнула. Что толку гадать? Все это не имеет значения, потому что они с Максом больше никогда не встретятся, а сама она успела за ночь избавиться от наваждения и вернуть себе привычное спокойное состояние.
Или… нет?
Энни едва не застонала от досады. И смущения. Потому что поняла - ни от чего она не избавилась. Все вчерашние чувства остались с ней. Некоторые были такими приятными, что даже становилось не по себе.
И зачем я только согласилась на этот поцелуй? - проплыло в ее голове. Чтобы доказать Джереми, что я не такая уж и высохшая, как он утверждает? Но ему никогда не узнать о вчерашних событиях в Лоубридже. Он даже не догадывается о существовании подобных праздников. И разумеется, Джереми до конца своих дней останется в неведении относительно того, какой бурный отклик вызвал в моем теле единственный поцелуй простого деревенского кузнеца!
Проведя ладонью по лицу, Энни почувствовала, как оно пылает. Что ж, удивляться не приходится, вчера было сделано столько глупостей, что впору провалиться от стыда сквозь землю. Но хуже всего то, что она не способна выбросить Макса из головы. Перед ее внутренним взором словно завис его проницательный взгляд. А еще эта многозначительная - понимающая! - улыбка…
Сколько же еще времени будет преследовать ее вчерашняя история? Вероятно, долго.
Дьявол бы побрал этот поцелуй! Да и самого Макса тоже. А заодно и Джереми. Это он во всем виноват. Какой женщине приятно услышать, что она похожа на высохшую реку? Поневоле начнешь прислушиваться к себе и пользоваться любой возможностью, позволяющей проверить, действительно ли ты высохла или все же еще способна на какие-то чувства!
Никто не вправе называть женщину холодной лишь на том основании, что она не сгорает от страсти в объятиях какого-то конкретного мужчины. Потому что проблема может оказаться не столько в ней, сколько именно в этом самом мужчине.
Ведь пылала же я вчера, целуясь с Максом! - с оттенком торжества подумала Энни.
Не просто пылала, а горела как столб газа на каком-нибудь разрабатываемом месторождении, прокатился в ее мозгу чей-то ехидный хохоток. Страсть просто пожирала тебя изнутри!
Энни едва не уронила чашку с чаем, которая в этот момент находилась в ее руке.
Нет, это никуда не годится. Нужно раз и навсегда избавиться от подобных мыслей. Вчерашняя история благополучно отошла в прошлое, и там ей самое место.
Ничего, я с этим справлюсь, твердо решила Энни. Пройдет время - и все забудется. Наверняка случится что-нибудь еще и новые мысли вытеснят ненужные воспоминания. Пройдет день-другой - и я забуду не только как Макса зовут, но и то, как он целуется, какое выражение возникает в его глазах, когда он говорит о желании обладать мной, какие ощущения порождают прикосновения его рук и…
Энни зажмурилась и тихонько застонала. Ну что за напасть?! Этак она совсем изведется, пока Макс наконец не соизволит покинуть ее мысли и мечты.
Мечты…
Энни открыла глаза, взяла с тарелки сандвич и механически сжевала его. Потом в несколько глотков опустошила чашку, хотя чай был еще довольно горячий. Поставив тарелку с чашкой на поднос, она взяла его и поднялась из-за стола. Нечего сидеть на этой чудесной веранде, где сама обстановка настраивает на романтический лад. Пора вернуться в дом и чем-то заняться. Для начала неплохо бы помыть посуду, затем можно, как планировала, открыть окна и проветрить дом. А потом… Потом видно будет. Если захотеть, занятие всегда найдется.
Энни шагнула в дом и, будто поставив точку в размышлениях, захлопнула за собой дверь.
Возьми себя в руки, дорогуша, твердила она себе, направляясь по коридору на кухню. И все сразу пойдет на лад, вот увидишь…
События начали разворачиваться, когда, сполоснув чашку, Энни ставила ее в шкафчик, где находился чайный сервиз. Дверной звонок прозвучал так резко, что чашка едва не вывалилась из пальцев Энни.
Вздрогнув, она замерла и прислушалась. В ее глазах застыло удивление. Кому могло понадобиться ехать сюда, на хутор, когда наверняка всей округе известно, что здесь никто не живет?
В мозгу Энни экспрессом промчалась череда разнообразных предположений, пока не вспыхнула одна единственно верная, как казалось ей в ту минуту, мысль: ведь это же Пэм! Наверное, все-таки решилась на время оставить любимое городское существование и наведаться на отошедший к ней по наследству коттедж.
Пока Энни размышляла, в дополнение к звонку раздался стук.
Да, конечно! - радостно подумала она. Кто еще может стучать так уверенно, если не хозяйка дома?
Что у хозяйки должен быть запасной ключ, ей как-то не пришло в голову.
Даже не вспомнив, что она в ночной сорочке, Энни побежала в прихожую.
- Сейчас, Пэм! Уже иду! - Пальцы на замке, язычок вышел из паза, дверь начала отворяться. - Как хорошо, что ты приехала!
- Приятно слышать, золотце, - донеслось в ответ.
Увидев, кто это произнес, Энни похолодела. Первым ее порывом было захлопнуть дверь, но момент для этого был упущен: Макс успел просунуть в щель ступню. Энни уставилась на нее, как на некий таящий в себе угрозу предмет внеземного происхождения.
Как он узнал, где я нахожусь?! - зазвенела в голове тревожная мысль. Ведь вчера я ни словом не обмолвилась о том, куда еду!
- Открывай, малышка, нехорошо держать гостя на пороге, - глядя на Энни сквозь образовавшийся между дверью и косяком проем, произнес Макс.
С ее губ слетел едва слышный сдавленный звук. Надо же, с раннего утра ее одолевают мысли об этом человеке - и вот, пожалуйста, он тут как тут!
Энни начала бить нервная дрожь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
