— Не смейся надо мной, если я не прав. — Непроизвольно мне захотелось поделиться впечатлениями. — Я вовсе не разбираю английских текстов. Но сдается мне, эта песня с интеллектуальным оттенком.
Тацу все-таки усмехнулся. Но сказал он совсем не то, что я предполагал:
— Сима-сан, у тебя хороший слух. Наверное, музыкой занимался?
Я грустно улыбнулся и ответил:
— Никто мне такого не говорил, кроме тебя. У меня комплекс по поводу собственного слуха.
— Нет, у тебя хороший слух. Все ребята из «Degable Planets» — интеллектуалы. На их творчество оказали влияние Сартр, Кафка.
— Вот как? И такой рэп бывает? Как называется эта песня?
— «Счастье — здесь».
— Шутишь?
— Правда. В моем переводе. По-английски: «It’s good to be here». Поэтому «Счастье — здесь».
Мне понравилось:
— Здорово. Хороший перевод.
— А то! — похвастался он.
И тут я заметил, что из кармана Тацу торчит мятая зеленая бумажка, похожая на денежную купюру. Я показал на нее пальцем и спросил:
— Что это у тебя?
— А-а, это. Долларовая бумажка, — ответил он, запихивая ее в карман. — На память оставил.
— Так ты же бывал заграницей, да, Тацу? Куда ты ездил?
— В основном по Америке колесил. Дольше всего задержался в Нью-Йорке. Я не хотел больше возвращаться в эту дурацкую страну.
— Вот как? А что ты там делал?
— Да так. По-разному.
Сам Тацу никогда ни про кого не расспрашивал. Даже не узнал у меня, почему я тут оказался. Не спросил, почему остался без работы. И я у него больше ничего не выпытывал. Наверняка видел он всякое. Иначе, вернувшись на родину, не стал бы бомжем в столь молодом возрасте.
— Значит, в Нью-Йорке, — пробормотал я.
Я ни разу не выезжал за границу. Жил в мире, далеком от паспортов и виз.
Виски в бутылке Тацу почти не осталось. Я достал из пластикового пакета новую бутылку и две пенопластовые коробки с рисом. В пакете оставалось еще две бутылки.
— Это что?
— Подарок. У меня осталось немного денег. Это рис с мясом, купил в столовой навынос. Тебе порцию и старику-профессору. Он неважно выглядит.
— Хорошо. Я передам профессору попозже. — Тацу нахмурился и затеребил бороду. — Только знаешь, Сима-сан. Я сегодня с радостью приму твой подарок, но, по-моему, тебе не стоит продолжать в том же духе.
— Почему?
— Здесь так же, как и во всем мире, в определенной мере работает закон: сильный пожирает слабого. И здешние обитатели хорошо это понимают. Ты любишь, чтобы тебя жалели?
— Но, Тацу, сегодня утром ты дал ему коробку с обедом.
— Потому что он сам меня об этом попросил. К тому же я ему ту херню специально не покупал. Слишком жирно. Выпивка — другое дело. Потому что не продукт первой необходимости.
— Вот как? Значит, я перестарался? — Действительно, я допустил оплошность. Я еще не привык к правилам их мира. Для них я по-прежнему аутсайдер. — Впредь буду внимательнее, — сказал я, и Тацу наконец-то улыбнулся.
— Ну, не стоит так грузиться. Ты же хотел как лучше. В любом случае, передам коробку профессору.
Добрые помыслы могут принести людям боль. Особенно в тех местах, где не принято делать добро. Мне было тяжело об этом думать, и я сменил тему:
— Скажи-ка, а сегодня копы не появлялись?
— Нет, сегодня не приходили. Наверное, поняли, что расспрашивать нас не имеет никакого смысла.
Согласиться я с ним не мог, достал из кармана пальто желтый листок бумаги и развернул перед ним.
— Тацу, ничего не знаешь про это?
Он взял листок в руки, посмотрел на него и вскинул голову.
— Что это? Похоже, на листовку какой-то секты. Ты интересуешься этой фигней?
— А ты что об этом думаешь? Хочу узнать твое мнение.
Тацу пристально уставился на листовку и пробормотал:
— Ну и дела. Значит, «Поговорим о Боге». О Боге я бы и сам не прочь поговорить. Интересно, с каким богом я мог бы пообщаться? Только эта копия доверия не внушает.
— Вот как? Копия?
— К тому же ни адреса, ни телефона нет. Если это листовка для привлечения новых членов, то ничего у них не получится. И текст жуткий.
— Я с тобой полностью согласен.
— Откуда она у тебя?
— Вообще-то она лежала в книжке дедушки Гэна.
— Да? Только с дедулей как-то не вяжется. Он, по-моему, никогда религией не интересовался.
— Листовки раздавал рыжеволосый парень, лет тридцати. Он и ко мне приставал. Ты его не видел?
— Нет, не видел.
— Нет? — Я выпил стакан до дна. Поблагодарил за виски и встал.
— Послушай, Сима-сан, — окликнул меня Тацу. — Ты здесь надолго решил задержаться?
— Даже не знаю. Может статься, еще попользуюсь вашим гостеприимством.
Тацу усмехнулся:
— Похоже, сегодня опять похолодает. Для новичка испытание опасное.
— Точно, для таких престарелых, как я, эта жизнь не фунт изюму.
Я помахал рукой и вернулся к себе. Меня ждала моя съемная крепость из картона.
Я лег спать, распахнув крышку, попивая виски из крышечки. Стаканы-то я забыл купить. Запах, которым пропиталось мое жилище, больше не раздражал меня, как вчера. По крайней мере, я начал привыкать к этому месту. Я открыл новую бутылку. Хотя Тацу и сказал, что не видел рыжего сектанта, тот наверняка встречался с обитателем моего домика. Только вот где? И почему он обратился к такому старику, как Гэн? Желание исполнить свою миссию спасти упавших на самое дно социальной иерархии? Но рыжий не производил подобного впечатления. Парень работает на копов, участвует в их фальсификациях. Или у полиции есть что-то на него, и он не может отказаться. В любом случае он не настоящий служитель религии. Тогда зачем он встречался с местными обитателями? Дело темное. Пока ничего не могу понять. Наверное, Токо права. Если бы с самого начала я сделал так, как она говорила, никаких проблем не возникло бы. Отправился бы в полицию и рассказал обо всем. Взвалил бы на них тяжкий груз. Полный загадок. Непонятный и расплывчатый. Как просто. Они не то, что я. У них — неисчислимая сила, а я — один. У них — все возможности для научных исследований, я ими не располагаю. На их стороне — власть, позволяющая вытянуть показания практически из любого, я такими механизмами не владею. Короче, у меня вообще ничего нет. Но есть и еще одно отличие. Для них это всего лишь работа. У меня по-другому. Я проглотил виски. Алкоголь, как обычно, прошел по горлу и опустился на дно желудка, не оставив после себя никаких вкусовых ощущений.
Незаметно подкрался холод. Предчувствия не обманули Тацу: сегодня резко похолодало. А может, мне так казалось из-за того, что я долгое время лежал без движения. Поселение бомжей окружали стены, но холодный воздух так же, как и вчерашней ночью, тихо просачивался внутрь. В этом году лето было плохое. Наверное, и зима будет суровей, чем обычно. Пробирает до костей. Но настоящие морозы еще впереди. Некоторые замерзают до смерти. Интересно, как сейчас превозмогают холод обитатели домиков? «Счастье — здесь». Я вспомнил странное название рэпа. Хороший перевод, хотя и звучит иронично, если подумать, в каком положении оказался Тацу. Он тоже из интеллектуалов. Интересно, что ему пришлось испытать в Америке? Он говорил, что дольше всего прожил в Нью-Йорке. Нью-Йорк. Город, который я видел только в кино…
Я встал. Пошел по направлению к вокзалу.
Тацу куда-то исчез. Картонная крыша была открыта, но его самого видно не было. Я заглянул к нему, на полу валялась коробка от диска с рэпом.
У телефонов-автоматов рядом с вокзалом стояли всего человека четыре-пять. Самый крайний, с которого я сегодня утром звонил Асаи, был свободен. Я набрал номер телефона дома Токо, который она мне продиктовала. На этот раз она подошла сразу.
— Что-нибудь удалось разгадать из маминых стихов?
— Это параллельный телефон?
— Что?
— Ты сейчас говоришь по радиотелефону? Если есть параллельная трубка, то возьми ее.
Послышался звук смены трубок. Затем она спросила с подозрением:
— Ты о чем?
— Вообще-то я не смог прочитать стихов твоей матери. Не нашел.
— Почему? Я все подготовила, как ты сказал.
— Радиотелефоны легко прослушиваются. Они распространяют вокруг себя электромагнитные волны. Говорят, на Акихабаре[63] достать подслушку — плевое дело. Один из моих клиентов рассказывал.
— Так что случилось?
Я объяснил ей ситуацию. Токо ни разу меня не перебила. Молчала даже после того, как я закончил. Видимо, задумалась.
Наконец она пробормотала:
— Кто это мог сделать? И для чего?
— Вот именно. Кто и для чего? Но одно точно — твой телефон прослушивается. Наверное, из машины, которая была неподалеку. Я сейчас задам тебе несколько вопросов, а ты отвечай мне, ничего не спрашивая. Хорошо?
— Чего уж тут хорошего? Давай спрашивай.
Она быстро пришла в себя. Похоже, шока оттого, что кто-то проник в ее квартиру, она не испытывала.
