— Ты мне лучше другое объясни, — сказал Гусев. — Ты вообще откуда такой красивый нарисовался и чего тебе надо?
— Можешь считать меня добрым самаритянином, — сказал Тунец. — Хотя я, вообще-то, довольно злой самаритянин. В играх участвую постоянно, но не стремайся, я не охотник, а наоборот. Я помочь тебе хочу.
— Зачем?
— За деньги, — сказал Тунец. — Сто тысяч по-любому твои, а вот бонусы за отстрел охотников мне отдашь. С твоей-то популярностью там куда больше двадцатки выйдет.
— Сколько вас? — поинтересовался Гусев.
— Пока я один, ты ж еще не согласился. А как черканем договор, так я всю группу подтяну. Двенадцать человек, все военные. В отставке, разумеется.
— И как ты один собираешься меня из дома вытаскивать? — поинтересовался Гусев.
— У меня свои способы. Так что, согласен?
— Спасибо за предложение, — сказал Гусев. — Но у меня тоже свои способы. И свои планы.
— Так ты суицидник, что ли?
— Не дождетесь, — сказал Гусев.
— Ладно, я еще побуду неподалеку, — сказал Тунец. — Передумаешь — звони.
Гусев продолжил изыскания в сети. Ничего уникального в предложении Тунца не обнаружилось, это был отлаженный бизнес. Примерно каждый пятый отмеченный пользовался услугами такой группы прикрытия, и у некоторых даже получалось дожить до конца охоты. Предложение Каца, конечно, выглядело куда симпатичнее, но вот если бы его не было, Тунец пришелся бы кстати.
Таймер показал, что до начала игры осталось меньше часа.
Гусев серфил.
Черную Лотерею правительство придумало для того, чтобы жизнь владельцам оружия медом не казалась. Опасность стать жертвой масштабной охоты должна была несколько снизить количество желающих обзавестись стволом. Плюс кто-то что-то там нес про большую ответственность, осознанный выбор и все в этом же роде.
Насчет осознанного выбора ребята явно погорячились. Когда Гусев получал разрешение на пистолет, никто его не предупредил, что его данные автоматически заносятся в базу Черной Лотереи. Сам виноват. Потому что надо законы читать и тщательнее такие вопросы прорабатывать.
Хотя… вряд ли бы это знание его тогда остановило. Шансы на то, чтобы быть отмеченным, были довольно малы. Примерно как и в любой другой лотерее. Десять человек в год в целом по стране… А оружием-то владеют десятки миллионов.
Очередной телефонный звонок.
— Машина чуть задерживается, — сказал Кац. — Но не волнуйтесь.
— Сорок минут осталось.
— Они успевают, — сказал Кац.
— Меня у подъезда уже ждут, — сказал Гусев.
— Понятно, — сказал Кац. — Сейчас вам перезвонит наш специалист, ему вес и расскажете.
Специалист перезвонил моментально.
— Васильев, — представился он. — Какова диспозиция?
Гусев изложил то, что услышал от Тунца.
— Рабочая ситуация, — сказал Васильев. — Но нам прорываться все равно не придется, мы уже в двадцати минутах.
— А что за задержка была? — поинтересовался Гусев. — Колесо меняли?
— Типа того, — сказал Васильев. — Подбором снаряжения занимались.
Гусев понадеялся, что они успеют до начала. Или на то, что их внушительный вид отсудит современных охотников за головами, и в бой они не полезут. Потому что если полезут, то это именно бой и будет. Слишком уж много народу собралось поучаствовать, чтобы называть это дело обычной перестрелкой.
Машин у подъезда стало больше. Местные торопливо сваливали подальше от потенциального театра военных действий, а охотники продолжали прибывать.
Сидение на месте начало Гусева нервировать. Он еще раз проверил свой пистолет, сунул в кобуру, рассовал по карманам запасные обоймы. Так, что еще? Бронежилет бы не помешал, так где его взять-то?
— Ваш номер прослушивают, — сообщил Гусеву Васильев при очередном звонке. — Нам преградили дорогу.
— Проблемы?
— Пока не стреляют, проблем нет, — сказал Васильев. — Есть мелкие неприятности. Мои ребята сейчас расчищают путь.
— Чем преградили-то?
— Мусорный бак, пара машин, — сказал Васильев. — Думаю, что объезжать нет смысла — там тоже будут баррикады. Прорвемся здесь.
— Угу, — сказал Гусев.
Становилось все тревожнее. Судя по всему, взялись за него достаточно серьезно. Телефон отслеживают, номер прослушивают, дороги перегораживают… Почему же людям спокойно жить не хочется?
Когда до начала охоты осталось пятнадцать минут, позвонил Тунец.
— Не передумал еще?
— Минут через пятнадцать спроси, — сказал Гусев. Отказываться от запасного плана в такой ситуации было бы неразумно. — Тогда и скажу.
— Ну и дурак, — сказал Тунец. — Вижу я твои методы, сидишь, ничего не делаешь. Тебя же прямо в квартире возьмут, тепленьким. Охотнички-то зашевелились, кстати. Ты что, подкрепления ждешь?
Гусев выглянуло в окно. Охотники перегораживали двор своими машинами, затрудняя доступ к подъезду. А если точнее, то напрочь его перекрывая. Нет, определенно, надо было вертолет заказывать.
Боевой.
«Черную акулу».
Две.
За пять минут до начала охоты во двор въехал черный микроавтобус без опознавательных знаков. Гусев было воспрянул духом, но машина спецназа тут же уперлась в припаркованные посреди дороги автомобили. Расчистить дорогу они уже явно не успеют.
Из микроавтобуса на асфальт бодро выпрыгнули шесть фигурок в городском камуфляже. Насколько Гусев мог судить с высоты своего этажа, они носили каски, бронежилеты и вооружены были весьма основательно.
Но их было слишком мало, чтобы внушать противнику страх и ужас. Охотников-то набралось уже три десятка.
— Мы рядом, — сообщил Гусеву Васильев.
— Я вижу.
— Не ожидали такого уровня противодействия, — признал спецназовец. — Но вы не волнуйтесь, подкрепление уже в пути.
— Угу, — сказал Гусев.
Спецназовцы корпорации бодро пересекли двор и оказались у подъезда. На таймере истекала предпоследняя минута, так что пробиваться обратно к микроавтобусу им придется под огнем.
У входа в подъезд дорогу бойцам преградили охотники.
На экране высветился звонок от Тунца, но отвечать Гусев не стал. Сначала надо посмотреть, что у этих выйдет…
Вышло, надо признать, так себе.
После непродолжительного диалога кто-то из спецназовцев двинул в челюсть кому-то из охотников прикладом автомата и группа рванула к подъезду. Стрельбы пока не было — все ждали официального начала охоты, снимающего уголовное преследование за убийство.
Спецназовцы вошли в подъезд.
Гусев прикинул, что лифты уже заблокированы на верхних этажах, и это значит, что до начала охоты бойцы сюда никак не успеют. В часть охотников наверняка уже здесь…
Дурак, дурак, дурак.
Нельзя было полагаться на слова Каца и тупо сидеть дома. Надо было что-то делать, куда-то уходить. Правда, охотники, в этом Гусев был уверен, так просто бы его не отпустили. Уходить из дома надо было сразу, как только получил метку. И телефон тут же выбрасывать. Тогда хоть какие-то шансы…
Теперь же оставалось надеяться только на хлипкую железную дверь и собственное умение стрелять. Ни то ни другое не давало хороших шансов на выживание даже в совокупности.
Снова зазвонил телефон. Гусев включил внешний динамик и оставил аппарат валяться на столе.
— Серьезно за тебя взялись, — сказал Тунец. — Основательно.
— Есть предложения, или просто поговорить хочется?
— Валить из дома уже поздно, да и твои ребята на подходе, — сказал Тунец. — Могу пособить продержаться до их прихода, цена прежняя.
— Как?
— Забейся в какой-нибудь угол, — сказал Тунец. — Только сначала занавески у окна полностью раздерни.
Гусев занавески раздергивать не стал, просто содрал их к чертовой матери, а потом последовал совету Тунца и забился в угол, выставив перед собой пистолет и держа вход в комнату под прицелом.
Таймер показал ноль, телефон пропищал какую-то бодрую и незнакомую Гусеву мелодию и начал новый обратный отсчет. Теперь уже от сорока восьми часов.
Охота началась.
Глава двенадцатая
Входную дверь Гусеву вынесли направленным взрывом.
Раздался небольшой хлопок, а потом металл хлопнул по бетону, а в комнату влетело немного пыли. Гусев убедился, что пистолет стоит на боевом режиме и приготовился продать свою жизнь подороже. Из того угла, в котором он засел, прихожая не просматривалась.
Тихие, осторожные шаги в прихожей.
Звук разбитого стекла практически слился с тошнотворным «чпок», затем Гусев услышал звук падающего тела и трехэтажную ругань. Затем чпокнуло еще дважды, и ругань достигла высот башни Федерация, что в Москва-Сити. Тунец, судя по всему, засел на крыше соседнего здания с дальнобойной снайперской винтовкой. Позиция была более чем удобная, поскольку из-за планировки крохотной Гусевской квартирки, а точнее, из-за отсутствия такой планировки, прихожая простреливалась через единственное окно.
