— Минус три, — голос Тунца донесся из все еще валяющегося на столе телефона. — Ты мне уже пятнашку должен, приятель.
Гусев отвечать не стал, прислушиваясь к происходящему в подъезде.
Некоторое время там ничего не происходило, а потом началась беспорядочная пальба. Короткие и длинные автоматные очереди, громовые разряды дробовиков… сухие пистолетные выстрелы практически терялись на этом фоне, хотя Гусев и не сомневался, что таких выстрелов было много.
Спецназ поднимался по лестнице.
Интересно, кто будет платить за ремонт. Расходы-то, видимо, предстоят изрядные…
Минуты через три, что Гусев счел довольно длительным промежутком времени, канонада стихла. Кто-то постучал по дверному косяку.
— Антон? — голос принадлежал Васильеву. — Вы там как?
— Жив, — мрачно сказал Гусев.
— Мы войдем?
— Подождите, — сказал Гусев и повысил голос, чтобы Тунец наверняка его услышал. — Не стреляй, это свои.
— Вижу, — сказал Тунец. — Не стреляю.
— Входите.
Васильев вошел осторожно, на полусогнутых, готовый в любой момент броситься на пол, откатиться в сторону и открыть ответный огонь. Бронежилет и каска покрыты цементной пылью, в руках — короткий десантный автомат.
— Там трупы у двери, — сказал Васильев. — Что мне надо знать по этому поводу?
— У меня союзный снайпер на крыше, — сказал Гусев. — Его рук дело.
— Вот как?
— Именно так, — подтвердил по громкой связи Тунец. — Братки, я не знаю, кто вы такие и откуда, но вниз вам не пробиться. Там уже человек сорок собралось, стоят у подъезда и решают, что дальше делать.
— Твои предложения?
— На крыше пока никого нет.
— Ему можно верить? — спросил Васильев у Гусева. Тот пожал плечами.
— Понятия не имею, я его и не видел никогда. С другой стороны, а выбор у нас есть?
— Моя вина, — сказал Васильев. — Недооценил я кровожадность этих парней.
— У вас хоть потерь-то нет?
— Царапины только, — отмахнулся спецназовец. — Ладно, на крышу-то мы вылезем, а дальше что?
— А дальше — по ситуации, — подсказал Тунец. — С водилой-то вашим связь есть? Если машину куда отогнать надо будет или еще что?
— Есть, — сказал Васильев.
— Не сковырнут его?
— Эту машину только гранатометов ковырнуть можно. А гранатомета у них нет.
— Пластид был.
— Водитель не агрессивен.
— Да кому уже какая разница? — спросил Тунец. — Вы сколько человек положили?
— Восьмерых.
— И я троих. Тебе не кажется, что для первых минут охоты ситуация несколько нетипичная?
Из подъезда донеслась автоматная очередь. Васильев приложил палец к закрепленному у лица переговорному устройству.
— Попытка прорыва?
— Нет, прощупывают пока. Думаю, еще минут десять у нас есть, — донеслось в ответ.
— Валить вам оттуда надо, — сказал Тунец. — Оп-па.
Гусеву это «оп-па» очень не понравилось.
— Что там? — спросил Васильев.
— Трое на крыше. Из соседнего подъезда вылезли, видимо. Хотят сверху к вам зайти.
— Снять их можешь?
— Троих — вряд ли. Да и засекут меня.
— Ладно, пропусти. Спасибо, что предупредил.
— Да не за что.
Васильев махнул Гусеву, чтобы тот оставался на месте, а сам начал отдавать распоряжения бойцам.
— Уже в подъезде, — сообщил Тунец. — И снизу человек десять вошло.
Васильев выругался. Гусев мысленно к нему присоединился.
— Ребят, я ничего не хочу сказать, но чем дольше вы там просидите, тем хреновее все будет, — сообщил Тунец. — Можете мне поверить, я человек в этих делах опытный.
— Где служил? — поинтересовался Васильев.
— Тебя там не было.
— Уверен?
В подъезде снова заговорили автоматы, что-то ухнуло. Похоже, что граната.
Не, если выберусь из всего этого, надо будет съезжать, подумал Гусев. Соседи мне этого разгрома не простят. Хорошо хоть, что жилье не свое, а муниципальное.
Васильев приложил руку к уху и выслушал информацию от своих бойцов.
— Путь наверх свободен. Снайпер, как там на крыше?
— Пока чисто.
— Идем.
Гусев забрал со стола телефон и вышел в прихожую. Дверь была вынесена взрывом, стены заляпаны кровью. Сразу за порогом лежали два тела, у одного из них не хватало половины головы. У другого в груди была дырка размером с футбольный мяч. Дальнобойная крупнокалиберная винтовка Тунца обладала поистине чудовищной мощью.
В подъезде пахло дымом, горячим железом и кровью. На площадке лежало еще несколько тел, плюс три пролетом ниже. И еще три пролетом выше. Гусев прислушался к себе и понял, что никаких сожалений по поводу их смерти не испытывает. Они пришли сюда за его жизнью и отдали свои. Такие дела.
На последний этаж они поднялись быстро и без проблем. Двое бойцов шли впереди, Гусев с Васильевым по центру, трое прикрывали тыл.
Люк на крышу, к которому вела железная лестница, был открыт стараниями зашедшей сверху партии охотников. Васильев уже было собрался отправить своих парней на разведку, как Тунец сообщил, что на крыше появились еще двое, и, кажется, сейчас их будет еще больше.
— Сработаешь? — спросил Васильев.
— Меня засекут.
— Нам нужно отвлечь их на пару секунд. Сработай их и меняй позицию. Или вообще вали.
— Хоп. Сделаю, — и две секунды спустя. — Сделал.
Двое спецназовцев друг за другом молнией взметнулись по лестнице, занимая позиции у люка. Застрекотали автоматы.
— Чисто.
Третьим был Васильев. Поднявшись, он махнул Гусеву рукой, приглашая его к себе.
На крыше было солнечно и прохладно. Едва Гусев вылез из люка, как Васильев рукой пригнул его к поверхности крыши и приказал отступить к кирпичной надстройке, у которой стоял один из бойцов.
За другой такой надстройкой, метрах в двадцати от них, прятались несколько охотников, и спецназовцы лениво постреливали в их сторону, не давая высунуться.
Гусев прижался спиной к кирпичной стене. Со стороны люка тоже донеслись выстрелы. Едва оставшиеся спецназовцы перемахнули через борт, как Васильев швырнул туда гранату.
Громыхнуло неслабо, из люка вырвался столб пламени и цементной пыли, после чего все на время стихло.
Гусев посмотрел на таймер. С момента начала охоты прошло всего лишь чуть больше двадцати минут. Что-то дальше будет?
Спецназовцы в полном составе отступили к надстройке, убираясь с линии огня. Гусев оглянулся. Дальше отступать было некуда — он жил в крайнем подъезде, и за спиной у них теперь был только край крыши. Пожарной лестницы с их стороны не было. Наверное, с другой стороны, но дорогу туда перекрывает группа охотников, и кто знает, сколько их там. А ведь сейчас новые подгребут…
— Снайпер, ты еще здесь?
— А то ж.
— Сколько их там?
— Человек восемь, может больше, — отозвался Тунец. — Снять не могу, угол обстрела не тот.
— А что внизу?
— У вашей машины дежурят трое. Еще пятеро у подъезда. Сколько внутри, без понятия. Вроде, в последнее время никто не подъезжал. Наоборот, несколько свалили.
— Где там ваше подкрепление? — спросил Гусев.
Васильев достал из кармана свой телефон, набрал номер, рявкнул «Где вы?», выругался, услышав ответ.
— Поторопитесь, у нас тут Сталинград, — он убрал телефон и глянул на Гусева. — В пути. Будут через полчаса.
— Откуда ж они едут?
— Из области. Думаете, мы в центральном офисе казармы обустроили, что ли? С тренажерными залами и стрельбищами?
— Ладно, проехали, — сказал Гусев. — Какой план?
— Сидим, ждем.
— Отличный план.
Гусев понимал, что все они до сих пор живы только потому, что охотники не организованы. Они прибывали сюда либо поодиночке, либо группами по несколько человек, но навыка работы в большой команде у них не было, и потому спецназовцы корпорации пока легко справлялись с бросаемыми им вызовами.
Да и снайпера на соседней крыше никто не ждал. Легкая прогулка за деньгами и адреналином превратилась в кровавую баню, но желающих отступить было немного.
Видимо, свои жизни эти ребята тоже не особенно ценили.
Едва Гусев додумал сию оптимистическую мысль до конца, как Тунец снова подал голос.
— Там это, парламентер, по ходу. Белым платком машет.
— Вижу, — сказал Васильев, осторожно заглядывая за угол. — Чего надо, приятель?
— Слышь, братишка, не стреляй. Я поговорить только.
— Говори.
— Может, покажешься?
— Я тебя и так прекрасно слышу.
— Ну ладно, — сказал парламентер. — Слышь, братишки, а вы вообще кто? Вы тут зачем?
— Надо, — отрезал Васильев.
— Блин, ну я же вежливо разговариваю, — обиделся парламентер. — Мог бы и ответить.
— Спецура мы, — сообщил ему Васильев. — Отрабатываем взаимодействие в условиях городского боя.
