В 1576 году ученый Хэмфри Джильберт, купец Майкл Лок и Мартин Фробишер снарядили экспедицию. Фробишер был организатором и практическим руководителем ее.
Экспедиция отправилась на двух шхунах — «Габриэль» и «Майкел» — и одной галере. Водоизмещение обоих кораблей едва достигало 50 тонн, а команда состояла из тридцати пяти человек.
Не успели они отплыть от Шетландских островов, как разразилась буря, и галера погибла. Вскоре после этого команда «Майкела» решила бежать и повернула обратно. Фробишер продолжал путь на «Габриэле» и достиг Гренландии (около 62° северной широты). Обогнув Гренландию с юга, он поплыл на запад до залива на Баффиновой Земле, названного потом его именем.
К северу лежал сплошной лед, поэтому Фробишер попытался проникнуть в глубь залива, но у острова Бэтчер льды снова остановили его. В это время на берегу появились туземцы, с которыми Фробишер начал торговлю.
Но однажды туземцы заманили пятерых матросов на берег и взяли их в плен. Фробишер был вынужден вернуться домой без них.
Он привез с собой несколько образцов "черной земли", то есть руды. В Англии распустили слух, что эта руда содержит золото.
Королева Елизавета дала 1000 фунтов стерлингов на организацию новой экспедиции в составе «Майкела», "Габриэля" и военного корабля «Эйд». Корабли снова достигли залива Фробишера и вернулись с 200 тоннами руды.
Руда была выгружена в Англии. Специалисты потратили много времени и энергии на ее исследование и на попытки извлечь из нее золото, которого там не оказалось. Королева заявила, что она не верит в негодность руды, дала ей почетное имя "неизвестный металл" и приказала снарядить новую большую экспедицию.
Новая экспедиция отправилась из Англии в 1578 году и снова подошла к Гренландии, где Фробишер ненадолго высадился. Между Гренландией и заливом Фробишера суда попали в шторм, и один корабль погиб. Уцелевшие суда занесло в широкое, никому еще не известное пространство воды, уходившее на запад. Фробишер тотчас же вновь загорелся желанием открыть проход в Китай. Но он был связан заданием королевы. К тому же погода была скверная, а люди его были отнюдь не в восторге от перспективы следовать за ним на край света. Он проплыл 100 километров по неизвестной полосе воды, которая, без сомнения, была нынешним Гудзоновым заливом, и вернулся в залив Фробишера. Здесь экспедиция добыла очень много руды и даже сделала попытку основать колонию. Но зима наступила раньше обычного. Пошел снег, бухта начала замерзать, медведи стали подходить совсем близко к лагерю. Все это заставило отложить постройку колонии и ускорить отплытие в Англию.
Корабли привезли 1300 тонн руды. На нее было затрачено много денег, сил и человеческих жизней, затем ее выбросили.
Экспедиции Фробишера, если судить по их непосредственным результатам, не принесли большой пользы: они ничего не дали для торговли и очень мало для науки. Но они сыграли огромную роль в пробуждении интереса к Северо-западному проходу в Китай и Индию.
Фробишер был хороший моряк и опытный капитан. Он стяжал себе славу как один из руководителей английского военного флота.
После неудачного плавания в Новый Свет он отправился в экспедицию с известным английским пиратом и путешественником Фрэнсисом Дрейком в Вест-Индию и участвовал в походе эскадры против испанской "Непобедимой армады". В 1592 году он командовал флотом Уолтера Рэйли, направленного к берегам Испании.
Фробишер умер в 1594 году от раны, полученной при атаке французского порта Брест.
Альваро Менданья
До конца 60-х годов XVI века "стартовыми площадками" испанских тихоокеанских экспедиций были гавани Испании и Мексики. В Лиме — резиденции вице-королей Перу — давно уже собирали сведения о южной половине Тихого океана. Еще в 1549 году вице-король Педро де Гаска писал Карлу V. "..похоже, что это Южное море усеяно многочисленными большими островами… и очень возможно, что на тех из них, которые лежат под экватором или близ оного, есть пряности, ибо климат на них такой же, как на Молукках".
В век великих географических открытий чудеса все еще казались возможными. Люди были в этом отношении легковерны и надеялись найти в неведомых морях сокровища царя Соломона, спрятанные им в таинственной стране Офир.
Но одновременно с мифом о стране Офир возникла и другая, еще более завлекательная версия. Создателем ее был некто Педро Сармьенто де Гамбоа, испанский идальго, моряк, инженер и астроном. Он появился в Лиме в 1557 году. Скитаясь по селениям и городам Перу, Сармьенто узнал весьма любопытную перуанскую легенду. Это было сказание о заморском походе инки Тупака-Юпанки, предпринятом лет за восемьдесят до испанского завоевания Перу, во второй половине XV века. Тупак-Юпанки якобы ходил с войском на больших бальсовых плотах к каким-то островам Ачачумби и Ниньячумби. Он открыл и завоевал эти острова и привез оттуда черных людей и много золота, бронзовый трон, а также шкуру и челюсть лошади.
Легенда о походе Тупака-Юпанки обросла явными вымыслами. Конечно, ни бронзового трона, ни тем более лошадиной челюсти инка не мог вывезти ни с дальних, ни с ближних островов Тихого океана. Сармьенто считал, однако, что острова, открытые Тупаком-Юпанки, лежат не к северо-западу, а к юго-западу от главной перуанской гавани — Кальяо. В середине 1567 года Сармьенто передал Гарсиа де Кастро проект экспедиции в Южное море. Правитель Перу заинтересовался этим планом.
Однако в дальнейшем дела сложились совсем не так, как предполагал Сармьенто. То ли Гарсиа де Кастро не слишком доверял человеку, осужденному инквизицией, то ли он стремился, прежде всего, порадеть своим родичам и друзьям, но руководителем экспедиции, которая в июле — октябре 1567 года снаряжалась в Кальяо, назначен был не Сармьенто, а племянник Гарсиа де Кастро двадцатидвухлетний кавалер Альваро Менданья де Нейра. Выбор этот оказался на редкость удачным. Менданья очень быстро приобрел опыт вождения кораблей в открытом море, а умом, отвагой и чувством такта он был наделен от природы.
Гарсия де Кастро в своих донесениях королю сознательно не упоминал об островах, некогда открытых Тупаком-Юпанки. Гораздо внушительнее казалась версия о поисках сокровищ царя Соломона. И, кроме того, правитель Перу опасался, что планы экспедиции могут быть сорваны. В Лиме и Мадриде к рейду в Южное море многие относились весьма скептически. Против экспедиции выступал главный фискал перуанского вице-королевства, который доказывал, что затея Гарсиа де Кастро дорого обойдется казне. Это был серьезный и убедительный довод, но Гарсиа де Кастро ловко отражал выпады своих недругов. Он сопровождал свои мемориалы неопровержимыми ссылками на Библию, в силу чего фискал и его единомышленники приобретали неблаговидный облик маловеров, подвергающих сомнению Откровения Священного писания.
Сармьенто причислили к экспедиции в качестве сверхштатного кормчего. Главным кормчим был назначен Эрнан Гальего, опытный моряк, который десять лет плавал у перуанских и чилийских берегов.
Снаряжены были два корабля — «Капитана» и «Альмиранта» водоизмещением соответственно 250 и 110 тонн. В море отправились восемьдесят моряков, семьдесят солдат, четверо монахов и несколько негров-рабов. Менданья, Гальего и Сармьенто возглавили команду «Капитаны»; "Альмиранта" была вверена старому солдату Педро де Ортеге.
На борт было взято много оружия и боеприпасов. Но продовольствия и пресной воды захватили в обрез. Менданья и Сармьенто считали, что плавание будет недолгим, никто не предполагал, что первую землю участники экспедиции увидят лишь на шестьдесят третий день плавания.
Сохранились дневники и записки нескольких участников плавания. Помимо отчета Сармьенто имеются дневники Менданьи, Гальего и казначея Гомеса Катойры, причем наиболее подробно путешествие в Южном море описано Катойрой.
19 ноября 1567 года «Альмиранта» и «Капитана» покинули Кальяо и взяли курс на запад-юго-запад. Этот курс был намечен Сармьенто. Менданья и Гальего должны были следовать в этом направлении 600 лиг, ибо, по мнению Сармьенто, в шестистах лигах от Кальяо, на 23° южной широты, находились искомые острова. Однако в начале декабря курс был изменен, и корабли пошли прямо на запад в интервале между 15° и 16° южной широты, а затем в середине декабря направились на запад-северо-запад.
Испанские мореплаватели в то время уже хорошо знали, что в десятых широтах южного полушария всегда дуют юго-восточные пассаты и что, используя их, в этой части Южного моря можно продвинуться далеко на запад. Но никто в экспедиции, разумеется, не мог подозревать, что на этом пассатном курсе, примерно у 130° западной долготы, корабли войдут в широкий «пролив» между двумя островными созвездиями Южного моря — Маркизскими островами и архипелагом Туамоту. Через этот «пролив» корабли проследовали в двадцатых числах декабря.
