Отмеченное представление о характере родового объекта, в принципе, не вызывает возражений, но в то же время новые реалии, в том числе и в законодательной практике, в той или иной мере подталкивают к пересмотру уже устоявшихся представлений.
Наиболее четко в юридической литературе расставил акценты, связанные с представлением о родовом и видовом объектах преступного посягательства, А. В. Наумов, в частности, пишет, что трехступенчатая классификация объектов преступлений (общий, родовой и непосредственный) соответствовала структуре прежних уголовных кодексов (УК РСФСР 1926 г. и УК РСФСР 1960 г.), Особенная часть которых делилась только на главы. Однако принципиально новая структура УК РФ 1996 г. с делением Особенной части не только на главы, но и на разделы (объединяющие отдельные главы) позволяет вспомнить о нетрадиционной четырехступенчатой классификации, не получившей в свое время общего признания в юридической науке. Так, отдельными авторами, продолжает А. В. Наумов, уже предлагалось внутри родового объекта выделять так называемый видовой объект, соотносящийся с родовым как часть с целым или, иначе говоря, как вид с родом. Исходя из структуры нового УК РФ родовым объектом являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых помещены в единый раздел. Соответственно видовым объектом являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых располагаются в пределах одной главы. Например, родовым объектом преступлений, нормы о которых помещены в раздел VII, является личность, а видовыми объектами – жизнь и здоровье (гл. 16), свобода, честь и достоинство личности (гл. 17), половая неприкосновенность и половая свобода (гл. 18), конституционные права и свободы человека и гражданина (гл. 19), семья и несовершеннолетние (гл. 20). При этом понятие общего и непосредственного объекта и их соотношение остаются прежними. В тех случаях, когда раздел Особенной части состоит из одной главы, тождественной по названию разделу, родовой объект совпадает с видовым (например, раздел XII и гл. 34 «Мир и безопасность человечества»)[70].
Непосредственный объект представляет собой лишь частный случай проявления, бытия отдельного вида общественных отношений, конкретную форму их существования. Логично предположить, что именно эти конкретные отношения и являются непосредственным объектом преступления.
Таким образом, под видовым объектом понимается тот объект, на который посягает преступление отдельного вида (убийство, хищение, оскорбление, взяточничество и т. п.). Непосредственный объект – это часть видового (специального) объекта или, иными словами, определенные общественные отношения, которым причиняется вред или которые поставлены в условия реальной опасности. В отличие от общего, родового и видового объектов, которым вред конкретным преступлением причиняется опосредованно, ущерб от преступления всегда терпит непосредственный объект. На уровне видового, родового и общего объектов социальный вред причиняется только через посредство повреждения или угрозы повреждения непосредственного объекта. Видовой, родовой и общий объекты страдают только в той части, в которой вред причиняется непосредственному объекту.
Следовательно, классификация объектов преступления «по вертикали» имеет четыре ступени: 1) общий (совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом); 2) родовой (отдельная группа однородных общественных отношений, составляющих определенную область общественной жизни – собственность, личность и т. п.); 3) видовой (общественные отношения одного вида – жизнь, личная собственность); и 4) непосредственный (объект, на который происходит конкретное общественно опасное посягательство). И здесь речь идет о совокупности общественных отношений, но в еще более узком объеме (по сравнению с видовым объектом), непосредственно претерпевающих вред (в том числе его угрозу) от конкретного преступления или от нескольких преступлений.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
См.: Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 29.
2
Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М.: Изд-во «Норма», 2006. С. 14.
3
Различие формулировок ст. 19 Конституции РФ, которая говорит о равенстве перед законом и судом, и ст. 4 УК РФ, где говорится только о равенстве перед законом, не имеет принципиального значения. Во-первых, ст. 4 УК РФ рассматривает равенство перед законом в связи с обязанностью гражданина нести уголовную ответственность за преступление. Решающую роль в реализации последней играет суд. Во-вторых, осуществление правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом закрепляется также в ст. 8 УПК РФ.
4
Наумов А. В. Российское уголовное законодательство. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 47.
5
Под понятиями «справедливость» и «индивидуализация» имеют в виду определение формы и размеров уголовно-правового воздействия с максимальным учетом индивидуальных особенностей конкретного случая совершения преступления и личности преступника.
6
Подчеркивая значение данных о личности, нередко говорят об усилении в законе и практике «личностного подхода». Но это выражение не надо понимать как влекущее противопоставление данных о деянии и о личности. В основе ответственности всегда лежит деяние; данные о личности указывают лишь на то, способно ли лицо нести уголовную ответственность, и используются при определении меры ответственности.
7
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. И. Бойко. Ростов-н/Д, 1996. С. 41.
8
Комментарии к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть. /Под ред. Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. М., 1996. С. 5.
9
В этой связи в литературе принцип гуманизма нередко сводили к минимизации уголовной ответственности и наказания во что бы то ни стало и в возможно значительных пределах. Эта точка зрения не основывается на уголовном законе.
10
Сухарев А. Я., Алексеев А. И., Журавлев М.П. Основы государственной политики борьбы с преступностью в России. Теоретическая модель. М., 1997. С. 47.
11
СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.
12
Права человека. Сборник международных договоров. ООН, Нью-Йорк, 1983. С. 13.
13
СЗ РФ. 1994. № 8. Ст. 801; 1999. № 43. Ст. 5124.
14
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1. С. 3.
15
Там же. 2003. № 12.
16
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: Изд-во «Норма». 1996. С. 7.
17
См.: Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Изд-во «Спарк», 1997. С. 6.
18
См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М.: Изд-во «Юристъ», 1997. С. 55.
19
Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997. № 12. С. 10.
20
Ведомости РФ. 1993. № 17. Ст. 594 (с изм. от 10 августа 1994 г.) // СЗ РФ. 1994. № 16. Ст. 1861.
21
СЗ РФ. 1995. № 49. Ст. 4694.
22
Ведомости РФ. 1993. № 12. Ст. 425.
23
Ведомости РФ. 1993. № 12. Ст. 427.
24
Ведомости BC СССР. 1964. № 18. Ст. 221.
25
Там же. 1966. № 2. Ст. 387.
26
Российская газета. 2006. 29 июля.
27
СЗ РФ. 1995. № 26. Ст. 2401.
28
Детерминировать означает определять.
29
Курс советского уголовного права. Общая часть. Т II. М., 1970. С. 234.
30
См., например: Кудрявцев В. Н. Закон, поведение, ответственность. М., 1986; Тарбагаев А. Н. Понятие и цели ответственности. Красноярск, 1986. С. 21–36, 84–97.
31
Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996. С. 244.
32
См.: Пионтковский А. А. Укрепление социалистической законности и основные вопросы учения о составе преступления //Советское государство и право. 1954. № 6; Пионтковский А. А. Основание уголовной ответственности // Советское государство и право. 1959. № 11.
