— Да, разумеется.
Стоило за спиной раздаться тихому хлопку двери, как воздух слева колыхнулся, Габи забралась на мой подлокотник и крепко меня обняла.
— Вей, мне страшно… — Она слегка взъерошила мои волосы нервным движением.
Я поймал её холодные пальцы и согрел дыханием.
— Габи, успокойся, всё в порядке.
— А вдруг там опухоль какая или другая дрянь?
— У цваргов не бывает опухолей, у нас отличное здоровье и расовая регенерация…
— А ещё цварги не слепнут!
— Обычно не слепнут. — Я успокаивающе погладил ладонь жены. — Габи, ну подумаешь, что-то показалось в ночи…
Я уже жалел, что рассказал ей об этом. Но умолчал о том, что странное состояние меня преследовало не первую ночь. Всякий раз, стоило подойти к кроватке Верены, как перед глазами возникали очертания тюля, подвесной музыкальной игрушки, подушек и лица самой девочки. Однажды я даже мягкую кисточку хвоста увидел! Облезлый пушок, но Габи как-то сказала, что первые волосики на кисточке у эльтониек выпадают, а уже позднее растёт густой мех.
Супруга судорожно вздохнула и прижалась ко мне. Именно в этот момент дверь снова хлопнула и док ворвался стремительной походкой в кабинет. Габи тут же попыталась упорхнуть с подлокотника, но я удержал её запястье. Космос с тем, что неприлично.
— Так-так-так!
— Док, вы что-то нашли? — первой спросила Габи.
— Да… — По бета-фону до меня донеслась глубокая озадаченность мужчины вперемешку с восторгом. — Поразительно, просто поразительно! Этот феномен надо исследовать…
Габи испуганно вцепилась в моё предплечье.
— Док, вы пугаете мою жену!
— Ох, простите, госпожа де Бьён… А вы давно женаты?
— Пятый год.
На этих словах док резко замер, а в общий фон проступили эманации разочарования.
— Как пятый год? — протянул он, словно мы его в чём-то обманули. — А видение было только недавно?
Я шумно вздохнул. Как же мне уже надоело сидеть в этом кабинете…
— Да, всё верно.
— Шварх, значит, не подходит…. Погодите, господин де Бьён, а может, в вашей жизни в последнее время были какие-то потрясения?
— Я уже несколько раз говорил, что не было никаких травм! — Я начал сердиться. Ну сколько можно одни и те же метеориты собирать? Скорее бы уже домой, там Ирэн с тёщей за Вереной присматривают…
— Да нет же… — торопливо перебил док. — Я спрашиваю о чём-то, что могло резко повлиять на ваши бета-частицы. Я нашёл в базе информацию по вашему состоянию здоровья сразу после космокатастрофы. Там есть пометки, что фоторецепторы отмерли навсегда, а сейчас я вижу образование новых тканей…
— Образование?! Опухоль?! — Габи не сдержалась и всё-таки выкрикнула этот вопрос. Её пальчики сжали мою руку до такой степени, что не будь я цваргом, там бы точно остались синяки.
— Да, но здоровых светочувствительных клеток на сетчатке, — как ни в чём не бывало продолжил бормотать цварг. — А вот стволовых клеток чуть уменьшилось по сравнению с нормой, но это и логично, если сейчас идёт процесс регенерации…
— Уменьшилось? — сипло пробормотала жена, а я разозлился на идиота-дока, вновь почуяв её страх.
— Простите, док, но я не понимаю. Давайте всё-таки поподробнее. Моя жена очень напугана, можете как-то максимально кратко и доступным языком?
— Да-да, конечно. Дело в том, что стволовые клетки — это предшественники всех клеток нашего организма. Именно благодаря им у цваргов такая высокая регенерация. Когда цварг получает рану, то его организм активирует преобразование стволовых клеток в нужные ткани, а катализатором процесса служат бета-частицы. Я имею в виду, что если у цварга не очень хороший бета-фон, то регенерация может замедлиться, а если его выкинуть в открытый космос, то тут уже от бета-голода регенерация и вовсе может отказать…
— Это понятно, стволовые клетки есть у большинства гуманоидов. — Габи вмешалась в разговор, явно понимая больше, чем я. — Логично, что регенерация цваргов завязана на бета-колебания, но я всё-таки не понимаю вашего посыла. Вы хотите сказать, что у Вейлора начали восстанавливаться глаза? Он сможет видеть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Клетки сетчатки, да. Если сохранить нужные бета-волны, то, скорее всего, у вашего мужа вновь появится зрение.
В кабинете наступила пауза. Габи отпустила мою руку и помялась на подлокотнике, явно ища более удобную позу. Я же сидел как оглушённый.
— Простите, док, — откашлялся. — Но ведь мне чётко сказали после того случая… что зрение невозможно восстановить.
— Кто же знал, что вы сможете такие бета-колебания найти?! Останься вы в старых условиях, ничего бы не изменилось и вы остались бы слепым. Собственно, я не могу дать никаких прогнозов дальше, вернётся ли к вам зрение полностью, потому что вы так и не смогли ответить, что именно изменилось в вашей жизни. Я был уверен, что это жена так на вас положительно влияет, но если это не госпожа де Бьён…
Мужчина замолчал. По колебаниям от него вновь послышалось замешательство.
— Простите, я могу поговорить с вами тет-а-тет?
— Ну уж нет, говорите при мне! — Габи не дала вставить мне и слова.
В целом, секретов от жены у меня не было, так что я не возражал — лишь махнул рукой, чтобы док продолжил. Несколько секунд цварг молчал, явно собираясь с духом, а потом вывалил скороговоркой:
— Все знают, что у цваргов организм меняется с появлением привязки. Я думаю, господин Вейлор, что ваша новая любовница вам очень подходит в плане совместимости, несмотря на то что леди де Бьён беременна. Я бы рекомендовал как можно больше проводить времени с вашей беллезой…
Что там рекомендовал бы док ещё, я не расслышал, потому что хватал Габи под грудь, которая за секунды превратилась в разгневанную шипящую тигрицу и явно намеревалась выцарапать глаза цваргу.
— Любовницей?! Беллезой?! Да что ты говоришь, шарлатан рогатый! Да подавись ты своими рекомендациями, да чтобы у тебя рога обломались, а хвост отвалился…
От яростных эмоций жены и хорошо транслируемого желания убить «рекомендатора» док взвизгнул что-то вроде «да приструните эту бешеную, или я вызову охрану!» и выскочил из собственного кабинета, а мне пришлось взять Габи на руки, так как она сопротивлялась, и, прижимая к груди, донести до лимузина. Персиваль с каменным лицом открыл дверь перед нами дверь и поднял перегородку.
Что может быть опаснее разъярённой ревнивой эльтонийки? Только разъярённая ревнивая беременная эльтонийка. Это даже не взрыв ядерного реактора, это в разы более неконтролируемое и непредсказуемое природное явление.
В салоне, когда я принялся покрывать жену поцелуями и убеждать, что она у меня одна-единственная, Габриэлла немного успокоилась и переключилась с медицинского центра на более приятное занятие. Я посадил её на колени, она потёрлась, и мы как-то одновременно решили, что до квартиры дорога длинная…
После того как я утихомирил Габи самым проверенным и действенным методом, она прижалась к моей груди и выдохнула в подмышку:
— Вейлор, я тут подумала насчёт дока…
Я напрягся.
— Не думай о нём. Главное, мы получили ответ — это никакая не опухоль и не болезнь. Сетчатка неожиданно начала восстанавливаться, хуже точно не будет.
— Да нет же. — Она ударила по груди своим кулачком. — Послушай!
К счастью, от неё снова пахло сладкой ватой, ванилью и шоколадным ликёром.
— Слушаю. — Я улыбнулся.
— Я тут подумала, а может, док увидел мой живот, услышал, что мы всего пять лет в браке, и решил, что это наш первенец?
Тема была болезненная. После рождения Верены мне и в голову не пришло, что Габриэлла может забеременеть почти сразу же снова, а потому средствами предохранения мы не пользовались. Женщины моей расы если и рожали, то, как правило, раз в десять лет, не чаще… Зато о том, что скорая повторная беременность не норма даже для эльтониек, я узнал, когда пришло гневное письмо от гинеколога жены с её родной планеты… Её док в красках рассказывал, какой я изверг, что измываюсь над здоровьем эльтонийки, и грозился пойти с жалобой в Аппарат Управления Эльтона. В общем-то, следом пришёл и штраф, и ещё гора писем однотипного и не очень приятного содержания. Габриэлла со смехом выкинула всё в утилизатор, даже не читая, а я до сих пор беспокоился, что неосознанно мог нанести ей вред.
