– Вам бы только поесть, – поддразнивал я псов.
Возможно, кому-то было сложно это понять, но для меня собаки были идеальной компанией. Они не приставали с вопросами, не дулись, если меня не было слишком долго, и всегда радовались, когда я наконец появлялся. Сидеть, возиться с ними – все было мне в радость. Неженка Джена любила ласкаться больше всего на свете, чуть что – переворачивалась на спину, чтобы ей чесали живот.
Я так отчаянно хотел спасти этих собак, что перебрал уже все возможности. И теперь у меня оставался последний план. Было очень мало шансов, что он сработает. Несмотря на внешнюю простоту, там было множество подводных камней. Я рисковал очень серьезными взысканиями, если бы что-то пошло не так.
Кошан подтвердил в разговоре с Лизой, что его водитель – теперь мы знали, что его зовут Фахран, – больше не рискнет ехать в Наузад. Зато он согласился добраться до Кэмп Бастиона, вместо Кандагара.
Я не сомневался, что Фахран отыщет Бастион без особого труда. Хотя мы пробыли в лагере недолго, я успел заметить, что вокруг было полно дребезжащих, старых грузовичков, с которых афганцам продавали товары и продовольствие. Так что дорогу к Кэмп Бастиону в окрестностях Кандагара скорее всего мог указать кто угодно.
Мы договорились, что попробуем организовать доставку, и я попросил Лизу передать водителю, чтобы 6 декабря он был в Кэмп Бастионе. Именно в этот день я должен был улететь на побывку домой. Я сказал, чтобы на лобовом стекле он выставил табличку с моим именем.
Оставалось только доставить собак в Бастион. И был лишь один способ, как это сделать. Они должны были лететь военным вертолетом.
Безусловно, это был рисковый план, поскольку официально мне это запретили.
Кроме того, слишком многое могло нарушить схему. Что, если погода испортится и я не смогу улететь в назначенный день? Сколько времени водитель грузовика готов будет ждать?
И даже если вертушка прилетит вовремя, сработает ли моя затея? Я надеялся, мы с Мейсом затащим клетки внутрь, пока старший по погрузке будет занят. Если не привлекать к себе особого внимания, он решит, что мы заносим снаряжение или что-то еще. Когда он обнаружит трех собак на борту, будет слишком поздно, мы уже поднимемся в воздух. А там пусть делают со мной, что хотят. Да и что они, собственно, могут сделать? На передовую меня послать?
Однако добраться до Бастиона – это было еще полбеды. Даже если мне удастся притащить собак в лагерь, оставалось еще множество проблем. Например, встретиться с водителем. Если мы не успеем вовремя, мне пора будет на самолет, и куда я дену собак? Придется идти с ними к главным воротам и просто выпускать к чертовой матери. Но вокруг Кэмп Бастиона – безжизненная пустыня, и для псов это будет смертный приговор.
И оставлять их в лагере нельзя, их там просто пристрелят.
Еще, допустим, когда я прилечу, окажется, что Кэмп Бастион атакуют талибы. Тогда ни о какой встрече с водителем нечего будет и думать.
Еще – стресс, неизбежный для собак, запертых в тесных клетках. Они никогда не летали на вертолете. Как они это переживут?
В общем, шансы на успех были примерно такие же, как выиграть в лотерею. Но другого плана у меня не было.
Дэйву моя затея сразу не понравилась.
– В вертушке шумно, чувак, – первым делом заметил он. – Псы перепугаются до смерти.
Он был абсолютно прав. В кабине вертолета стоит оглушающий шум. Но что мне оставалось делать?
– Да знаю я, знаю, – был мой ответ.
Несмотря ни на что, он помог мне соорудить новые клетки для путешествия. Эти были совсем крохотные: собаки могли там стоять – и, собственно, все. Но разве у меня был выбор?
До прибытия вертушки, которая должна была доставить нас с Мейсом в Бастион, оставалось меньше трех часов, и внезапно меня осенило: а вдруг у Фахрана есть мобильный телефон. Может, я сумею до него дозвониться и узнаю, добрался ли он до лагеря? Я торопливо набрал Лизу. К счастью, она оказалась дома.
– Лиза, а ты не могла бы узнать у Кошана номер телефона водителя? Я перезвоню через полчаса. Либо получится, либо нет, хорошо? – Голос мой звучал напряженно.
Когда я дозвонился до Лизы вновь, оставался всего час до вертолета. Кошан не хотел давать номер, но Лиза сумела его убедить. Я торопливо нацарапал в блокноте цифры, которые она мне продиктовала.
Гарри был в штабной комнате. Он согласился позвонить Фахрану. На соединение ушла, казалось, целая вечность, и наконец я услышал, как Гарри произносит традиционное афганское приветствие… Однако разговор вышел куда короче, чем я предполагал. Гарри обернулся ко мне:
– Извини, друг, это не водитель.
– Ты уверен? Проверь еще раз номер. Как его звали? – Вне себя от волнения я замахал блокнотом.
– Это не Фахран. И он просил больше не звонить, – ответил Гарри.
Я сверился с блокнотом. Потом с экраном спутникового телефона. Все цифры номера совпадали.
– Черт подери. – Я пнул ногой бетонный блок. Когда Лиза диктовала номер, я нарочно повторял его вслух, чтобы не ошибиться. Может, это она что-то неправильно записала? Или Кошан ее попросту обманул?
Я попытался перезвонить Лизе, но попал на автоответчик.
Она была на работе и не могла взять трубку. Оставлять сообщение я не стал, в этом не было никакого смысла. Мне было нечего ей сказать.
– Извини, – повторил Гарри. Он знал, как все это важно для меня.
Я потрепал его по плечу:
– Не волнуйся, дружище. Морпехи без запасного плана не ходят. – И улыбнулся как можно убедительнее.
– Это не самая лучшая твоя идея, Пен, – отметил Дэйв, когда мы проверяли новые клетки.
– Спасибо, что ты мне об этом напомнил. Но какие у нас, собственно, варианты?
– Если застукают – тебе крышка. – Он посмотрел на меня в упор. – Думаешь, оно того стоит?
– А ты как думаешь? – в свою очередь спросил его я.
Как ни удивительно, Наузад отнесся к происходящему с философским спокойствием. Он не возражал, когда я взял его на руки и запихнул в тесную картонную коробку. Изнутри мы укрепили ящик металлическими штырями, чтобы он не развалился от тряски, и выстелили старыми футболками для мягкости.
– Прости, приятель, надо потерпеть, – сказал я, закрывая его внутри.
В печальных глазах Наузада отразилась обреченность. Он был готов терпеть от меня все, что угодно.
Три ящика с драгоценным грузом мы поставили в пикап и отправились на взлетное поле. Всю дорогу я сидел рядом, придерживая коробки, и собаки непонимающе смотрели на меня сквозь щели.
Две растущих точки на горизонте не возможно было ни с чем перепутать. Гудение лопастей слышалось все отчетливее. Прибывший с нами на поле капрал подготовил дымовые шашки, чтобы сигнализировать: мы на месте. Оставалась всего пара минут. Время бросить кости в последний раз.
Телефонный номер Арни, капрала, отвечавшего за охрану Бастиона, я нашел во время прошлого ночного дежурства. Я знал, что у него есть машина и пропуск, позволяющий выезжать за ворота. Он мог доехать до стоянки грузовиков рядом с лагерем.
Мы с Арни познакомились прошлой зимой на учениях в Норвегии. Вместе тренировались, потом в ближайшем городке отпаивались местным пивом. Мне без труда удалось его уговорить съездить и поискать моего водителя.
Когда вертолеты уже заходили на посадку, я набрал номер. Сигнал проходил совсем слабо. Какое-то время не было слышно ничего, кроме шипения и треска, и наконец до меня донесся голос Арни.
– По нулям, приятель, – коротко доложил он.
– Точно? – на всякий случай переспросил я. В глубине души другого ответа я и не ждал, но все равно чувствовал себя опустошенным.
– Точно. Все машины объехал, нигде никакой таблички с твоим именем нет.
Пришлось смириться с очевидным. Все было кончено.
– Ладно, Арни. Спасибо за помощь. С меня причитается, – сказал я.
– Еще бы. Пивом угостишь, как домой вернемся.
– Ясное дело. Удачи. – Я повесил трубку.
Капрал подавал вертолету сигнал. Пора было что-то решать.
Дэйв стоял рядом и ждал. Он уже знал, что я сейчас скажу.
– Водитель не приехал. – Я посмотрел на три клетки в пикапе.
Шум снижающихся вертолетов бил по ушам.
– Присмотришь за ними? – спросил я Дэйва.
– Конечно, чувак, без проблем. – Он протянул мне руку. – Отдыхай как следует и возвращайся. Придумаем новый план.
Я стиснул его руку, погладил по носу каждого пса по очереди. Наузад, как обычно, попытался лизнуть мои пальцы в ответ.
– Простите, – прошептал я.
С пикапа я подхватил рюкзак и автомат, потом дал знак Мейсу. Вертушка уже делала круг перед посадкой, вздымая тучи пыли и песка. Стоило ей приземлиться, и мы устремились вперед.
Я не оглядывался.
11
Отпуск
Моя форма пропахла пылью и потом. Рюкзак, броник и каска валялись на полу, там, где я их бросил без всяких церемоний.
В зеркале за барной стойкой я видел свое отражение. Волосы были взъерошены и давно не стрижены, на первом же смотре мне бы точно влепили наряд вне очереди.
