Телосом выступает современное западное общество и современный западный человек. Телосом, целью, выступает современный технологический уровень цивилизации, современное представление о комфорте, об уровне экономических и социальных гарантий. И дальше, смотрите, эта цель рассматривается в качестве той точки,
• к которой движется вся история — раз,
• и к которой тяготеют все пространства — два.
То есть эта телеология имеет темпоральный исторический характер и имеет пространственный характер. Мы имеем двойную телеологию.
Что значит историческая телеология? Что западные люди считают, что существует прогресс. Это абсолютная убежденность. Этот прогресс направлен в одну сторону. В какую сторону? Какова цель прогресса, телос прогресса? Стать таким, как современное западное, евроамериканское общество.
И все то, что движется к этому совершенству, к этому идеалу, к этому абсолюту, — все то хорошо. Но что ближе к нему, то лучше. А что дальше, то хуже. Соответственно, история имеет такой позитивный характер, созидательный характер.
Она идет:
• от несовершенного, от малого, к совершенному.
• от темноты заблуждения к истине и справедливости.
• от зла к добру.
• от карикатуры к подлинности.
Что является подлинным? Путь развития западноевропейской цивилизации. Самым подлинным является то, что есть на Западе сегодня. Но еще более подлинным будет то, что будет на Западе завтра. То есть то, как пройдет дальнейшее продвижение к этому телосу в истории. Соответственно, исторические этапы ранжируются по расистской вертикали.
В истории есть подъем. К чему? На пике его стоит западноевропейское современное общество. А все, что находится ниже, является прошлым, худшим, недоделанным. И оценивается исходя из тех критериев, из тех ценностей, из тех параметров, из тех мер, которые находятся в западноевропейском обществе. Они-то и считаются универсальными. Это телеологический универсализм, универсализм исходя из цели. История движется к цели. История движется к Западу. Все, что не к Западу, то отсталое, обратите внимание.
Если общество не является западным, это эквивалент тому, что оно является отсталым. Куда отсталым? Для того чтобы говорить так, надо предполагать, что движение ведется к одной и той же точке. Только кто-то к ней ближе, кто-то более продвинутый, а кто-то дальше — тот отсталый. Но чтобы говорить об отсталости, надо предполагать, что все движутся только в одном направлении. Все хотят и движутся только в одном направлении. В каком? В сторону западноевропейской культуры.
Теперь пространственно. Мы взяли историю, корпоральный аспект, временной аспект. Пространственный аспект. Существует парадиз на земле, рай. Этим раем является западноевропейское и американское общество. Там соблюдаются права человека, там прекрасная социальная защита, там великолепное образование, там настоящее общество демократии и прав человека, там люди говорят всегда правду, там свобода, гарантия, благосостояние, благополучие и настоящая полнота реализации человеческих возможностей. Это — мир счастья. Это зона первого мира, где все является оптимальным, и она окружена поясами.
Первый пояс — похож, но не совсем.
Второй — не дотягивает.
Ну и третий пояс, который совсем не похож и совсем не дотягивает.
Соответственно, это районирование создает первый, второй и третий мир.
• Первый мир замечательный, это географический пространственный телос, который является универсальным. Это рай. Западноевропейский рай является мерой вещей.
• Дальше лежит полурай — страны БРИКС, которые похуже, уже такое чистилище.
• И настоящий ад третьего мира, где копошатся дикари в поисках пятнадцати центов за месяц, в поиске вот таких крупных индусских зарплат. По-моему, средний йог получает одну рупию в месяц. Ну, просто сидит на гвоздях, просиживает месяц. Месяц просидел, рупию получил и доволен вполне. Крупная социальная гарантия.
Это то, чего боится западный человек: что его посадят на гвозди и дадут одну рупию в месяц, если он не будет защищать свои права человека и свои универсальные идеалы. Может, и правильно боится, сидеть на гвоздях всю жизнь не очень привлекательно. Я даже удивился, когда был в Индии, там действительно страшная нищета, но какие у них доброжелательные лица. Ходят нищие, совершенно оборванные, явно не евшие, по-моему, никогда, но у них такие спокойные лица, как будто ничего против они не имеют. Просто не могу представить себе такое положение, даже одна мысль об этом — драма для европейца и даже для человека второго мира. А вот для индусов вполне нормально.
Представляете, абсолютная свалка течет: пластиковые бутылки, помойка такого грязно-серо-коричневого цвета. И написано: «Содержите нашу священную реку Ямуну в чистоте». Там не то, что в чистоте, а напоминает ожившие поля, полные пластиковых удобрений, просто немыслимо грязная река. И индусы ходят спокойно вокруг нее, не чувствуют большого дискомфорта, живя в этой помойке. Я в Индии не увидел ни одного дома с четырьмя стенами. В лучшем случае было три, а если было четыре, то не было крыши гарантированно.
Мы ездили в Тадж-Махал, двести километров туда, двести обратно — это была просто такая черная грязь и нищета, помойки, помойки, просто мир помоек. Двести километров вглубь Индии, двести километров к столице. И столица такая же точно. Очень интересное государство. А в метро написано: «Не плевать. Не сморкаться». Там еще что-то хуже. Штраф сто рупий, или тысяча рупий. На самом деле можете представить себе, чем занимается индус, когда туда попадает. А людей при входе в метро обыскивают: там две кабинки, для мужчин и для женщин. Просто так пройти в метро нельзя. Тебя раздевают, обыскивают, заставляют не сморкаться, проводят ликбез относительно гигиены, и только потом ты можешь свободно проехать в метро, в чудовищной грязи. А встречает тебя солдат с ружьем, который на тебя смотрит из-за таких вот мешков с песком.
Я спросил:
— У вас всегда так?
Он говорит:
— Нет, было хуже, было два. Сейчас у нас потепление.
— А кого они ищут?
— Да разные бывают. Не поймешь, они все черные.
На самом деле у европейцев действительно такое представление, что есть белый рай, желтое чистилище и черный ад. Просто с точки зрения расовой. Поэтому географические зоны так и делятся: первый мир, второй (мы попадаем во второй мир) и третий мир.
Так вот. Эта телеология является основой западноевропейского расизма, западноевропейской культуры. Они рассматривают свой мир как телеологический мир. Поэтому и свои права человека они искренне считают универсальными. Свою рыночную, либеральную, демократическую систему считают абсолютной, потому что это конец, это пик. Они при этом говорят: может быть еще лучше, но у нас. Мы, может, еще что-то придумаем завтра. Вот, мы же придумали: не было раньше браков гомосексуалистов, теперь есть. Прогресс налицо. Но это не конец, еще можно двигаться дальше в этом направлении и взять новые рубежи прав человека в перспективе. Поэтому не успокаивайтесь, не останавливайтесь, у вас еще много чему есть у нас поучиться.
Соответственно, вот какова западная модель, и все модели международных отношений строятся исходя из этого принципа. Они телеологичны. Они исторически направлены к тому, что все общества развиваются только в одном направлении. И все общества тяготеют к тому, чтобы быть в центре, чтобы прорваться к центру, чтобы попасть в первый мир, а не остаться на периферии. То есть движение от прошлого к будущему, от периферии к центру. И, соответственно, западноевропейская культура приобретает характер универсальный. Потому что она является смыслом и логикой истории, история направлена к ней. Это светлое будущее и светлое настоящее, которое уж намного светлее вчерашних сумерек, которые до сих пор еще окутывают значительную часть мира, в том числе и нашу страну.
Поэтому, как только мы признаем, что эта телеология действенна, даже если мы реалисты, у нас остается только одна программа, если мы реалисты, и, соответственно, они либералы.
Мы говорим: Россия должна быть сильной, мощной, развивающейся державой. Для чего? Для того, чтобы стать похожей на Запад, стать такой же, как Запад, войти из второго мира в первый мир, примкнуть к этому технологическому ядру. Но для этого надо соблюдать права человека, надо построить демократическое общество и сделать некоррупционную рыночную систему. То есть реализм в нашем случае даст по большому счету ту же самую расистскую западоцентричную картину, которая нас немножко раздражает, когда она противопоставлена нам. И когда нам говорят: вы, коллеги, принадлежите ко второму миру, вы являетесь неполноценными, вчерашними, у вас не соблюдаются права человека, — то нас это раздражает не только потому, что это против нас направлено (мы получаемся плохими), но, наверное, раздражает, что есть такие основания. Соответственно, мы хотим исправить эти основания; но только войти в этот благой мир, двинуться к этому телосу, к этому историческому горизонту Россия должна самостоятельно, считают реалисты.
