Ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выдержать этот волчий взгляд, чтобы заставить зазвучать спокойно свой голос, чтобы не сорваться в приступе истерики и страха.
— Вы полагаете, что я должна как-то прокомментировать вашу речь?
Волчья улыбка ни на миг не покинула его лицо.
— И вы будете умолять меня слиться с вами хотя бы еще раз. Вы будете кричать об этом.
Дженнифер звонко засмеялась, как будто сама мысль о такой возможности показалась ей абсурдной.
— Только в ваших фантазиях, — спокойно сказала она, хотя голос ее предательски дрогнул.
— В своих фантазиях я это уже проделал. И не один раз. — Теперь его взгляд был совершенно открытым и искренним. В нем открыто и беззастенчиво рисовались сладострастие и жажда покорения и обладания. — Хотите об этом услышать в подробностях?
Дженнифер отбросила игру в хладнокровие и жестко процедила:
— Нет, не желаю. Ваши примитивные похотливые фантазии меня не интересуют.
— Даже если это вы их возбудили и играете в них главную роль?
— Тем более.
— Лгунья. — В его голосе явственно слышались ласка и нежность. — Вы просто умираете от желания узнать правду. Я вижу это по вашим глазам. Жар, влечение и восхищение.
— В таком случае у вас галлюцинации. Вы видите то, чего нет на самом деле.
— Почему же? Ведь я вижу вас.
— Вы видите то, что вам хочется видеть. Давайте все же вернемся к реалиям и займемся нашими делами.
Роберт коротко хохотнул и сдался. Женщин все равно не переговоришь. Они любят, чтобы последнее слово оставалось за ними. И в общении с Дженнифер Кресент одних слов будет недостаточно, чтобы добиться ее капитуляции. А в данный момент у него в распоряжении только слова. Точнее говоря, пока он мог себе позволить использовать только это оружие.
— Ну хорошо. Будем считать, что вы выиграли этот раунд, дорогая. Я сдаюсь. — Он выпустил ее руку и потянулся за очками, переключая внимание на раскрытую подборку документов. Он как-то весь подобрался, и его вид тут же приобрел деловую значимость и суховатость, как будто ничего не случилось и они только что не обсуждали животрепещущие проблемы их совместного общения.
Теперь уже пришла очередь Дженнифер усомниться в реальности происходящего. Что за бесчувственность? Что за мгновенная метаморфоза? О какой работе может идти речь? Он что, думает, будто она в состоянии сидеть с ним сейчас в офисе и работать над кипой компьютерных распечаток, делая вид, что ничего не произошло?
— Я вам не верю, — сказала она в отчаянии, упираясь взглядом в склоненную над распечаткой голову.
— Чему не верите? — Роберт оторвал взгляд от бумаг и приподнял голову. Взгляд был сугубо деловой и вполне невинный.
— Я не верю в то, что вам столь легко переключаться с одного на другое. Как будто ничего не произошло. Теперь я склонна думать, что… — Она вдруг прервала свою зажигательную речь, осознав, что сама провоцирует его. — Ничего. Не обращайте внимания на мои случайные реплики. Давайте займемся делом.
Однако ее слова снова взбудоражили его сознание. Мозг никак не желал переключаться и сотрудничать со здравым смыслом. Как оценить сложившуюся ситуацию и что делать дальше? Ведь действительно существуют определенные правила ведения бизнеса, и он нарушил их. Серьезно нарушил, а не просто слегка скорректировал. Он снял очки и посмотрел на нее.
— Похоже, я вновь должен принести вам свои извинения. Я вел себя более чем неправильно. Не знаю, что заставило меня так поступить.
Конечно, он прекрасно знал, в чем дело, но вышедшее из-под контроля мужское «эго» не могло служить извинением того, что он сказал ей в запале. Бизнесмен должен уметь контролировать свои эмоции и свои слова, тем более когда имеет дело с потенциальным клиентом. Естественно, он не жалел о сказанном. Дженнифер получила то, что заслуживает, ибо сама спровоцировала его на подобное поведение. Но ведь от финансиста как раз и требуется умение не поддаваться на провокации, даже со стороны красивой и сексуальной женщины. Жалел он только о том, что неправильно выбрал время и место, чтобы сообщить ей о своих истинных намерениях. Надо было держать свои желания до поры до времени в загашнике и извлечь их на поверхность только после завершения деловой части.
— Извините, если причинил вам неудобства или каким-то образом напугал вас.
— Вы меня не напугали, — слегка оскорбленным тоном произнесла Дженнифер. — Меня трудно напугать.
— Тем лучше. Тогда примите мои извинения за психологический дискомфорт. Я искренне сожалею. — В глубине души он, однако, почувствовал легкое удовлетворение. — Я заверяю вас, что это больше не повторится.
— Не за что просить прощения, — заверила его Дженнифер, почувствовав укор совести. Во всем случившемся есть немалая доля и ее вины. Именно это она и произнесла покаянным тоном вслух: — Мы оба в одинаковой мере виноваты. Может быть, — лицемерно добавила она, — я виновата даже в большей степени. — Она склонила лицо вниз, спрятав глаза за ресницами, и начала крутить кольца на пальцах, изображая смущение и раскаяние. — Не надо было мне просить вас поцеловать меня. Но я не предполагала, что это будет так серьезно. Это было глупо и непрофессионально с моей стороны.
— Да, вы правы.
Дженнифер вновь вскинула голову, удивленная таким ответом. Как-то не по-мужски он прозвучал. Настоящий джентльмен не стал бы настаивать на признании дамой своей вины и всю ответственность за случившееся принял бы на себя.
— Но с моей стороны еще более глупым было согласиться с вашей просьбой. Это мой офис, мое учреждение, и я знаю правила, — добавил он, словно подслушав ее мысли.
— Правила? — В ее голосе прозвучало неподдельное удивление. — У вас есть правила насчет того, как целовать женщин в вашем офисе?
— Это зависит от женщины и от того, почему она находится в моем офисе. Вы прибыли ко мне сегодня, чтобы заручиться моей санкцией на получение вами займа, — помпезно начал излагать официальную суть дела Роберт. — В этой ситуации я должен относиться к вам с уважением и принять все меры, которые бы исключали предоставление или вымогательство сексуальных услуг в качестве средства влияния на принимаемое решение или вознаграждения за оное. Всякие иные действия являются не только аморальными, но и незаконными.
— Но вы не предлагали мне ничего подобного, — запротестовала Дженнифер, как будто кто-то другой уже обвинял его в этом правонарушении.
— Да, не предлагал, — заверил ее собеседник. — Случившееся здесь можно квалифицировать как простое недоразумение. Неправильная трактовка ситуации обеими сторонами. Особенно с моей стороны, — великодушно добавил он и наклонился к ней, выражая полную искренность и честность на лице, как бойскаут перед принесением клятвы. — Хочу вас заверить, что получение или неполучение вами займа никак не будет связано с вашим личным обаянием и со случившимся недоразумением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
